– Это вы остановитесь, – пыл её немного угасает, и говорит она уже не так дерзко и вспыльчиво. – Вы не думали, что меня это задевает? Я не хочу принимать вашу помощь, учитывая, что теперь торчу пять миллионов долларов! Даже не рублей!

– Доллар упал в цене, – легко пожимаю плечами. И не сдерживаю улыбку. – Успокойся. Распечатаю новый договор. Печать на принтере стоит… Сколько? Десять рублей? Неважно. У меня в офисе сделают бесплатно.

– Что? – округлив глаза, выпаливает. – То есть…

Понимание озаряет её головку.

– Вы меня развели? – маленькие ладони превращаются в кулаки, и её реакция начинает напрягать. Чего она такая взвинченная? Я же не солгал.

– Разводят мосты в Питере. А я всего лишь хотел устранить маленькую неполадку. Хватит истерить, выбирай. Твой долг перекроют сговорчивость и покладистость. И то, что ты примешь мой подарок.

Поджимая губы, обнимает себя за плечи и поправляет лямки аккуратного рюкзачка, что висит у неё за спиной.

Что опять не так?

– Я его не приму. Простите.

– Почему? – чеканю, недоумевая ещё больше. Наш разговор зашёл в тупик. И всё из-за этой девчонки. Не понимаю её.

Взять ту же Лилю. У неё есть бабки. Она покупает себе всё сама. Но подарки принимает с радостью.

А эта бедовая… Упрямится. Даже от обычного дружеского жеста нос воротит.

– Я ведь уже сказала, – вздыхает. – Это задевает мои чувства… Ладно, вам, видимо, не понять.

Пытается улизнуть, срываясь с места, и пробегает мимо меня.

Но снова что-то дёргает внутри, и я машинально хватаю её за запястье. Соприкасаюсь своей кожей с её холодными руками.

Так и не согрелась в машине?

– Девчонка, – окликаю её.

Останавливается, поворачивается боком.

Поднимает на меня полный боли взгляд.

Что я сделал не так?

– Прими и разойдёмся. Больше всё равно в жизни не встретимся, – почему я вообще продолжаю уговаривать её? – Ты права. Я тебя не пойму. Эти сапоги для меня ничего не стоят. Я даже не замечу этого в своём бюджете. Но пусть это станет благодарностью за…

Быстро раздумываю.

– За то, что в моих буднях появилось разнообразие. Я ни разу не опаздывал на работу. Знаешь, какой это подвиг? – говорю в шутку.

Она слабо улыбается и отводит взгляд, смирившись. Пыхтя, как паровоз, тычет пальцем в те сапоги, что держала в руках, прежде чем узнала цену.

– Эти подойдут.

– Отлично, – наконец-то всё закончится. Мы разойдёмся. И я поеду на работу.

Странно… Почему я этого не хочу?

Отпускаю тонкое запястье.

– Примеряй.

Она, как ребёнок, понурив плечи, идёт к коробкам, выбирая нужный размер. И выглядит всё так, будто я – озлобленная мамка, что привела её в магазин и заставляю надеть, что хочу.

А похоже.

Достаёт сапоги из коробки. Садится на пуфик, снимая кроссовки. Ножка у неё маленькая. Как одна моя ладонь примерно.

Ещё и носки милые, розовые.

Примеряет, крутит ножкой, оценивая обновку со всех сторон.

– Нормально, – кивает. – Берём.

Переобувается, отдаёт мне коробку с сапогами. По пути на кассу останавливается возле сумок. Растаяла, что ли?

Отвлекаюсь от неё, чтобы оплатить заказ.

– Приходите к нам ещё! – улыбается приветливый консультант бутика.

Разворачиваюсь, разыскивая бедовую взглядом среди сумок.

А неугомонной девчонки уже нет.

Забегаю в квартиру, отряхиваясь от снега. Когда он уже перестанет идти? Задрал. Сил нет.

Разуваюсь, оставляю свои кроссовки на коврике. Совесть просыпается опять. Я её спать укладываю, укладываю, а она ни в какую. Всё кричит, что я плохо поступила.

Но иногда действия намного лучше слов…

Я ему ведь говорила, что ничего не нужно. Он не слушал. А я привыкла всё делать сама. Тем более… Это ненормально. Вот так стоять в дорогущем бутике и принимать подарок за сорок тысяч рублей. Сорок!

Это не пятьсот рублей, не две тысячи. А месячная зарплата нормального человека.

