Второй курс пролетел незаметно, и вот уже опять практика на флоте. В этот раз курсанты второго курса проходили практику на плавбазе «Волга».

Выйдя из Кронштадта, плавбаза прошла Балтийское море, через балтийские проливы вышла в Северное море и, обогнув Скандинавию, пришла в губу Оленью. Это уже был океанский поход. Опять курсанты несли вахту сигнальщиками, вели навигационную прокладку, определяли место плавбазы по звездам, солнцу, маякам. И, конечно, усваивали главные принципы морской службы: «Если хочешь жить в уюте – спи всегда в чужой каюте», «Подальше от начальства, поближе к камбузу», «Ходить на шестивесельном яле[12] очень приятно. Плохо ял идет – можно свалить вину на соседа».

В соответствии с Корабельным уставом ВМФ ребята отрабатывали вопросы борьбы за живучесть, исполняли обязанности командиров отделений, а некоторые и старшин команд. Особенно нравилось курсантам нести вахту сигнальщиками на мостике. Пока, правда, исполняли они роль дублеров сигнальщика, но через несколько дней уже могли самостоятельно обнаруживать различные цели на поверхности моря, замерять параметры погоды, поднимать флажные сигналы, с трудом, но читать переданные семафоры с других кораблей. Сравниться по скорости чтения семафоров со штатными моряками было делом невыполнимым, но ребята старались. Приятно было находиться на мостике, но основным мероприятием практики была, конечно, штурманская подготовка, ведь практика и называлась штурманской.

Плавбаза «Волга» на пути из Кронштадта на Северный флот

В учебном классе были организованы штурманские места, и курсанты, как и на крейсере, бегали к пеленгаторам, брали пеленга, прокладывали их на картах. К определению места плавбазы визуальным способом прибавилась и обсервация по радиомаякам и, конечно, по солнцу и звездам.

В губе Оленьей, куда прибыла плавбаза, курсанты попали на печальное событие – похороны подводников, погибших на первой ракетной дизельной подводной лодке проекта 644, С-80.

В январе 1961 года подводная лодка вышла в море для отработки учебных задач. На борту находилось 68 человек, в том числе и часть экипажа однотипной лодки С-164. Последнее сообщение о метеообстановке от лодки поступило в 0 часов 30 минут 27 января 1961 года. 3 февраля рыбаки с траулера РТ-38 обнаружили в трале аварийный буй подводной лодки, были организованы поиски, продолжавшиеся до 16 февраля, однако лодка обнаружена не была.

Курсанты занимаются астрономическими наблюдениями (как всегда, секстанов не хватило А. Карпенко, А. Кузякину, В. Цветкову)

Семь с половиной лет С-80 считалась пропавшей без вести. Только в 1968 году в штаб Северного флота поступила информация от рыбаков о том, что в одном из районов Баренцева моря рыбацкие сети цепляются за какой-то предмет. Спасатель «Алтай» обследовал район и определил, что на грунте лежит подводная лодка С-80. Лодка лежала на твердом грунте без дифферента, накренившись на правый борт. Операция по подъему лодки получила название «Глубина». Подъем проводила экспедиция особого назначения ЭОН-1 °Cеверного флота. Затонувшая лодка была оторвана от грунта спасательным судном «Карпаты» с помощью подкильных строповых приспособлений[13] и отбуксирована в прибрежный район.

Подводная лодка С-80 (проект 644) выходит в свой последний поход

После подъема подводного корабля было установлено, что лодка, следуя под РДП[14], провалилась на глубину. Из-за обледенения поплавкового клапана системы подачи воздуха к дизелям закрытие трубопровода подачи воздуха к дизелям не произошло. Почему-то система обогрева клапана горячей водой от дизеля была отключена, и в прочный корпус поступила забортная вода. Однако некоторые обстоятельства так и остались невыясненными. Положение вертикального руля С-80 было 20 градусов на левый борт, что наводило на мысль о том, что подводная лодка вынуждена была резко отвернуть, чтобы избежать столкновения с каким-то неизвестным судном. Лодка была поднята с глубины почти 200 метров, переведена в мелководный район, где произошло тщательное расследование причин аварии.

Курсанты встречались с непосредственными участниками операции, слушали их рассказы о подъеме подводной лодки. Особенно тяжелая работа была у спасателей, которые работали внутри подводной лодки. Второй, третий и четвертый отсеки были сильно разрушены. Некоторое время после аварии в концевых отсеках еще были живы 24 человека. На всплытие у лодки не хватило запасов сжатого воздуха. В отсеках люди умирали от медленного удушья из-за нехватки кислорода.

В боевой рубке на командирском перископе нес командирскую вахту старший помощник командира капитан 3-го ранга В. Осипов. На зенитном перископе стоял вахтенный офицер, командир ракетной боевой части капитан-лейтенант В. Черничко. Офицеры и мичмана спасательного судна делились информацией с курсантами не очень охотно, слишком тяжелыми были впечатления.

Для курсантов это было первое соприкосновение с подводной действительностью. Ведь до этого момента представление о подводной службе ребята связывали с романтикой дальних походов, посещением иностранных портов. Подъем С-80 предоставил и огромный опыт военно-морскому флоту. Судостроителями были разработаны и внедрены устройства, повышающие надежность аварийно-спасательных систем подводных лодок. Командованием Военно-морского флота было принято решение о развитии аварийно-спасательных сил.

Памятник экипажу подводной лодки С-80 в Оленьей Губе

Моряки с С-80 были похоронены в братской могиле в поселке Оленья Губа. Летом 1969 года на могиле установлен памятник с надписью: «Вечная память подводникам экипажа ПЛ “С-80”, погибшего при исполнении служебных обязанностей».

Причины катастрофы С-80 изучались на флотах и, конечно, в военно-морских училищах. Рекомендации, основанные на результатах расследования гибели С-80, вошли в «Наставление по борьбе за живучесть подводной лодки» издания 1971 года (НБЖ ПЛ-70).

Ужесточились занятия по борьбе за живучесть и в Ленкоме. Мичмана-инструкторы по много раз проверяли курсантов на знание «Руководства по живучести», аварийных систем подводных лодок. И только после того как курсант без запинки отвечал на все поставленные вопросы, его допускали до практических занятий. Занятия проводились на тренажерах, полностью соответствовавших лодочным системам.

После практики курсанты нашили нарукавные знаки с тремя лычками. Это уже были опытные, прошедшие два курса, побывавшие на боевых кораблях, да и не только побывавшие, но и выполнявшие корабельные обязанности военнослужащие. Если на первом курсе в головах вертелась мысль «выгонят, обязательно выгонят», на втором – «а может быть, все-таки не выгонят?», то на третьем – «пусть только попробуют».

Общеобразовательные предметы остались позади, впереди ждали интересные специальные флотские науки. Да если даже и выгонят – в любой гражданский вуз можно пойти, отслужив полгода на флоте. А курсантов-третьекурсников учебные заведения брали с удовольствием, знали, что в морских училищах учат хорошо. Звали третьекурсников в училище веселыми ребятами. Учеба уже не отнимала много времени, к тому же дисциплины были интересными, так что курсантам третьего курса можно было расслабиться. Да и в увольнение теперь пускали не только в выходные дни, но и по средам.