– Завтра в полдень у меня дома, – сказал я, озираясь в поисках официанта, которого хотел напоследок прибить за безобразный кофе.

Есть у меня еще один недостаток, помимо кучи фобий и идиотского юмора.

Я безотказный.

Глава 5

У прокурора век недолог8

А еще я ненавижу утра. Не важно, утро выходного дня или буднего. Само приветствие «доброе утро» почему-то вызывает у меня стойкое отторжение, а в некоторых случаях и раздражение. При этом понятие «доброго вечера» имеет право на жизнь.

Утром я, как правило, просыпаюсь не выспавшимся, при том вне зависимости от того, во сколько лег спать. Как следствие, пробуждаюсь в новый день злым на весь мир, с плохо скрываемым желанием взорвать его к собачьей матери. Мне не хочется никуда идти, не хочется работать. Когда мы жили с Кристиной, несколько раз она ненароком получала от меня дозу раздражения по утрам.

– И ты всегда такой добрый утром? – спросила она однажды, когда очередным недобрым утром я сорвался на нее по какому-то пустяку.

– Почти всегда. Не люблю вставать. Особенно если рано.

Потом я вроде даже извинился, но жена на всю жизнь запомнила, что утрами, особенно в будние дни, меня лучше не трогать. Я всего лишь бездушный элемент декора квартиры. И нет смысла приставать ко мне с расспросами. Целее будешь.

Сегодняшнее утро было на редкость отвратным. Вновь на улице стояла жара. В довершение всего отключили холодную воду из-за аварии на линии, о чем управляющая компания предупредила в девять утра в извиняющейся смске. А вишенкой на торте стал звонок Молотовой.

– Труп, – сказал она на выдохе без всякого приветствия. Номера ее я понятно не знал, а вот голос узнал сразу.

– С карточкой? – не остался в долгу я и тоже не поздоровался. Это не стало мелкой местью, скорей следствием удивления и испуга.

– «Я умер вчера», – произнесла почти по слогам Александра. – Знакомо?

Еще бы не было знакомо.

– Роман Марининой из цикла о Насте Каменской. Опубликован во второй половине 90-х годов.

На мою краткую библиографическую информацию никак не отреагировали.

– Кого убили на этот раз? – продолжил я, так и не дождавшись продолжения разговора. Такое чувство, что я меня использовали в роли книжного поисковика – нашли нужную информацию и все, забыли. Поисковики же не задают пользователям вопросы?

– Прокурора.

Она кашлянула.

– Заместителя главного прокурора области, если быть точнее. Информация пока закрытая. Надеюсь, понимаете?

– Хорошо, что предупредили, а то я уже хотел бежать к соседям и рассказывать об убийстве.

Где-то на заднем плане прозвенел трамвай.

– Вы сейчас на месте преступления? – спросил я, пытаясь разобрать какофонию голосов. Александра периодически отвлекалась от нашего разговора и давала кому-то поручения, все тем же жестким повелительным тоном. Вряд ли она умела по-другому разговаривать с людьми. Страшно представить ее в роли жены. Вгонит в гроб в первый же год после женитьбы без суда и следствия.

– Да, я здесь. Хотите приехать?

– А можно?

– Приезжайте, мне все равно. Только если успеете за час. Потом мы уже скорей всего уедем. Перекресток Большакова и Мичурина, неподалеку от ЦПКиО.

– Как его…

Я хотел выспросить самый главный вопрос про способ убийства в этом, уже третьем случае серии, но она прервала меня, поняв все и так.

– Его толкнули под летящий трамвай.

Мне сразу вспомнился Берлиоз, Аннушка, разлившая масло, и загадочный иностранец в парке на Чистых прудах. Но картина была такова, что неизвестный убийца толкнул прокурора под трамвай и оставил карточку с очередным названием книги из почти современного периода. И, если мне не изменяла память, ничего общего с убийством прокурора и трамваями роман «Я умер вчера» не имел.

Я пообещал, что приеду прямо сейчас и стал собираться. Кто главный герой романа? Тележурналист, у которого убивают коллег. Есть ли среди действующих лиц прокуроры? Вроде нет. И явно если и были, то сюжет строился вокруг другого.

