– Хватит! – от моей команды Нолан прекратил играть и недоуменно воззрился на меня. Казалось, он получил удар по голове.

– Ты можешь мне приказывать? И мне приходится тебе подчиняться? – он сам в это не верил. Неужели я оказался первым, чьи слова и чья магия возымели на него воздействие.

Между тем люди начали просыпаться от его чар. Вместе с мелодией кончилось и опьянение. Никто больше не танцевал. Придворные и священники изумленно вскрикивали, поняв, что теснятся толпой прямо на краю обрыва. Какой-то кардинал даже упал и теперь отчаянно цеплялся за выступ. Мне было все равно, помогут ему выбраться или нет. Я поспешил увести Нолана с глаз толпы раньше, чем они поймут, что это он их одурманил.

Для Нолана нашлась каморка на этаже, где жила прислуга. Все лишь благодаря моим усилиям. Бездомного менестреля никто не хотел пускать даже на ночлег, не то что на постоянное жительство. Похлебку и краюху хлеба ему тоже выделили весьма неохотно. А при виде шести пальцев и зеленоватых ногтей на его руках челядь начинала вздрагивать и креститься.

Я уже знал, что вся их неприязнь пройдет, стоит Нолану лишь заиграть. Своей музыкой он способен сделать больше, чем другие магией.

– Ты флейтист? Свирельщик? Дудочник? – я не знал, как назвать его причудливый музыкальный инструмент с гравировками в форме медуз по бокам. Я никогда такого не видел.

– Я предпочитаю, чтобы меня называли дудочником.

– Похоже на кличку деревенского мальчишки!

– Все эти высокопарные названия типа менестрель, бард или трубадур для меня слишком сложные. Я хочу быть простым.

– Но твоя музыка сложная, особенно ее влияние.

– На людей? – он криво усмехнулся.

– А ты хотел бы повлиять и на нелюдей?

Нолан промолчал. Мой вопрос показался ему коварным? Он знает или хотя бы догадывается, что император всех волшебных существ это я? Здесь, при дворе Фаллота, меня считали всего лишь любовником королевы.

Проходя по королевскому замку, я ловил на себе подозрительные и любопытные взгляды. Придворные размышляли: превращусь ли я в дракона прямо сейчас или только, когда дойду до спальни королевы? Слухи о том, что я могу превращаться в дракона, давно облетели все королевство, но мало кто своими глазами видел, как происходит сама метаморфоза.

Серафина видела и осталась без глаз. Для остальных это должно было стать уроком, чтобы бояться, но стало причиной для любопытства. Мне даже как-то раз пришлось вонзить коготь в глаз любознательной служанке, подглядывавшей за нами в замочную скважину. Она не сумела подсмотреть, как королева и дракон совокупляются на роскошном ложе, зато кончик острого когтя проник через замочную скважину и уколол ей веко. В замке стояло так много визга, что все запомнили – подглядывать за королевской спальней больше нельзя.

Иногда приходилось принимать строгие меры. Вот и сейчас я многим дал понять, что сделаю из них жаркое, если к Нолану отнесутся плохо. Сенешаль, которого я прежде уже обжигал, не стал мне противоречить.

Серафина, ожидая меня, расхаживала по шахматным башням замка. Тут было высоко, но она не опасалась упасть, даже будучи слепой. Наверное, думала, что я устремлюсь за ней из любой части мира, едва ощущу, что она в опасности, и успею ее спасти. К тому же заговоренный кулон, который я ей дал, чтобы моментально меня призвать, все еще поблескивал на ее шее. Черная кружевная повязка скрывала отсутствие глаз. С ней Серафиина выглядела очень загадочной. А духи легким черным дымком висели в высоте над парапетом башен. Они ждали ее приказов? Могут ли они сделать для нее что-то существенное? Или их задача исключительно одурманивать послов и предсказывать будущее?

Я сел на парапет башни, уже зная, что Серафина меня видит. Глаза для этого ей совсем не нужны.

– Ты опоздал на ужин, – пожурила она вместо приветствия. – А ужин, между прочим, был торжественным. Для послов из Шалиона.

– Я не ем то же, что и все твои гости.

– Для тебя затравили оленя, чтобы выложить его на стол сырым.

– Послы были шокированы таким угощением?

– Еще больше они были бы ошеломлены, если б ты начал пировать прямо при них.

– Мне нужно было зажарить мясо одним вздохом или съесть его сырым?

– А как было бы более зрелищно?

