Возле уголков глаз неизвестного появились морщинки. Улыбается, наглец.

– Жеребца значит… – правильно уловил наездник. А затем, просто развернулся, и ускакал.

Поглаживая ушибленный бок и держась за голову, девушка медленно продолжила путь. Но остановилась в недоумении, сделав не более десяти шагов. Мимо нее прошел гриб…

Покачивая шапочкой из стороны в сторону, ПРОШЕЛ ГРИБ! Все еще держать за ушибленный бок, она протянула вторую руку, и оперлась о могучий дуб. Закрыв глаза, девушка досчитала до десяти, глубоко вдохнула воздух через нос, и выдохнула через рот. Видимо, не хило она ударилась головой. Привидится же такое. Ну что за бред? Гриб, шагающий по лесу, как человек обозревающий свои угодья. Хорошо хоть, не летал. Она усмехнулась своим мыслям, отряхнула руки, расправила юбку, и вышла на поляну, на которой Маришка, сидя на коленях, на вытянутой руке, держала гриб. Девушка, поначалу удивившаяся появлению подмоги, мгновенно расцвела в улыбке, и помахав, направилась в ее сторону.

Маришка.

Корзина была огромной, несмотря на то что, пока еще, была пустой. В провожатые Маришка никого не получила. Но Василиса пообещала подойти попозже, на поляну, что близ речки, и попросила дождаться ее. Медленно пробираюсь по лесу, она, аккуратно, обходило поваленные деревья. Влажная от расы трава, довольно быстро намочила подол платья, сделав его мокрым, грязным и тяжелым.

Сначала Мари решила поискать «добычу», в виде грибов и ягод, но быстро сдалась. Все еще сырая, в столь раннее утро земля, не очень способствовала поиску. Да и платье, с каждым шагом, становилось все тяжелее и тяжелее. Тогда она просто набрала себе воды в ручье, села в самый центр поляны и мысленно приказала ягодам, грибам и орехам собраться в корзину. Так как никого с ней не было, а Василиса не успела бы, так быстро освободится, девушка с удовольствием наблюдала, как на поляну медленно вышагивали грибы, плыли ягоды и катились орехи.

Солнышко медленно поднималось из-за горизонта, и ласкало все вокруг, теплыми лучами, согревая остывшую за ночь землю, и высушивая, намокшее платье. Маришка, по-настоящему, любит лес. Не одно существо, проживающее в лесу, ни разу не причинило ей вреда, будь то ядовитая змея или безобидный еж. В лесу она находила покой, которого больше нет нигде. Животным безразлично как ты выглядишь, деревьям не важно, кто твои родители, а ветру не интересно, сколько времени ушло на пошив твоего, дорого платья. С тех пор как она себя помнила, лес был ее любимым местом.

Магию, Мари получила по факту рождения, но пользовалась ей редко. И чаще всего, только той, которой обучалась у тети. Конечно, магия леса не совсем ее стихия, но благодаря урокам любимой тети Сесиль, она неплохо научилась справляться. А еще, девушка с малых лет училась целительству, у той же тети. С закрытыми глазами Маришка могла составить любой травяной настой, мазь или зелье. Если бы она обладала чуть более твердым характером, никто не смог бы остановить ее перед желанием заниматься лечением. Но Мари не такая. Она тихая и послушная, как говорит Сесиль, а по мнению самой девушки, она бесхребетная трусишка.

Меж деревьев галопом пронесся всадник на гнедом жеребце. Это, вернуло ее на людскую поляну, в мир, где ее семья не является обладателем магии, и не может колдовать без последствий. Испугавшись, того, что кто-то может увидеть волшебство, она вскочила так быстро, что тут же рухнула на колени, не удержав равновесие. Не тратя драгоценного времени, не вставая с колен, она приказала собираемому урожаю, прекратить свои действия. Малина, что плыла по воздуху, тут же упала наземь, как и лесной орех, кубарем катившийся с ближайшего дерева. И лишь, маленький белый гриб, бежал вразвалочку, держа образовавшимися руками коричневую шапочку. Маришка протянула руку для того, чтобы поймать его. В тот самый момент, когда пальцы сжались на вокруг ножки, на поляну вышла Василиса.

Василиса.

