— Лёш, я не вернусь, — прошептала я. — Мне было нелегко. Всё понять и простить я не могу. Ты всё это время знал, кто я, и мог бы объяснить нормально. Ты мог просто сказать о своих страхах.

— Кара, я пытался. Но когда ты упала передо мной на пол и страшно забилась в судорогах, моё желание открыть правду мигом улетучилось. Вспомни, несколько лет назад мы с тобой страшно поругались, это была наша первая крупная ссора. На следующий день ты проснулась и поинтересовалась, почему я меняю всю мебель в гостиной? — начал объяснять Лёша.

Я задумалась. Примерно три с лишним года назад я не обнаружила в гостиной так полюбившуюся мне мебель и бежевый ковер с люстрой, купленные в Италии. Действительно, на следующий день я не помнила, чем кончилась ссора, и как я ушла спать. Списала на стресс — мы впервые так сильно поссорились. В тот день муж ещё сказал, что я не буду работать у него и вообще где-либо.

— Ты сказал, что случился небольшой пожар, что ты оставил окурок сигареты, и он упал на диван, — вспоминая, пробормотала я.

— Да, — улыбнулся он, — ты тогда потребовала у меня бросить курить. Ругалась сильно, но поиски новой мебели отвлекли от нашей ссоры накануне. После этого случая я дал зарок не упоминать наш мир и настоящие имена высших. Боялся, вдруг бы ты сама сгорела, или повредила что-то себе. И знаешь, что смешно, Карин?

— Что?

— Что я не курил, а ты даже не обратила внимания на это; вот и сейчас восприняла информацию так, словно я был курильщиком.

— Но… Как так?

— Слабое ментальное воздействие. Я не успел что-то придумать стоящее, поэтому пришлось озвучивать явный вымысел, и подкреплять внушением.

— А ребёнок? — тихо проговорила я.

— Кара… — выдохнул бывший муж, и присел передо мной на корточки. — Ты умирала, я не мог потерять тебя. Ребёнок не выжил бы в любом случае, ещё и забрал бы тебя с собой. Я очень хотел малыша, и был безумно счастлив узнать новость о беременности, но чем дальше, тем быстрее начало ухудшаться твоё здоровье. Вспомни, ты потеряла половину своего веса. Постоянно лежала без сил, в довершении сломала руку. Я принял решение за нас двоих. В этом я виноват, каюсь. Можешь ненавидеть меня за это, но ты жива — и для меня это главное.

Он встал и направился к окну. Я видела, как эта тема для него болезненна, мы не касались её очень давно. С того момента, когда Лёша забрал меня из клиники после операции про прерыванию беременности, мы ни разу не касались и не упоминали что-то, связанное с детьми. Мы пребывали каждый в своем мире, в своем горе. Я не замечала, как тяжело мужу, и винила его во всех смертных грехах. Не замечала, как он украдкой смахивает слёзы, глотая виски в темноте кухни. Я замкнулась в себе, а ведь нам обоим было тяжело и больно. Лёша искал утешение у меня, я нужна была ему, вот только я оттолкнула мужа, считая виновным… А он не мог мне всё объяснить, опасаясь за моё здоровье…Сколько же боли мы друг другу причинили…

Я поднялась и подошла к бывшему мужу. Провела по окаменевшим мышцам спины, обняла за талию, уткнулась носом между лопаток, вдыхая любимый запах мужчины. Мы простояли пару минут в тишине, наслаждаясь близостью друг друга, потом Лёша повернулся ко мне и заглянул в глаза. В них я видела нежность и надежду на будущее — а потому встала на носочки и потянулась, запрокинув голову. Он с жадностью набросился на мои губы. Наш поцелуй быстро превратился в страстный и жёсткий, мы целовались как сумасшедшие, выплескивая всю накопившуюся тоску и грусть прошлого.

