– С ним будут гулять и кормить, не переживайте.

– Хорошо, – облегчённо вздохнув, расслабляюсь. – Тогда удачной командировки вам.

– Спасибо. До встречи, – очень холодно и недовольно.

Какой же он реально сухарь. И голос мне этот покоя не даёт. Я его точно где-то слышала…

Прощаюсь, отключаю телефон и откидываюсь на спинку стула. Это что же получается… Мне только убраться?

А потом…

К булочке!

С воодушевлением подпрыгиваю со стула, хватаю шлейку Лаки.

– Не знаю уж, гуляли с тобой или нет сегодня, но всё равно идём.

И под радостный цокот подстриженных коготков собаки я спешу в коридор.

Спустя несколько дней

Не отвечает на звонок. А ведь ещё вчера был на связи. Я скидывала ему отчёт, давая понять, что не отлыниваю и зарплату получаю заслуженно. Фотографировала Лаки, показывая, что всё с ним в порядке.

Было.

Сегодня утром пёс захандрил.

Много кашляет, ослаб и почти ничего не кушает.

Два дня с ним всё было хорошо, а сейчас… Прямо скосило.

Я уже и не знаю, что делать.

Звонила той девушке, что с ним гуляет: сказала, что надо ехать к ветеринару.

Пыталась вызвать врача на дом, но в клинике отказали. Мы с трудом собрались, съездили сами. Как назло на улице началась настоящая метель. Такси еле плелось, ожидание было долгим, ещё и пробки.

Всё заняло так много времени…

Но не зря. В ветеринарной клинике Лаки всё же сделали пару уколов, выписали антибиотики…

Как только мы вернулись домой, я не оставляю попыток дозвониться до его хозяина.

А он на морозе.

И Лилия Андреевна.

Оба вне зоны доступа сети.

Что делать вечером… Не знаю. Мне же к Варе надо. Из садика её забрать. Я очень боюсь, что с Лаки что-то случится, пока меня не будет.

Пока ещё обед…

И от безделья в сон клонит…

Мы же рано встаём, чтобы в садик идти. Опоздаем – малышка без завтрака останется.

Я не привыкла без работы сидеть.

А приходится.

Сижу у дивана, на полу, рядом с щенком, поглаживая его по спинке. Опять он начинает кашлять, и у меня всё внутри от этого скручивается, будто Варя болеет, а не чужой пёс.

Посматриваю на время.

Антибиотики только вечером давать…

Опускаю голову на диван и на секунду прикрываю глаза.

Щенок тоскливо скулит рядом, и я утешаю его, хотя не совсем уверена в своих словах:

– Ничего, скоро твой хозяин придёт, и сразу полегчает.

Сладко зеваю, надеюсь, что так и будет…

Всё, я официально записалась в банду ненавистников босса. А если у него такой нет – теперь будет. Я основала.

Успела уже поспать, наплакаться над кашляющим Лаки, испугаться, что он умрёт. И хоть в ветеринарке меня заверили, что это обычный собачий грипп и лечится он примерно неделю, всё равно не могу избавиться от тревоги.

Усугубило ситуацию то, что с наступлением вечера хозяин так и не объявился. И сейчас, забрав Вареньку с садика, я раздеваю её в коридоре квартиры Юсупова, с нетерпением жду момента, когда удостоверюсь, что с псом всё в порядке.

– Солнышко, там собака лежит. Бо-бо ей. Ты с ней не играй, хорошо? – развязываю шапку. Вот это узлов накрутила! Торопилась, блин. А теперь мучаюсь.

– Гав-гав? – уточняет про собачку. – Гадить мона?

Невольно улыбаюсь, чем вызываю её недоумение.

– Гладить можно. Аккуратно.

– Холофо!

Снимаю с дочки ботиночки, аккуратно ставлю на коврик. Всё ещё не уверена в том, что делаю. Надеюсь, хозяин квартиры не сильно будет ругаться, что я сделала из его дома гостиницу. Но сам виноват. Я дочь не могу оставить одну. И не хочу.

Будет босс бузить или выгонит – просто уйду.

Разделавшись с ворохом одежды, забираю пакет с вещами. Пришлось забежать домой, благо, квартира недалеко от сада, и взять необходимые вещи для малышки. В особенности – её горшок. Она без него вообще не может.

Направляюсь знакомить дочку с щенком. Лаки, отоспавшись, небыстро бегает по комнате, виляет хвостиком. Сразу бросается к Варе, а она визжит от страха и топает ножками, просясь ко мне на руки.