Сегодняшний день был из тяжелых. Сначала она помогала Тону. После того, как сараи были вычищены, а животные накормлены и напоены, ее отправили к Зое на уборку комнат. А позже – странный поход в лес к Маришке. Та, подходила по очереди к ребятам во дворе, просила помочь ей с корзиной, на обратном пути. Василиса наблюдала за тем, как ей отказывают, раз за разом, и решила вызваться.

Эта девочка совсем не способна ни к работе, ни к общению с людьми. Любой, у кого есть глаза, и немного мозгов поймет, что она не простолюдинка. Хоть держалась Мари тихо, и вечно опускала глаза, как подобает служанкам, но в речах слышалось образование, а в движениях воспитание господ. Помимо всего прочего, Маришка с первого дня, по глупости выдала, что умеет читать. Ну, и как полагается, сразу появились сплетни. А также, версии того, почему девочка работает на постоялом дворе.

По одной, Маришка безумно влюбилась в молодого человека из бедной семьи. Ее богатые родители, естественно, были против их союза, из-за чего молодые влюбленные сбежали. А так как любовью желудок не наполнишь, ей приходится работать наравне с мужем. По мнению других, их богатая семья потеряла все свое имущество. Были и те, кто считал, что это новое увлечение состоятельных особ. Сэл же считала, что не имеет значение, по каким причинам столь неприспособленное существо решило, что может работать. Главное, чтобы работала, а лодырничала.

Когда уставшая и помятая, после дневных приключения, она брела в сарай, мысли были заняты только завтрашним днем. Василиса, как и каждый месяц, должна сходить в деревню, повидаться с Розой и Смартом. Теплая волна любви и нежности разлилась по душе, Сэл улыбнулась. Всего два человека в ее жизни, которые вызывали такие теплые чувства – приемные брат и бабушка, которых она так любит… Любит их заботу, смех, истории, что рассказываются перед зажженной свечой, за час до сна.

Но, как всегда, происходит, с хорошими воспоминаниями и чувствами, как только мы позволяем себя расслабиться, нас волной накрывают и плохие. Смерть матери, спившийся отец, боль от заживающих ран. По привычке она начала теребить маленький камень в виде красной капли на нитяной подвеске, висевший на шее. Ночь, боль от удара в живот, крики… ливень и раскаты грома… снова удар… Она потрясла головою, как бы стряхивая я себя воспоминания. Лучше думать о хорошем. Всегда, лучше думать о хорошем, а еще лучше – поспать.

Скоро рассвет. Василиса обошла стог сена, полезла по скрипучей лестнице на верхнюю балку, и направилась к дальнему углу, под круглым окном, где лежали ее пожитки. Она отдавала половину получки за этот уголок, а точнее хозяйка удерживала, «за крышу над головой» – как утверждала женщина, и «за постель» – на деле, являющийся лишь набитым соломой периной, и колючее одеяло хозяев, которое планировали сжечь. Но Сэл не жаловалась. Этого было достаточно. Тем более хозяин подарил ей несколько книг, по которым она обучалась читать, и свечи, а точнее огарки, чтобы в темные ночи, хоть как-то освещать свой путь. Генай, в отличие от своей старухи жены, толстой и ворчливой, был добродушным и заботливым. Вежлив, со всеми своими служащими, щедр на добрые слова, и знал каждого из работников по именам. Старался, по возможности каждому помогать, и был просто хорошим человеком. Он частенько, говаривал: «С собой ничего не унесем. Всех в одну землю хоронить будут».

Ноги еле передвигались, но голова продолжала работать. Завтра, с утра она пойдет на рынок с Розой, а потом они встретят Смарта, и проведут весь день втроем. Сма-а-арт! Как же сильно она любит этого сорванца. Черноглазого и черноволосого приемного внука старушки, который учился и проживал в каком-то далеком месте и приезжал к ней не чаще одного раза в месяц, а-то и реже. Роза и Смарт стали для нее той самой семьей, которой у нее не было. Они заботились друг о друге, переживали друг за друга, поддерживали во всем. Старая женщина, молодая бездомная девушка и маленький сирота. Три одиноких души, которые обрели друг друга. Завтра она увидит их. Как же тепло порой бывает от одних лишь только мыслей.