Лёша подхватил меня под попу и посадил на столешницу, пока я сжимала его рубашку, жадно прижимаясь к его телу, целуя и кусая губы. Его руки гуляли по моей спине и пояснице, нагибая и лаская. Он посасывал мои губы, вторгаясь языком в рот. Мне было мало его. Я так безумно соскучилась по своему мужу, мне хотелось ощутить гладкость кожи — поэтому рубашку стянула через голову, дёрнув за верхние пуговицы. Царапая кожу, провела по горячей груди мужа, вызвав возбуждённый рык в ответ. Лёша стянул с меня футболку и бюстгальтер, жадно набрасываясь на обнажённую грудь. Я прижимала его голову и обнимала ногами, чувствуя, как пульсирует между ног в невыносимой потребности быть наполненной. Просила и звала Лёшу, прерывисто дыша и нетерпеливо ёрзая. Леша посасывал один сосок, сжимая и перекатывая другой, и глухо порыкивал. Внезапно подхватил меня на руки, и понёс в спальню. Бросил на кровать и задрал ножки, стягивая джинсы. Я активно помогала ему избавиться от ненужной вещи, ощущая, как намокли от возбуждения трусики. Притянула бывшего мужа к себе, продолжая целовать, и потянулась к ремню его штанов, но Лёша не дал мне продолжить. Вместо этого сам запустил пальцы между моих ножек, нежно лаская влажные складочки, скользя иногда внутрь. Я судорожно извивалась, стараясь насадиться поглубже, и тяжело дышала.

Лёша был моим не только первым мужем, но и первым мужчиной, он изучил моё тело вдоль и поперёк, знал все точки, на которые нужно надавить или поласкать. Он играл на моём теле, как на скрипке, практически доводя до оргазма, и тут же резко останавливаясь. Его глаза начали полыхать от сдерживаемой страсти, а я начала умолять дать мне освобождение, потому что стало невозможно так долго находиться на пике.

Наконец муж сжалился и, скинув штаны, одним резким движением вонзился в меня, вызвав громкий стон. Он целовал меня в шею, за ушком и двигался сильными толчками внутри, вызывая стоны удовольствия от умелых действий. Он двигался именно так, как я люблю, выходя почти полностью. Новая волна накрывала меня лавиной, я забилась в сумасшедшем оргазме. Лёша глухо застонал и последовал за мной, упав сверху. Он тут же откатился и устроил меня на своей груди. Мы тяжело дышали и медленно приходили в себя. Он гладил меня по спине, вырисовывая узоры, а я ругала себя последними словами. Месяц. Я продержалась вдали от него месяц. Дура. Внимание привлекли шторы возле балконной двери. Они горели. Я резко села и уставилась на комнату, вокруг нашей кровати всё было в огне.

— Лёша, мы горим! — я подорвалась с кровати и побежала в ванну в чём мать родила.

Набрала в тазик воды, но, когда вернулась в комнату, огня уже не было. Лишь плотный дым от жжёных вещей. Я перевела недоумённый взгляд на мужа, который полулежал на кровати и, сложив руки под голову, пожирал меня глазами. Разозлилась и вылила холодную воду на него.

— Ах ты, маленький вредитель! — вскричал Лёша и, вскочив, побежал ко мне.

Я заливисто рассмеялась и стала убегать от него. Забежала на кухню и остановилась возле кухонного островка. Лёша дёрнулся перехватить меня слева, я метнулась направо; он направо — я налево.

— Я всё равно тебя поймаю, маленькая шалунишка, — грозился бывший муж; с его волос стекала вода, и он мотнул головой, брызгая на меня каплями.

Снова побежал на меня, я вскрикнула, и отбежал в сторону гостиной. Повернула голову, посмотреть, как далеко от меня муж, и впечаталась в чью-то твёрдую грудь.

— Кажется, я вовремя, — насмешливый голос Рагнара вмиг привёл меня в чувства.

Я посмотрела на мужчину и, пискнув, попыталась сбежать. Но он обнимал меня крепко и не собирался выпускать.

— Живо убрал руки от моей жены! — зло прорычал, потеряв весь добродушный настрой, Лёша.

— Жена, как раз-таки, моя, — уточнил Рагнар, пожирая меня восхищёнными глазами.

— Фиктивная, — заметила я и, выпутавшись, сбежала в ванну.

Леша занёс мне одежду, и сам ушёл к себе переодеться. Приведя себя в порядок, вышла в гостиную. Рагнар сидел на диване и о чём-то глубоко размышлял.

— Пообедаешь? Я сделала спагетти, — предложила с ходу.

— Нет — резко ответил он, — ты хотела поговорить.

— Да, — вспомнила я мою вчерашнюю просьбу.

— Отлично, — сказал он, и направился в сторону входной двери, — заходи.

К нам зашла лиса. Довольно миленькая рыжая красавица. Я сделала к ней шаг навстречу и замерла, потом перевела взгляд на Рагнара.

— Это Алиса, — представил мне животное.

— Она не укусит? — я аккуратно присела перед ней на диван.