Девочки испуганно вскрикнули и потеряли ко мне интерес, оглядываясь. Я постаралась взять себя в руки, вернула вилке первоначальный вид. И опустила глаза на свою тарелку.

— Прости, Кара, я не хотела набрасываться на тебя, просто Ивар не звонил мне все выходные, и в пятницу вы не вернулись, — примирительно заговорила Женя, — мы собирались на выходные съездить к нему на дачу, поесть шашлыка, потусить вдвоём и провести время вместе..

Я резко встала и направилась на выход. Слушать планы дракона и его любовницы не хотелось. Я ревновала. Да, дура, знаю. И что права не имею, тоже знаю.

— Зря ты ей сказала, что её муж устроил, она, видимо, не знала, — услышала я шёпот Маши за спиной.

На кухне, мимо которой я проходила, что-то взорвалось, и мат повара заглушил дальнейшие слова девочек.

А ведь всё сходится. Почему я раньше об этом не подумала? Ивар взял меня к себе в ассистенты не за мои качества, не за знание китайского или опыт работы. Меня взяли потому, что я ведьма. И как в мою тупую голову не пришла такая идея?

Чёртов дракон. Нет, увольняться я не буду, не дождётся. Наберусь опыта и сил, и устрою дракону сказочные рабочие будни. Я вернулась в свой кабинет, сверилась с расписанием и занялась рутиной.

Горыныча не было весь остаток дня, он приехал только в шесть часов. Я собиралась домой и как раз хотела зайти спросить, можно ли уходить, или будут ещё поручения, как в это же время в приёмную забежала окрылённая Женя и, оттеснив меня, впорхнула в кабинет, виляя бёдрами.

— Я ушла, и ты иди, они там надолго, — подмигнула Ленка, размазывая помаду по губам перед зеркальной стеной.

— Я мужа жду, — пробухтела я, буравя взглядом закрытую дверь кабинета Горыныча.

— А, ну тогда пока, — Ленка схватила свою сумочку и убежала.

Я пыталась унять свою проснувшуюся злость. Какое мне дело, что делает Женя в его кабинете? У меня есть Лёша, у меня есть Рагнар. Я считала до десяти и глубоко дышала, как учил фиктивный муж, но успокоения это не приносило. Я злилась, в голове одна за одной проносились картинки, как Ивар нежно целует Женю, раздевает её и ласкает, и во мне просыпалось что-то страшное, что-то первобытное и дико злое. В приёмной одна за одной начали лопаться лампы, затем задымился Ленин компьютер, задребезжали стёкла. За стенкой я услышала вскрик Жени и рык Горыныча. Схватив сумку, я выскочила из приёмной и бросилась к лестнице — в лифте ехать побоялась, понимая, что не контролирую силу. Пробежала несколько этажей и запыхалась. Сердце билось как заполошное — но физическая нагрузка немного успокоила нервы и я остановилась между этажами, пытаясь отдышаться, прижавшись лбом к холодной стене. Чувствуя, что не хватает воздуха, развязала свитер, распахнув его почти до бюстгальтера, подставляя прохладе грудь. Кто-то коснулся моего плеча.

— Кара, — привлёк моё внимание Ивар Маркович, — что случилось? Что тебя так разозлило?

— Ничего, — ответила я, скидывая руку шефа с плеча.

— Держи, это должно помочь, — произнёс он спокойно, не обращая внимания на мой грубый тон. В его руках был круглый серебряный медальон небольшого размера, с вырезанной внутри семиконечной звездой и различными узорами.

— И как медальон мне поможет? — спросила я, вертя в руках украшение.

От прикосновения моих рук серединка звезды засветилась, будто нагревшись, и начала постепенно увеличиваться в размере, пока все части не соединились друг с другом, и звезда засияла красным цветом.

— Септаграмма, амулет ведьм. Пока они неопытные и не умеют контролировать свою силу, носят такой амулет, сливая негативную энергию в него. Он накапливает энергию и рассеивает в пространстве, — объяснил Горыныч. — Почувствовав, что сила бунтует — просто сожми его в ладонях и сосредоточься.

— Спасибо, Ивар Маркович! — я подняла на него глаза, рассматривая такие почему-то родные черты лица.

