Некто Врана Пущен, нечудотвор и морфинист, получил нужное знание путем логических умозаключений, располагая теми же фактами, что и Инда. Так зачем Инде продаваться?
– Я догадывался, что такой отчет послужит поводом для моего повышения, – уклончиво ответил он. – А первая ступень посвящения позволит принимать верные решения в столь напряженной ситуации.
– Не вижу повода для иронии, Хладан.
– А кто тебе сказал, что я иронизирую? Кстати, хотел спросить у тебя совета: куда бы мне отправить семью на отдых в этом году?
Вотан не улыбнулся, и взгляд его не стал теплей.
– По-моему, сентябрь в Афране – самое лучшее время. Не вижу повода раньше середины ноября искать лучших мест.
Можно быть тысячу раз мозговедом, но так и не понять некоторых элементарных вещей. Драго Достославлен тоже не понимал, как можно не хотеть принадлежности к клану богов, как не захотел этого молодой философ-сказочник. Однако именно сказочник стал богом Исподнего мира. И его сказки до сих пор читают – особенно ту, что издана в Обитаемом мире под псевдонимом и большим тиражом, – а имя Драго Достославлена похоронено в пыльных архивах Тайничной башни, и его «пророчества» давно никого не интересуют, несмотря на тот же псевдоним.
Встреча с Вотаном стала решающей: уже через час Инда направлялся к дому судьи Йелена.
Йера встретил Инду теплей, чем ожидалось, – во всяком случае, не выставил на улицу сразу, а, наоборот, пригласил в библиотеку и предложил вина. Он выглядел удрученным, рассеянным (будто думал о чем-то напряженно, отчего терял связь с реальностью) и невыспавшимся.
– Йера, у меня к тебе предложение. Не хочешь ли ты проведать Йоку? – начал Инда, расположившись в глубоком кресле. – Я могу это устроить.
Судья не удивился, посмотрел на Инду пристальным (и подозрительным) взглядом, кивнул и произнес, приподняв подбородок:
– Чего ты хочешь взамен? Чтобы я выступил с опровержением своего доклада? Чтобы я написал опровержение на все опубликованные мною статьи?
Инда обещал самому себе быть корректным, но еле-еле удержался от смеха.
– Нет, Йера, – сказал он, старательно пряча иронию. – За это я хочу прочитать отчеты Пущена, которые хранятся у тебя в сейфе.
– С ними произойдет то же, что с тремя томами энциклопедии Исподнего мира? – Йелен сузил глаза, что было для него совершенно нехарактерно, и стал похож на одержимого.
– И снова нет. Меня устроят копии, если ты опасаешься за подлинник.
– Да, на этот раз о копиях я позаботился заранее, – кивнул судья. – И я надеюсь, твое предложение о встрече с Йокой – это не блеф и не обман.
– Ни в коем случае. К сожалению, завтра я занят, а вот в субботу мы вместе поедем в Брезен и оттуда на вездеходе отправимся к домику профессора Важана. Можешь положиться на мое слово.
– Мне ли не знать, чего стоит твое слово! – Йелен натянуто рассмеялся, этим тоже напомнив безумца. И оборвал смех неожиданно, если не как безумец, то как человек явно неуравновешенный. – Можешь просмотреть отчеты здесь, при мне. А в субботу, после встречи с Йокой, я отдам тебе копии.
– Меня твое предложение вполне устраивает, – согласился Инда. Это думской комиссии требуются бумаги и доказательства, Инде же нужна была только информация.
Йелен открыл сейф, оглядываясь, не подсматривает ли за ним Инда, и видеть это было смешно и страшно, потому что человек в здравом рассудке не станет вести себя столь невежливо и… параноидно.
Пачку отчетов Йера кинул на столик перед Индой так, будто швырял их ему в лицо. Они рассыпались по гладкому стеклу, покрывшему столешницу, и те, что были снизу, –контурные карты, изрисованными цветными чернилами, – упали Инде на колени.
Инда понял все, едва взглянул на три рисунка из двух десятков. Поднял глаза на равнодушного и гордого Йелена, который сидел в кресле прямо, будто проглотив кол.
