— Акуджи! — кричу я, когда очередная разрядка взрывается во мне, и это вызывает его собственную.

Рев рассекает воздух, когда Аку вбивается в меня, а затем застывает, членом Аку входит в меня так глубоко, что мы оказываемся запертыми вместе, его член набухает и дергается, выплескивая в меня свой разряд, и он рычит. Аку вырывается и снова погружается, заставляя меня принять каждую каплю его спермы, пока я бьюсь в дымке оргазма.

Когда Аку кончает, он наклоняется и нежно целует меня.

— Хорошая девочка. Такая хорошая пара, — мурлычет он, прежде чем медленно выйти из меня. Акуджи проглатывает мое хныканье, когда тянется вниз и массирует мою ноющую киску, заставляя меня извиваться, а затем переворачивает нас. Я лежу на его груди, задыхаясь и обмякнув.

Лежа на его сильном теле, я закрыла глаза в блаженстве и вздохнула, поглаживая его твердую кожу.

— Мне пора собираться на вахту. Скоро наступит рассвет.

— Еще час в запасе. Я разбудил тебя раньше времени. — Он ухмыляется, собственнически лаская мое тело. Это должно вызывать чувство стеснения, но я ухмыляюсь.

— Ночью я хочу, чтобы ты научил меня, — говорю я Аку, поднимая голову и упираясь подбородком в его грудь, чтобы видеть его лицо.

— Научил тебя? — Он хмурится в замешательстве, его клыки очаровательно выглядывают над губой. Не знаю, как я вообще его боялась.

— Драться. Я хороша, не пойми меня неправильно, но если мы будем воевать, то я должна уметь защитить себя и тебя. — Акуджи моргает, прежде чем его глаза закипают от желания. Смеясь, я тихонько шлепаю его по груди. — Сосредоточься.

— Я научу тебя всему, что ты захочешь узнать, — обещает он, поднимая меня выше.

— Хорошо, мне нужна схема города, включая входы и выходы. Я хочу знать все.

— Ты такая требовательная, маленькая человечишка. — Он шлепает меня по заднице, глядя на меня сверху вниз. — Я научу тебя всему, но если дело дойдет до драки, ты будешь рядом со мной, где я в любое время смогу тебя защитить.

Сузив глаза, я начинаю злиться.

— Я выживала так долго. Я воин...

— Я не говорю, что ты не воин. Я говорю, что если с тобой что-нибудь случится, то война будет бессмысленной. Я бы уничтожил этот мир, а потом последовал бы за тобой в загробный. Без тебя… моя пара, мне нет смысла жить, так что дай мне немного поблажки. — Он снова поднимает меня выше, на этот раз устраивая меня над своим ртом, и все мои аргументы вылетают из головы, когда Аку смыкает губы на моей киске.

— О, хорошо... — простонала я, покачиваясь на его губах. — Я думаю... Черт, хорошо, да, это прекрасно.

Он посмеивается подо мной.

▪ 27 ▪

АРИЯ

К тому времени, как вырвалась из цепких рук Акуджи, умылась и оделась, солнце уже взошло. Я спешу по улицам, зная дорогу и чувствуя себя как никогда уверенно. Если я хорошенько присмотрюсь, то смогу увидеть тень моего монстра, проносящуюся среди зданий, когда он наблюдает и защищает меня. Ухмыляясь, я ускоряюсь, чтобы его проверить. Аку не отстает, и уже через тридцать минут я у стены, где он описал ступени. Я не видела их раньше. Они такие узкие, что я не знаю, как ими пользуются монстры, но для меня они вполне подходят. Я взбираюсь по ним и устраиваюсь на вершине стены, свесив ноги.

Глядя на яркое небо и простирающуюся вдаль землю, я не могу не думать о том, как прекрасен наш мир. Если не обращать внимания на техногенные катастрофы, такие как прогнившие крыши и покосившиеся лачуги в трущобах и сверкающие на солнце небоскребы, то он действительно невероятен. Я вижу далекие горы, освещенные светом, и поля перед ними, где природа выживает несмотря на стремление людей всё разрушить и изменить.

Наш мир может быть не таким, каким мы хотим его видеть, но в нем есть красота, если знать, где ее искать. Я возвращаюсь взглядом к заброшенным зданиям позади меня и монстру, который прячется внутри.