Неожиданно в прихожей послышался звонок в дверь.

Твою ж, мать! Я совсем забыл про Дениса Дятлова.

Распахнув дверь, я улицезрел на пороге переминающегося с ноги на ногу Дятлова, через плечо которого была перевешена сумка с ноутбуком, а в руках была кипа больших тетрадей и распечатанных листов.

– Здрасте.

– И тебе не хворать, студент, – буркнул я. – Мне придется уехать. Так что сегодня можешь отдыхать. Практически с чувством выполненного долга.

Он вытаращил на меня глаза. Очки съехали на переносицу.

– А занятие?

– А занятие отменяется, к сожалению.

– Блин, да как так-то?

– Вот так. Рука судьбы.

Про себя же я подумал – нет, не судьбы, а неизвестного убийцы, который затеял очень опасную и явно долгую игру с литературой.

– Я ведь приехал. Через весь город парился в автобусе.

Я шумно выдохнул. То ли старею от холостяцкой жизни, и меня теперь раздражает любое препятствие, которое нарушает сложившийся в недавнее время вокруг меня жизненный покой, то ли просто от природы самая настоящая скотина, каких поискать. Парень ни в чем не виноват. Я ему сам назначил на сегодня первое занятие. Но не приехать на место убийства и посмотреть все воочию, позволить себя тоже не могу. Елки палки, сколько я написал детективных романов и сценариев, а ни на одном настоящем месте убийства не был. Нельзя такое пропускать.

– А куда вы едете? – внезапно спросил Денис.

Такой прыти, смешанной с настырностью, я и не ожидал. Парень не так прост, как кажется. С виду обычный ботаник, явно нудила, а по факту просыпающийся тигр.

– На свидание! – рявкнул я в ответ. Куда же его деть? Хоть прямо тут прибить бы и тихо спрятать тело.

– Нет, я серьезно. Может я вам помогу? А потом позанимаемся. Время то идет.

Денис словно Хатико смотрел нам меня. Все. Теперь он прилип ко мне как банный лист к заднице и фиг от него отделаешься.

– Ну вы же не на свидание едете, ведь так?

Да какая тебе разница!

– Я еду на место преступления, меня пригласили как… эксперта.

Глаза моего навязанного дипломника загорелись огнем.

– Блин! – снова выкрикнул он слово-паразит. – Возьмите меня с собой! Пожалуйста!

– Блин! – передразнил я его. – А с каких хренов? Я приглашенный эксперт (хотя никаким экспертом я официально не был, да и толком никуда меня пока не пригласили), а ты в качестве кого поедешь? Очередной зеваки, которых там пруд пруди и без тебя?

– Я же пишу диссер по криминалу!

– Акула пера будущая, это только диссертация. Стостраничная, безобидная диссертация. А здесь настоящее убийство. И непростое убийство.

– Почему непростое?

– По кочану! Тайна следствия. Слыхал о таком?

Денис насупился, словно обиженный ребенок, которому плохой папа отказался купить игрушечный паровозик. От былого тигра, вламывающегося в мое личное пространство, не осталось и следа.

– Представили бы меня своим секретарем, – произнес он дрогнувшим голосом, дернул сумку, в которой что-то жалобно брякнуло и повернулся в сторону лифтов. Я только сейчас осознал, что даже не дал ему войти в квартиру, беседуя с парнем на пороге. Хамовато, однако, с моей стороны. – Ладно, как освободитесь, позвоните. Приеду.

Обида, хлынувшая из его голоса, да и сама ситуация в целом, несколько меня отрезвила. Раздражение, гнев, неприятная нервозность, появившаяся после звонка Молотовой, слегка сошли на нет.

– Стой, – сказал я, когда Дятлов доплелся уже до лифтов и вызвал кабину. – Поедешь со мной, так и быть. Но если следователь тебя не пустит на место преступления – не обессудь. Будешь сидеть в душной машине и ждать.

Он повернулся ко мне и его лицо, полминуты назад искаженное гримасой обиды и отчаяния, теперь светилось радостью и торжеством. У меня создалось впечатление, что Денис всего лишь умело разыграл обиду. Едва не разрыдался, гордо ушел, по факту играя роль. Так ли это или не так, я мог только догадываться.