– Спасибо, – улыбается Веня, а сам вздыхает, – хорошая весть! Хотя и врёшь ты мне… Слушают меня там далеко не все, а внимают и подавно. Мне отсюда хорошо это видно…

– Прости, хотел обрадовать, глупо вышло, – засмущался я, уличённый в обмане. – Поэтому я, наверное, в ад и попал, что врать привык не краснея. Но со мной-то, ладно, всё ясно… Но как же ты здесь оказался? Ты же в раю должен быть!

– Так я туда и попал, – отвечает Веня. – Попал, посмотрел вокруг, пожил немного… Там, конечно, всё на высшем уровне, рай всё-таки. Но… не моё…

– Как же так? – удивился я, по привычке перебивая собеседника. – Рай, это же не ад, это свобода, к которой ты так стремился!

– Понимаешь, друг, – улыбнулся Веня всей добротой своей улыбки, – я всегда знал, что свобода – это не в райском саду петь о чудесной погоде, свобода – это здесь, в аду, петь о Свободе.

Задумался я над его словами, посмотрел в сторону адского котла, где черти бесновались, потом закрыл глаза, чтобы представить себе рай с ангелами, которого из дымного ада не видно…

– Кажется, я понял! – воскликнул я радостно, снова глаза открывая. – Свобода – это как раз сообщение между раем и адом! Правильно?

Обернулся я к Вене Д'ркину, а его оказывается уже не видать. То ли в рай полетел, просить ангелов, чтобы чертей пожалели, то ли ещё каких бесов вразумлять светлыми песнями отправился…

29.09.2020

Зачастую, как показывает статистика, люди не особо склонны вникать в писательское мастерство. Их больше интересуют факты, факты и только факты. "Ну да, красочно написано, – воскликнет иной читатель, – а толку-то? Прочитал и всё равно забыл! Что гладко, что коряво – никакой разницы!" Что ж, факты, так факты. Вот вам, дорогие читатели, самая что ни на есть фактическая история.

Вот – муж, вот – жена.

Насчёт детей, внуков, говорить не стану, история не о них. Сначала вроде любили друг друга. Даже, можно сказать, сильно любили. Но с годами участились скандалы.

Стала жена мужа бить. Даже не бить, а избивать чуть не до полусмерти. Не в физическом смысле, конечно (не скалкой по башке), а в моральном. Ну так его порой допечёт, что он, бедный, на крышу готов лезть, лишь бы от неё спрятаться. Благо в частном доме крыша не высоко.

Вот, например, включит муж телевизор после работы, засмотрится передачу какую-нибудь.

– Да что же ты треплешь! – крикнет в телевизор. – И не стыдно тебе брехать! Столько лет одно и тоже брешешь и брешешь, дятел полоумный!

– Ну чего ты там опять разоряешься? – начинает издеваться жена, отвлекая мужа от телевизора. – Почему я должна твою грубость постоянно слушать?

– Я не с тобой разговариваю! – тактично заявляет муж.

– А с кем же, когда кроме нас в доме никого нет? – продолжает издеваться жена.

– Вон с тем умным дураком, – тычет муж пальцем в телевизор. – Вон он, гад, ухмыляется! Рожу отъел – за неделю не объедешь!

– Да разве он тебя слышит? – насмехается жена. – Никто тебя кроме меня не слышит!

– Да как это "не слышит"?! – психует муж, уже не сдерживаясь. – Если бы не слышал, я бы с ним и не разговаривал! Ещё как слышит! Вон у него уши какие огромные! Разве можно такими ушами не слышать?

– М-да! – добивает мужа жена. – Да ты, оказывается, не умнее телевизора!

– О, Господи, и зачем же ты мне такую жену послал! – не выдерживает муж. – Что ж у тебя других, что ли, на складе не было?!

– Ха! – усмехается жена. – Другую ему подавай!..

– Молчи, женщина, – стукает муж кулаком по столу, – не лезь в мужские разговоры! Не с тобой я разговариваю, а с Богом!.. Вот ведь бабий язык – прости её, дуру, Господи! – везде встревает!

Уйдёт муж в огород от греха подальше, поближе к соседскому забору, туда, где малина растёт, достанет из тайника заначенный "успокоитель души", отхлебнёт маленечко, грамм двести, не больше…

Жена тут как тут!

– Опять набрался, бессовестный?! – хамит бесцеремонно. – Ну хотя бы один вечер без этой гадости провести! Нет же! Надраться и пойти с телевизором ругаться! На большее мы не способны!