И за что этот подарок? Просто так?

Не могу я.

И принципы не позволяют. Пообещала себе, что больше никогда не свяжусь с богачами. Я их ненавижу. И ненависть эта небезосновательна. Они всё привыкли решать при помощи денег, не думая о чувствах. Абсолютно. Даже этот. Вроде добрый и так настойчиво помогал, наверное, но… Не знает слова «нет».

Сегодня обувь, а завтра что? Давай отрабатывай за неё в моей постели? Фу! Я, конечно, не та, кого захочет миллиардер, но с самооценкой у меня всё хорошо. Природа фигурой и лицом наградила.

Тихо вздыхаю, снимая шарф и куртку. Осматриваюсь по сторонам в поиске Лаки. Странно. Вчера он прискакал, чуть не сбив меня с ног, а сегодня…

Что-то нехорошее у меня предчувствие.

Шагаю по коридорам в поисках питомца.

Заглядываю в комнаты. А его нет нигде.

Нахожу в спальне хозяина и напрягаюсь. Ничего не учудил?

Да вроде нет… Лежит рядом с кроватью, видимо, скучает.

Возвращаюсь в кухню, замечаю на столе недопитую кружку кофе. Почти полную, будто сделали глоток для галочки или как утренний ритуал. Хозяин квартиры, как и сказала Лилия, явно не завтракает дома.

Посмотрим, придёт ли он сегодня на обед.

Точно, пора начинать готовить!

Отлепив стикер с поверхности стола, читаю на нём пару слов:

«Ем всё».

Ладно… Раз всё, так всё.

Быстро выполняю свои обязанности. В обед, как и задумано, направляюсь на прогулку с Лаки. По возвращении замечаю, что коврик слегка влажный от снега.

Юсупов приезжал?..

А если он ещё здесь? Хотя обувь вся на месте и лишней никакой нет. Значит, ушёл. Не судьба мне узнать, как выглядит мой работодатель. А у него даже фотографий в доме нет. Что уж говорить… Его спальня чёрно-белая, сделанная со вкусом, но когда находишься там, чувствуешь холод, отчуждение и бездушность.

Не моё место…

Захожу на привычную и почти родную кухню, проверяю оставленный на столе горячий обед.

Съел…

Улыбка появляется на губах сама. И какой-то детский восторг клокочет в груди. Всё-всё съел!

Чёрт. Я уже начала обижаться на него. Но он исправился.

Довольная, протираю пыль, мою полы в оставшихся комнатах и приступаю к ужину. Справляюсь быстро, так что опять половину времени сижу без дела, играя с Лаки и скучая по дочке.

Интересно, она сегодня покушала, или нет? Животик ведь с утра болел.

А если там ещё и суп её нелюбимый… Эх, надо бы приготовить ей что-нибудь вкусненькое.

Пока нет другой работы, немного пользуюсь своим положением, наколдовав малышке ужин. Продукты верну завтра. Вряд ли владелец дома вообще заметит, что у него уменьшились запасы провизии.

После вечерней прогулки с Лаки уже собираюсь уйти, как что-то дёргает меня вернуться, схватить стикер и всё же оставить маленькое послание своему работодателю. Снова.

«Добрый вечер, это ваша домработница».

Боже, Веста, пиши нормально!

Комкаю листок, выкидываю в мусорку. А потом ещё один. И ещё.

Почему никак не могу определиться?

После десяти выброшенных стикеров всё же нахожу нужные слова.

Приклеиваю к белой стеклянной поверхности стола, поправляю рюкзачок и спешу за дочкой в садик. И кусаю губу, надеясь, что этот Юсупов не окажется злым дядькой, что уволит меня за честно высказанное мнение…

Проверим…

Надо бы сегодня присмотреть новую работку. На всякий случай.

Руслан

Я не успел застать домработницу. Вышел из лифта и в ту же секунду услышал, как соседний, направляющийся вниз, уже закрывается. Мы второй раз разминаемся.

Уверен, что там была именно она.

Решил познакомиться – и снова опоздал.

Хоть на обеде это делай. Но она гуляет с Лаки. Зачем? Ему хватает и двух раз. Тем более я сам вывожу его на улицу вечером. Иногда бегаю, пока он кружит рядом.

По традиции, меня встречает белая морда. Чешу пса за ухом и машинально иду на кухню, предчувствуя, что для меня там лежит послание.

Я не ошибся.