Знакомство не задалось…

– Стъяфно! – вопит мне на ухо, прижимаясь всем телом. Ещё чуть-чуть – и удушит меня от страха.

– Он меньше тебя, – тихонько смеюсь, придавая тону спокойствия.

– Укутит! – упёрто выдаёт.

– Не укусит. Он волшебный, не кусается. И зубок у него ещё нет.

Варенька отлипает от меня, смотрит вниз, на бегающего рядом Лаки.

– Тотна?

Мы вместе с ней аккуратно присаживаемся, и она тянется к маленькому зверю, что тычет носиком ей в ладонь.

Дочка начинает громко смеяться и уже сама просится на пол.

– Только гладить, помнишь, Варюш?

– Дя, – подпрыгивает, но уже сидя на попе. Протягивает ладошку к короткой шёрстке на спинке болеющей крохи и проводит по ней пальчиками. – Холосый… Лю.

Вот и всё…

Самое тяжелое позади…

Я жутко волновалась, что они не подружатся, Варя будет плакать. И нам всё же придётся уехать. Или мне разрываться на два фронта – бегать из комнаты в комнату.

Вздохнув, сажусь на диван и снова пытаюсь дозвониться до босса. Включаю телевизор, чтобы не так скучно было сидеть в тишине. Как раз по новостному каналу говорят о плохой погоде, перебоям со связью и задержанных рейсах.

Треш полный… Вот такие декабрь приносит нам подарки…

Чтобы убить время перед сном, готовлю ужин. На всякий случай с лихвой, вдруг босс всё же объявится.

На секунду улавливаю тяжёлые шаги.

Может, показалось?

Наливаю заваренный зелёный чай, боковым зрением цепляю высокую фигуру в дверном проёме. Дёргаюсь, поднимаю глаза, утыкаясь в чёрное и чуть блестящее от влаги пальто, прикрывающее статную фигуру.

Взгляд скользит выше, на безэмоциональное лицо…

Наглеца.

Того самого наглеца. Который помог найти Варю. А потом купил мне обувь, подарил карту.

– А вы… Что здесь делаете?.. – с непониманием шепчу, моргая несколько раз. Муки совести меня настолько сожрали, что я теперь везде вижу человека, которому испортила договор на пять миллионов долларов? И которого потом кинула в магазине, сбежав?

Он чуть наклоняет голову, касаясь дверного косяка. Осматривает меня с ног до головы, изучая так, будто я ему привиделась, а не стою здесь, наяву.

– Хороший вопрос, – говорит строго и быстро, будто выстреливая словами. – Я здесь живу.

Руслан

Несколько часов назад

– Ты чего такой нервный? – Лиля накрывает ладонью моё колено.

– С чего ты взяла? – убираю её, продолжая смотреть в окно и материть снегопад.

– Постоянно смотришь в телефон. Что толку? Он разряжен. Не переживай, если что-то случится в бизнесе, мне позвонят.

– Я не переживаю. Привычка. И просто хочу быстрее добраться домой, принять душ.

Вылет задержали из-за погоды. Поэтому часа четыре мы сидели в аэропорту. Пока летели – неслабо успело это надоесть. Ещё и еда везде такая отвратительная, что я банально хочу нормально поужинать.

Я даже не смог домработницу предупредить. Телефон сел, а у Лили её контакт не сохранён.

Буду голодным и злым.

Нет, я уже злой.

Останавливаемся у дома Лили. Девушка выходит из салона, водитель помогает вытащить ей чемодан. И перед тем, как уйти, она говорит в приоткрытую дверь:

– Если хочешь, давай ко мне. Тебе ещё через всю Москву пилить… А так у меня до утра останешься. Там пробки, а тут и душ, и еду закажу…

– Нет, я домой. До завтра, – отрезаю, не нуждаясь в заботе со стороны Лили.

Нет. Свою квартиру я люблю. И выберу её, чем горячую постель любовницы.

Через два часа добираюсь домой. Проклятые пробки.

И снег этот долбаный задрал уже.

Под свою тихую ругань захожу в квартиру, оставляя небольшой чемодан у двери. Завтра разберу.

В глаза бросаются крохотные розовые ботиночки. И снова ощущение, что я их где-то видел. Как и эти чёрные кроссовки.

Лампочка в башке, как аварийка, начинает мигать. Меня осеняет…