– О, Господи! – снова молится за жену сознательный муж. – Прости ты её, грешную, ибо не ведает она, как мне тяжко с ней живётся!

– Тяжко ему, как же! – обращается и жена к Богу. – Лучше посмотри, Господи, как мне с ним тяжко!

– Эх, задолбали вы уже оба своими скандалами! – раздаётся тут голос откуда-то свыше.

– Господи! – пугается муж. – Прости!.. Обещаю… ругаться бросить, злиться бросить… пить… (достал остатки выпивки, вылил в сердцах под куст малины) пить тоже брошу!

– Господи! – бросается набожно креститься жена. – Неужто услышал?..

– Насчёт бога не знаю, – отвечает голос, – но у меня от вас уже уши опухли!

– Может, бес с нами говорит? – шепчет муж, толкая жену локтем.

– Что, страшно вам? – смеётся кто-то.

– Да вроде не из-под земли голос-то, – замечает жена.

– Так бог ты, или бес? – набравшись смелости, спрашивает муж.

– Сами вы бесы, балбесы! – усмехается голос. – А я племянник вашего соседа. В гости приехал. Яблоки с яблони собираю.

Посмотрели тут муж и жена в сторону соседского забора, и точно – паренёк какой-то на самой верхушке яблони.

Лестница под ним, ведро для яблок тут же.

– Вот негодяй! И как тебе не стыдно так людей пугать! – набрасываются на паренька муж и жена. – Вот скажем твоему дяде, он тебе!..

– Да он мне ещё спасибо скажет, – отвечает паренёк. – Вы и его, если честно, задолбали уже своими скандалами. Просто он сказать вам стесняется. Неудобно ему, всё-таки давние соседи.

– А всё ты! – ругает жена мужа. – Слова тебе поперёк не скажи! Сразу орать начинаешь!

– Я? – возмущается муж. – Да я вообще тише воды, ниже травы!

– Это, ты-то тише?..

И опять слово за слово.

В общем, вот вам и факты: большой вред от этих женщин в семьях. Ну не могут они помолчать и всё тут! Хоть кол им на голове теши! Если бы не они, никто бы никогда и не ссорился!

Ну разве что с телевизором!

01.10.2020

Задумал как-то раз один мужик разбогатеть. Трудно это, конечно, но куда деваться, не помирать же с голоду. Собрал все свои последние деньги и пошёл на блошиный рынок. На блошином рынке, как вы знаете, блох продают. Ох, каких там только нет! Купил он, в общем, себе блоху посимпатичнее.

"Ну, – думает, – сейчас я её танго научу танцевать, и пойду всем за деньги показывать танцовщицу! Есть ведь в мире люди, которые не видели как блохи танго танцуют! Вот разбогатею!"

Принёс он домой блоху, соорудил для неё небольшой теремок, накормил её, напоил, спать на маленькую кроватку уложил, а сам задумался:

"Как же я буду учить танцевать её танго, когда у меня музыки нет?"

Надел он тогда свою старенькую кепку и пошёл вагоны разгружать. Всю ночь разгружал. Наутро получил причитающуюся за работу получку и пошёл в магазин музыку покупать.

Лежит в постельке блоха, позёвывает… Вдруг, слышит, Пётр Лещенко поёт:

"Прощай, прощай, прощай, моя родная,

тебе я шлю моё последнее танго!"

Открывает глаза, видит, стоит перед ней великан, что её вчера сюда принёс, в руках у него патефон, а на нём пластинка крутится.

– Вот, – говорит, улыбаясь, великан. – Патефон купил и пластинку с танго. Так что, вставай, дорогуша, некогда тебе в постели вылёживать. Занимайся, учись, так сказать, танцулькам, а я спать пошёл!

Весь день проспал мужик. Просыпается, смотрит, пластинка давно кончилась, то есть дорожка доиграла и впустую крутится на патефоне, а блоха сверху на ней сидит и думает.

– Ну, что, – спрашивает мужик, – научилась хоть чуть-чуть танцевать-то?

– Да как бы я научилась, когда я никогда не видела, как танцуют? – удивляется блоха.

– А ведь верно, – чешет подставку для кепки мужик. – Я и сам-то не умею, чтобы тебе показать. Придётся нам с тобой в школу танцев идти. Ладно, ты давай ужинай да ложись спать, а то уже время к вечеру. После шести тебе желательно не кушать, дабы фигуру не портить. Танцовщицы, они, знаешь, как за фигурой следят! А я пойду опять вагоны разгружать, чтобы денег на уроки танцев заработать.