– Я устал от твоих театральных представлений. Тебе лучше держать цирк, – я осекся, припомнив ее зверинец. Цирк она могла при желании устроить еще какой! Он состоял бы из плененных волшебных существ и одного наивного дракона.

Я не хотел считать себя влюбленным в королеву, но чем больше времени мы проводили вместе, тем сильнее меня к ней тянуло. Ее каштановые кудри золотил закат. Рубиновые серьги в мочках ее ушей покачивались, как капельки крови. А черные духи зло шипели на меня, вырастая над башнями, как живые пирамиды из мрака.

– Они ревнуют?

– Откуда мне знать? – она вдруг разозлилась. Чаще всего она была злой и нервной. Я уже привык к ее гневным выпадам. На Серафину было приятно смотреть, а вот слушать ее было всегда крайне неприятно. Вероятно, стоило вырвать ей не глаза, а язык, но я не сумел вовремя сориентироваться. Когда ты дракон и тебя хотят посадить на заговоренную цепь, ты уже не думаешь, как и какими методами сопротивляться. Серафина тоже тогда не подумала о том, что связываться с драконом опасно, даже если он в тебя, вероятно, влюблен.

И вот последствия! Она без глаз, а я без головы. Про меня это, естественно, в переносном смысле. Я почти потерял голову от флирта с ней и летал теперь туда-сюда по ее мелким поручением, а она меня за все лишь отчитывала. Никаких «спасибо» и «пожалуйста», только «подай», «принеси», «сделай то», «сделай это» и «какой же ты плохой, и как же мне тяжело, что ты вообще у меня есть». Можно подумать без меня ей было бы легче? Я сам не мог понять, почему все это терплю.

Любовь делает из нас дураков! Так пел какой-то бард, которого мне пришлось зажарить струей огня королеве на потеху на прошлой неделе. Надеюсь, что Нолан окажется достаточно умен и не повторит его участь.

Серафиина энергично шагала туда-сюда, шурша ворохом парчовых юбок. Часто она оказывалась в такой опасной близости от парапета, что даже я содрогался. Но она ни разу не поскользнулась и не упала, будто духи ее берегли. Хоть они и были летающими и свободными, а часто напоминали ее цепных псов.

– Где твоя кукла?

– Ты о ком?

– О той женщине, из которой ты сделала копию себя.

– Я же не могла пойти на службу сама и обжечься о причастие, – тут же приняла она воинственную позу.

– Так зачем вообще было приглашать к нам святош из Рошена?

– Усмирить народ и успокоить власти Рошена. Они давно твердят на конклавах и синодах о том, что меня стоит швырнуть в костер, как ведьму. Союзники-короли их против меня активно настраивают.

– Так может, они правы?

Серафина не могла метнуть на меня угрожающий взгляд, зато ее пальчики, унизанные, как броней, драгоценными перстнями вцепились мне в волосы с такой силой, что я ойкнул.

– Не забывай о манерах, ты все-таки королева!

– А ты когда о манерах помнил?

– Я вообще-то мог упасть с парапета.

– Ничего страшного для того, у кого есть крылья.

– А вдруг я не успею перекинуться в дракона и уцелеть, когда ты меня в следующий раз столкнешь?

– Невелика потеря!

– Но кто тогда тебя будет защищать?

Здесь она притихла, зато ее духи злобно на меня зашипели. Они будут ее защищать? Что-то в это мало верилось. Они похожи на крошечных черных крылатых собачонок, которые могут легко выстраиваться в пирамиды или шеренги, водить хороводы, дурить людям головы или кусать и царапать напавших. Но на многое их сил не хватит. Если на Серафину пойдут войной, эти черные малыши из дыма смогут разве только укрыть ее от нападающих стеной темноты.

Я мог значительно больше. Поэтому прекрасная Серафина терпеливо сносила мое присутствие при дворе, а я терпел все ее придирки и издевки потому, что, кажется, действительно успел ее полюбить. Любовь странная и жестокая вещь, она полностью лишает воли и соображения. Вот и сейчас королева беспричинно злилась, а я жадно смотрел на ее тонкий стан, на белоснежные плечи в облаке пурпурных кружев. Любопытно, какие феи-кружевницы их для нее сплели? Однажды я видел, как она торгуется с крохотными арахнами, ползающими по стенкам замка в облике насекомых с человеческими головами. В итоге торговли они согласились выткать для нее что-то забесплатно, а иначе она пригрозила вывести их всех из замка драконьим огнем.