– Корпоратив во всей своей красе! Как я, оказывается, соскучилась по туалетным тёркам…

Они смотрели на Дашу без тени понимания происходящего.

– Привет от князя тьмы и его секретутки!

И подмигнула им в зеркале. У той, что стояла слева, отвисла челюсть. Та, что была справа уставилась на нее с интересом, ее губы раздвинулись в улыбке. Даша сжала в своей ладони руку, в которой так и продолжали держать тушь, и потрясла ее, имитируя рукопожатие. Девушка только сильнее раскрыла рот.

– Приятно познакомиться, секретутка!

После она повернулась к девушке справа и протянула ей руку со словами:

– Секретутка! – и замерла в ожидании.

Та расхохоталась. Даша продолжала, как будто разговаривала сама с собой:

– А, я поняла, вы секретуткам рук не жмёте, это ниже вашего достоинства… Ну ничего, я как-нибудь обойдусь. Придется довольствоваться князем.

Она снова встала лицом к зеркалу, чтобы видеть обеих девушек одновременно. И сказала:

– Ладно, девчули, потопала я работу работать. А то у нас с демоном ее после преисподней накопилось непочатый хрен! Мое почтение!

И направилась к двери уборной. По дороге, не оборачиваясь к ним, добавила:

– Кстати, секретутку Дарьей зовут, если что.

Она вышла.

Обуться удалось только в холле. Ставить эксперименты с туалетными комнатами в этом благолепном учреждении Даша больше не рискнула, поэтому остановилась на еще более позорном варианте. Подошла к стене возле главного входа в здание, вытащила из косметички нож и поддела им бегунок. Тот под напором стали заскользил вверх.

Сегодня она вернулась домой. Надевать то же платье пятый день подряд было, конечно, не очень приятно, но всё же возможно. Каждый день она его застирывала. Но сделать это после случившегося Даша не могла. Ей надо было переодеться. Физически. И морально.

После разговора с отцом она собрала вещи, загрузила их в машину и приехала к себе. Как же было приятно произносить это вслух: К СЕБЕ ! Квартиру Даша присмотрела еще год назад, как только та была выставлена на продажу. Дороговато, конечно, и ей пришлось задержаться на месяц, чтобы довести до логического завершения самый сложный свой проект, который так и хотелось бросить. Но Бог услышал ее молитвы и помог. Контракт принес ей очень хорошие комиссионные, столько Даша давно не зарабатывала. Она смогла не только выкупить эту квартиру, но еще и отложить на ремонт. Правда, денег-таки оказалось недостаточно. Все они улетели в основном на грубую отделку. Полностью закончить Даше удалось только кухню и ванную комнату. Там оставалась только плитка. Главное, технику успела купить. Она постоянно дорожала.

В комнатах же на нее смотрели голые стены и провода, торчащие из них. Еще не было ни розеток, ни выключателей, электрик как раз на этих выходных должен был установить. А из мебели – только диван, который Даше очень понравился. Она знала, что обстановку нужно покупать в самом конце, уже после чистовой отделки, но всё же решила заказать его, чтобы было куда прилечь в случае чего, ведь она не планировала долго жить у отца. Диван привезли как раз накануне выхода на работу.

Когда накопления были почти исчерпаны, Даша решила взять с ремонтом паузу. Делать его в час по чайной ложке не входило в ее планы. Нужно было устраиваться на работу, откладывать деньги с нескольких зарплат и только тогда продолжать. Конечно, что-то на счетах еще оставалось, но Даша не привыкла жить от зарплаты до зарплаты. Ей обязательно нужно было иметь подушку безопасности, к этому ее приучила жизнь. Поэтому, когда ей предложили работу в СевМоре, она не раздумывала. Даша ненавидела корпоратив, но сейчас ей было не до эмоций. Она как никогда нуждалась в деньгах. Вот получит зарплату, тогда будет видно. У нее хотя бы появится еще один месяц в запасе на поиск себя, пока накопления совсем не закончатся.

Даша развесила принесенную одежду на вешала, положила постель на диван и подошла к окну. Сняла берет. Прижалась лбом к стеклу. И…

… заплакала.