Сглотнув, осматриваю ближайший горизонт в поисках войск. В первоначальном отчете за прошлую ночь говорилось, что они продвинулись и на участок нашей стены. Они расположились в промежутке между трущобами к востоку от меня и стеной, где никто не хочет жить. Там есть старый сломанный мост, который они используют для прикрытия прямо перед городом, но я вижу их далеко внизу, они передвигаются, как муравьи. Люди даже притащили гребаный танк и направили его на стену. Я не сомневаюсь, что у них есть и разведчики, поэтому машу им рукой, а затем достаю завтрак и начинаю есть, когда становится ясно, что они не собираются атаковать прямо сейчас.

Очевидно, что им не нужны ни я, ни Талия. Им нужны исследования и, возможно, то, что знает девушка, пробравшаяся сюда. Они играют в долгую игру, и это просто предупреждение. Демонстрация силы, чтобы заставить монстров испугаться настолько, чтобы оттеснить нас через стену и избежать войны. Люди хорошо умеют притворяться и брать то, что им не принадлежит, относясь к человеческой жизни как к одноразовой. По крайней мере, половина этих солдат погибнет.

И за что? Знают ли они вообще, за что будут сражаться, или просто выполняют приказ?

Людей, стоящих у руля, не волнует беззаботная гибель людей и боль, которая может возникнуть в результате этого. Они нарушают мир, и по трущобам видно, что люди напуганы и, вероятно, пытаются найти место, куда уйти в случае падения стены, но им некуда идти, и вот кто будет страдать ― невинные.

Откусывая хлеб, я смотрю на то, что когда-то было моей жизнью внизу. Это было не так давно, но мне кажется, что я здесь уже целую вечность. Мне комфортно и хорошо, и все это благодаря одному человеку... или чудовищу.

Акуджи называет меня своей парой, но у меня не было времени подумать об этом, я слишком увлеклась происходящим и спасением Талии. Я не знаю, что значит для него «пара», и, наверное, мне стоит спросить, но часть меня боится, что это не значит «девушка», как сказали бы люди. Мне нравится секс и связь между нами, но когда дело доходит до дела, я человек, а он нет.

У меня есть своя жизнь, разве нет? Как я могла бросить все, чтобы жить в пустынном городе, где каждый день ― это борьба за выживание? Где, если ты не будешь осторожен и внимателен, тебя могут убить в любой момент? Я не знаю, но это то, о чем я должна подумать. Если мы выживем, что бы ни планировали эти люди, мне, несомненно, придется столкнуться с реальностью того, что лежит между нами. Пока что я буду просто идти с этим и надеяться на лучшее.

Рев заставляет меня повернуться и посмотреть вниз. Я усмехаюсь, увидев внизу своего тигра, который пытается взобраться на стену, но не может. Я посылаю ему воздушный поцелуй и оглядываюсь на солдат. Мне кажется, что я балансирую на грани между людьми и чудовищами, и я не знаю, где я на самом деле.

Лгунья, говорит мне мое сердце, но я игнорирую эту предательскую мысль.

День тянется медленно. Мне приходится спуститься в туалет и заверить Акуджи, что я в порядке. Он устроился в старом заброшенном входе в метро у стены, где может видеть меня и при этом находиться в темноте. Он пытается затащить меня в темноту, чтобы прижать к себе, но я со смехом вырываюсь и возвращаюсь к своим обязанностям часового. Я не хочу подводить ни его, ни его людей.

В какой-то момент он уходит, или кто-то из его людей проходит через туннели, потому что я слышу шипение и вижу, как мой монстр выходит на солнце, оставляя тарелку с едой для меня и тигра. Поспешив вниз, я хмурюсь, когда вижу его покрытую волдырями руку, но он отмахивается от меня, и я сажусь со скрещенными ногами на солнце. Аку остается в темноте, где он в безопасности, и мы вместе ужинаем. После я лежу на стене, считая дома, окна и солдат, чтобы не заснуть под теплым солнцем.

Наконец, после того как последние несколько часов рассвета пролетели незаметно, я встаю на ноги и потягиваюсь, протягивая руки к луне и звездам, которые медленно оживают надо мной. Я плохо вижу солдат ― глупые человеческие глаза, ― но вдруг рядом со мной оказывается Акуджи. Я моргаю, глядя между ним и нижней частью стены.