Неведомая сила потянула меня к шефу, он удивлённо посмотрел на меня и склонился, накрывая мои губы поцелуем. Я зарылась пальцами в волосы на затылке, притягивая ближе, углубляя поцелуй. Ивар прижал к себе крепко, прогибая меня в пояснице, впечатывая в своё тело. Мы целовались как сумасшедшие, мне было наплевать, что мы стоим на лестнице, где нас могут увидеть сотрудники и коллеги, и поползут сплетни. Я нуждалась в его поцелуях — жарких, сладких, вызывающих в теле искорки наслаждения.

Где-то далеко в голове набатом кричал внутренний голос, что это неправильно, что надо отцепиться от Босса и бежать. Но тело меня не слушалось.

Я разорвала его рубашку и ногтями провела по горячим плечам. Ивар Маркович зашипел мне в рот и, схватив за руки, прервал нас. Я посмотрела на его обнаженную грудь — на ней были багрово-красные полосы от моих ногтей с кровоподтёками.

— Простите, — пискнула я, на секунду вернув мозги на место. Соединила края свитера руками, и побежала вниз.

— Карина, Карина Викторовна, — кричал Ивар, запахивая рубашку и стремительно догоняя.

Навстречу нам поднимались сотрудники из других отделов, и Ивар остановился, позволяя мне убежать.

Я выбежала из зеркального здания и собиралась продолжить забег до самого дома, но меня остановил Лёша.

— Что? Что случилось, малышка? — спросил он, встряхнув за плечи.

— Ничего, — восстанавливая дыхание, солгала я, — к тебе торопилась.

От своего вранья жутко покраснела, но Лёша принял это за смущение и, улыбнувшись, обнял меня.

— Я тоже соскучился по тебе, — сказал он, целуя в висок, — ты голодная?

— Нет, очень устала. Лёш, давай отложим покупку машины, я хочу домой, сегодня немного перенервничала, — тараторила я, отводя глаза.

Лёша напрягся, но ничего не сказал — открыл дверь машины, и мы молча поехали домой. Всю недолгую дорогу я напряжённо думала. Может, шеф применил ко мне какую-то свою магию? Почему я полезла к нему целоваться? Он мне даже не нравится. Вру. Нравится. Волнует. Возбуждает. Наравне с Лёшей. Но почему? Это неправильно, это аморально. Лёша убьёт и меня, и его. Да даже если узнает, что я прихожу ночью спать к Рагнару — убьёт и бросит. Я падшая женщина. Мне нужны они все. Мне нужны эти трое мужчин. Разве может быть такое? Нет, нет, я просто запуталась. Я люблю Лёшу. Двум остальным нужна не я, а только моя сила. Нельзя предавать Лёшу. Надо покаяться, чтобы он не узнал от них. Возможно, он простит, поймёт. А мужчин надо забыть. Да. Нет!

Машина вильнула и резко остановилась посреди дороги.

— Кара, — позвал меня мой демон.

— Прости, это опять я?

— Да. Скажи мне, что всё-таки случилось? — он обеспокоено развернулся ко мне.

— Ничего, я просто устала, — снова солгала я, вытащила из сумки медальон и зажала между ладонями, — едем?

Он завёл машину со второй попытки и тронулся. Мы доехали до дома, и зашли в подъезд. Пока стояли и ждали лифт, который медленно ехал вниз, Лёша нежно гладил меня по пояснице, отчего мурашки пробегали по телу, ещё возбуждённому от поцелуев Ивара.

Из лифта вышел сосед, но я даже не ответила на приветствие. Толкнула мужа в лифт и набросилась на его губы. Он не ожидал такой прыти, но быстро включился. Подхватив под попу, прижал к себе, а я обвила его спину ногами и вцепилась за шею, впиваясь ногтями. Я как голодный зверь клеймила его губы поцелуем, прикусывая почти до крови. Лёша развернулся и прижал к стене, склонился к шее и стал спускаться к груди, покрывая её поцелуями. Я же, как кошка, тёрлась о бывшего мужа, пытаясь добраться до оголённой кожи. Лифт приехал на наш этаж.

— Потерпи, малышка, — прошептал Лёша, и понёс к себе в квартиру. С трудом оторвавшись от меня на мгновенье, дрожащей рукой открыл входную дверь, и тут же снова подхватил под попу, захлопнув дверь ударом ноги. До комнаты мы не дошли, я с силой разорвала на муже рубашку, а он чуть более аккуратно снял с меня свитер, поскольку уже в лифте распахнул почти до конца. Яростно целуясь, в перерывах Лёша задрал юбку вверх на талию, а свои джинсы успел только расстегнуть и приспустить. Даже толком не раздевшись, мужчина просто взял меня в прихожей.