Роман приехал на работу к семи. Он должен был ее опередить, ведь Дарья всегда приходила рано. Но, едва разместившись в кресле, он подумал о том, что выглядит глупо. Девушка вообще могла не прийти. Никогда больше. И стоило ему тогда так стараться? Может, надо было поспать на два часа побольше? Тем более опять беспокоила головная боль. Не такая сильная как обычно, в морозы выше двадцати градусов ее интенсивность всегда снижалась, но всё же. Роман принял таблетку.

Он нервничал. То и дело смотрел на часы. А она всё не шла. Семь тридцать. Семь сорок пять. Восемь. А ее всё нет. Восемь пятнадцать. Никаких звуков в приемной. Восемь тридцать. Да, что б ей… Она ни разу не приходила на работу так поздно. Восемь сорок пять. Роман уже убедил себя в том, что Даша не придет…

В восемь пятьдесят она пришла. Раздевается. Подошла к зеркалу. Тишина. Наверное, причесывается. Роман вспомнил, как прошелестели ее волосы. Вчера. Вон там, возле стены, когда он освободил их от резинки. Постепенно всё внутри стало сжиматься. Он снова хотел ее, хотя еще даже не видел. Просто наваждение какое-то… Подошла к столу, включила компьютер. Села. Тишина. Без пяти девять на часах. Роман уже хотел позвать ее, но услышал звук отъезжающего кресла. Он осекся. В дверях мелькнула ее фигура. Стук в открытую дверь:

– Роман Сергеевич, можно?

Он сделал вид, что оторвался от монитора. Будто бы только что ее заметил. Ну совершенно невзначай. Изогнул бровь. Может, ему надо было во ВГИК поступать? А он-то убедил себя в том, что нефтянка – это его призвание. Видит Бог, не там он бабло заколачивает… Но Роман снова увлекся. Дарье надо было что-то ответить.

– Да.

Стоит напротив. Смотрит. Но не в глаза, а в пол уткнулась, как вчера. Хотя сейчас это его даже порадовало. Так он мог вдоволь наглядеться. А было на что. Впервые Даша переоделась.

На ней была белая блузка из плотного шелка и темно-синие брюки-карандаш с высокой талией и боковыми разрезами до середины лодыжек. От них-то Роман и начал свое сегодняшнее путешествие. Этот наряд акцентировал внимание на талии, сейчас она казалась неестественно тонкой. Блузка была застегнута до последней пуговицы. Опять футляр. Как сигнал: не трогай! Только это приводило к противоположному эффекту. И те же серьги. Роман подумал о том, как ему их вчера не хватало…

Наконец, Даша подняла на него взгляд.

– Предлагаю кое-что прояснить в наших с вами отношениях.

– Ого, а у нас с вами уже отношения? – Он подивился тому, насколько самостоятельной жизнью в его теле жил язык. Роман не планировал продолжать с ней общаться в духе прошлых дней. Но как-то само получилось.

Дашу это не смутило. Она развила свою мысль:

– Не люблю повторять, но, видимо, придется. Почему-то всегда в таких случаях чувствую, что сама дура, а не что собеседник недалекий… Да, я нуждаюсь в деньгах, и мне работа сейчас очень нужна. Но это не значит, что я буду за нее держаться, если… вам не подхожу. Давайте я свою мысль так оформлю…

– Я не очень понимаю, о чём вы. Конкретизируйте, пожалуйста.

– Если я вам не подхожу, прошу вас сказать об этом прямо. Тогда я не буду отнимать ни вашего, ни своего времени.

– О чём вы Дарья? Разве я дал вам понять, что вы мне не подходите?

Ему начинала нравиться эта игра. Теперь они поменялись ролями. Оказывается, это, и правда, было прикольно. Но Даша иногда бывала излишне прямолинейной. Прямо как рельса. Прямо, как сейчас.

– Вы вчера были недовольны моей работой.

– Чем именно? Не припоминаю…

– Вас не устроило, как я принимала звонки.

– Кто вам такое сказал? Покажите мне этого человека. Я его уволю.

Как же она была хороша в этой блузке! И как же была хороша эта талия! И это выражение лица… Ирония – мать порока. Роману впервые со вчерашнего вечера становилось легко дышать. Но рельса так и норовила обломать весь кайф.

– Вы́ и сказали.

– Я??? Да бог с вами, Дарья. Вам послышалось.