Никки пожал плечами. - Русский Император не имеет права противопоставлять мнение своего зятя мнению общепризнанных авторитетов. Я вернулся к себе, дав себе слово никогда не давать более советов. Но когда Витте собрался на ДВ, пригласив меня и представив свою идею, я все же решил присоединиться, как для фронды Витте, так и для полезности государственных дел."

  Михаил вспомнил, как тогда в рамках сложных переговоров удалось убедить китайцев.

  Витте в неформальных беседах объяснил, что Россия все равно не уйдет из Маньчжурии, но Китай может, пользуясь экономическими аргументами, без потери лица уступить спорные территории. В крайнем случае можно объявить об автономии Монголии, включающей Джунгарию и Северную Маньчжурию, с последующим российским протекторатом.

  Вдобавок Китай получит защиту с востока от агрессивных японцев, а Россия и Китай смогут восстановить дух и букву русско-китайской союзной конвенции 1896 г., за которую ратовал Витте, получив защиту династии при возможных революциях. Также Россия убеждала, что Япония не начнет войну, которая принесет разорение в Маньчжурию, если у русских будет законное право здесь находиться, откуда следует и возможность законно разместить более крупные силы, чем сейчас.

  В противном случае весьма вероятная русско-японская война приведет, в случае победы Японии, к отторжению всей Маньчжурии. В случае же победы России и размещения вплоть до полумиллионной армии партия экспансионистов приложит все усилия, чтобы также не уходить из всей Маньчжурии.

  В личных переговорах Витте, да и Михаил, дали гарантии под свою личную ответственность, что приложит все силы для возвращения Ляодуна Китаю по мере снижения напряженности с Японией и Великобританией.

  Также в ходе поездки Витте изучил торговые и промышленные возможности приобретенных территорий, положив начало инициативе промышленной разработки Фушуньских угольных копей (до 180 млн. пудов добычи каменного, коксующегося угля и горючего сланца на экспорт и для использования в русской Маньчжурии), железной руды в Аньшане на экспорт и для собственных заводов.

  В рамках встречи с наместником Алексеевым мы выслушали слезные просьбы о скорейшем усилении тихоокеанского флота идущими на Дальний Восток кораблями (Ослябя, Аврора, Дмитрий Донской, Алмаз), после чего была послана телеграмма для ускорения их перехода без миноносцев (которые могли дойти с транспортами) на ДВ.

  Алексеев сперва настороженно воспринял идею о приобретении части Маньчжурии и оставлении в будущем Ляодуна, но по ходу переговоров полностью поддержал ее. Любой худой мир на подведомственной территории в его правление наместником показался лучшим выбором, даже с появлением внешнеполитических осложнений, которые предстояло решать уже в Петербурге. Принуждение Китая к уступке части Маньчжурии по сути ничем не отличалось от такого же отторжения Ляодуна в 1898.

  Глава 6. Собственные мемуары Михаила

  По образцу Витте и АМ Михаил тоже писал свои мемуары, но в виде кратких записок о мыслях и событиях:

  "С отправкой дополнительных войск без мобилизации возникли проблемы, несмотря на влияние Витте, меня и АГ но для укрепления крепостей и демонстрации серьезности намерений удалось передать на ДВ около 1000 пулеметов, 1000 устаревших 87-мм орудий, все горные орудия Барановского (плюс конные + флотские десантные) и горного орудия Круппа образца 1883.

  После объявления аннексии Манчьжурии, в ответ на что китайцы признали долг перед Россией несуществующим, мы с Витте проследовали через Корею, где отметили доминирование японцев и их поведение как у себя дома, в Японию, где попытались провести переговоры с учетом изменившейся обстановки.

  В Корее тем временем японцы утверждались, контролируя от имени корейского правительства постройку железных дорог через весь полуостров, выкупив концессии у французов на линии Сеула до Вонсана и из Сеула в Уиджу (граница с Китаем). Французы отказались от концессии из Сеула в Уиджу (граница с Китаем) в 1899 году, а корейское правительство, в свою очередь, основало Северо-Западное железнодорожное бюро и согласилось финансировать строительство железной дороги до Уиджу при поддержке Франции. 8 мая 1902 г. началось строительство этой линии под названием Северо-Западная железная дорога от Сеула до Уйджу через Кэсон и Пхеньян, которое должно было завершиться в 1905 г. под наблюдением японских военных. 8 сентября 1898 года корейское правительство предоставило японской компании концессию на железнодорожное сообщение Сеула и Пусана. Японское правительство в 1901 году основало Сеульско-Пусанскую железнодорожную корпорацию для наблюдения за строительством, однако из-за задержек японское правительство взяло на себя прямой контроль над проектом в 1903 году. Строительство длилось с 21 августа 1901 года и должно было завершиться в конце декабря 1904 года. Явно эта и другие железнодорожные линии строились японскими компаниями и японскими военными для облегчения передвижения японских войск через Корейский полуостров для русско-японской войны.

  Японцы, в противоположность ожиданиям Витте, не только не смирились с приобретением Россией Маньчжурии, но демонстрацией морского парада и сухопутных учений дали понять о готовности защищать свое влияние в Корее и на ДВ силой.

  По приходу эскадры Вирениуса Порт-Артурская гавань оказалась переполнена сверх меры. Поэтому в ранее выработанная доктрина действий была слегка изменена. Флот был рассредоточен на зимний период. Владивостокская эскадра была усилена передислоцированными 23-узловыми бронепалубными крейсерами Богатырь, Аскольд, Боярин, Новик, для действия в Японском море в авангарде броненосных крейсеров. К ним относился и Варяг с частично неисправными котлами, вставший на ремонт. Также во Владивостоке оказались вспомогательные крейсера Ангара и Лена и корабли Сибирской военной флотилии. Оставление Россией Мозампо отражало готовность к уступкам по корейскому вопросу, хотя японцы рассудили о скором начале боевых действий.

  Все остальные относительно тихоходные крейсера (до 19 узлов) - Дмитрий Донской, Аврора, Диана, Паллада - были сосредоточены в Порт-Артуре.

  Неудачей стал отказ от продажи германского стационара на Дальнем Востоке - броненосного крейсера "Фюрст Бисмарк". Немцы в условиях обострения отношений с Британией блюли строгий нейтралитет, уверенные в скором начале военных действий.

  Зимний перерыв в боевой подготовке личного состава так и не был отменен. Руководство флота бездействовало в ожидании новых указаний и слухов о назначении нового командира.