– О Предвечный… – вырвалось у Инды. – За это могут убить и меня…
Лицо Йелена немного изменилось, растеряло высокопарность и гордыню.
– В самом деле? – спросил он и ненадолго стал похож на здорового человека.
Возможно, Пущен и сам не понял толком, к каким выводам эти рисунки могли привести доктора прикладного мистицизма. И, судя по обилию вариантов, которые он зафиксировал на контурных картах, для него это было уравнение с гораздо большим числом неизвестных, нежели для Инды. Пущен знал, как между собой соединены аккумуляторные подстанции Северских земель, но не догадывался о скорости продвижения Внерубежья в Обитаемый мир.
– Пущен сделал эти рисунки до сжатия свода, я полагаю? – переспросил Инда.
Йелен кивнул.
Не знал Пущен и о том, как быстро Исподний мир будет втягивать в себя энергию Внерубежья, но предположил, что от этого зависит скорость отключения подстанций, вызванного прорывом границы миров. Да, Пущен в своем роде был гениален…
Но он не мог сделать тех выводов, которые бросились Инде в глаза: переданный Гореном план обрушения свода предполагал полное уничтожение Обитаемого мира на севере и востоке с минимальными потерями для юга и запада. И план этот разработали в Ковчене больше шести лет назад. Вряд ли о нем знал Приор Тайничной башни.
А не Вотан ли научил дочь оборотня удару чудотвора против привычного ей вихря? Не сам, конечно, – посредством Праты Сребряна.
Не знал Пущен и точек, где истончалась граница миров, но почти безошибочно указал, в каких местах ее можно прорвать, чтобы план сработал, – это вытекало из новой конфигурации свода и прочерченной Югрой Гореном линии, которая брала свое начало между Брезеном и Магнитным.
– Йера, а что Пущен говорил о последнем пророчестве Горена? По которому свод рухнет по воле юной девушки? – спросил Инда как бы между делом, не отрывая глаз от контурных карт.
И Йелен купился на уловку.
– Он сказал лишь, что еще не разгадал смысла этого пророчества. Но его разгадал я сам.
– Вот как? – Инда не поднял взгляд, но изобразил на лице скептическую усмешку. И снова не прогадал.
– Да. Благодаря младшему Горену. Это девушка-призрак, дочь сказочника. И живет в Исподнем мире, существование которого ты так упорно отрицаешь.
Если это стало очевидным судье Йелену, которого Инда не считал чрезмерно умным, значит судья располагал какой-то еще информацией, кроме дневников Югры Горена.
– И как тебе в этом помог младший Горен?
– Он нарисовал ее портрет.
– Вот как? Мне бы хотелось на него взглянуть. И поговорить с Гореном-младшим.
– Ради твоей прихоти я не открою чудотворам места, где прячется Града Горен. – Йера снова надулся гордостью и развернул плечи.
– Если бы чудотворы хотели найти Граду Горена, они бы это сделали за один день. Ты, может, еще не понял, Йера? Девочка может обрушить свод, толкнуть Обитаемый мир к катастрофе, о которой ты твердишь в своих статьях и которой так боишься. Не злые чудотворы, Йера, а эта девочка.
Инда подумал, что чудотворы по крайней мере сделают это планомерно, но осекся – планы чудотворов он только что увидел на контурных картах. И девочка этим планам не мешала.
– Исподний мир имеет на это право, – высокопарно ответил судья. – Мы можем лишь смиренно умолять его о пощаде…
– В субботу мы поедем к Йоке, где непременно встретимся со сказочником. Можешь заранее подготовить пылкое обращение к Исподнему миру – сказочник его передаст. То есть я хотел сказать «смиренную просьбу», конечно, а не пылкое обращение. Не уверен, правда, что Исподнему миру есть до нас какое-то дело.
– Нам тоже не было никакого дела до Исподнего мира, – вспыхнул судья.
Бесполезно. Сумасшедший он или нет – все равно. Если человек дурак, это надолго.
– Я советую тебе передать выводы Пущена, а главное – эти контурные карты профессору Важану, – проворчал Инда, не уверенный, что Йелен до этого догадается сам.
