– Ваша ошибка?! Так это я из-за вас развожусь что ли?

– Что? – пискнула Лаванда.

– Совести у вас нет! – продолжала гномиха. – Честных людей обманываете!

– Госпожа, не понимаю, о чем вы. Никого мы не обманываем, – Лаванда, конечно, именно этим сейчас и занималась, но не признаваться же во всем.

– Тогда я запуталась, – гномиха покачала головой, одно из бигуди раскрутилось и упало на пол, – так я развожусь или нет?

Лави, Фаина и Арманьяк одновременно переглянулись, все больше понимая, что ничего из происходящего они даже и предвидеть не могли.

– Так Гомер Дау проживает здесь, все верно? Переменчивая 199? – уточнила Лаванда.

– Да, жил. Он мой муж. Будущий бывший.

Лави заторможенно кивнула и переспросила:

– Вы сказали «жил»? А сейчас он…

– Ну его вещички еще здесь, поэтому пусть будет живет, – смилостивилась гномиха и усмехнулась своим мыслям.

– Тогда мы можем поговорить с господином Дау?

– Нет, не можете. Я его выгнала из дома.

– Как? – шепотом спросила до этого молчавшая Фаина, и гномиха тут же перевела взгляд больших темных глаз на нее:

– Очень просто, милочка. Знаете, когда ваш муженек, с которым вы счастливо, почти без ссор, живете двадцать лет, вдруг заводит себе молодую профурсетку, желание видеть его всячески отпадет!

– О, понимаю, – протянула Фани, и гномиха так одобрительно на нее посмотрела, что Лаванда даже успокоилась. Кидаться на них с новыми обвинениями в ближайшее время никто не собирался.

– Это очень печальная история, госпожа, – кивнула Лави, – но мы ехали сюда через весь город, чтобы только встретиться с господином Гомером Дау. Нам очень нужно увидеть последнюю посылку, которую он получил.

Лаванда сразу же поняла, что снова сказала совсем не то, что надо. Гномиха изменилась в лице, готовая метать гром и молнии, ну или на худой конец – бигуди. Она нахмурилась и злобно выкрикнула:

– А как же! Посылочка была! – с этим гномиха развернулась и пошла по коридору внутрь квартиры. Дверь осталась открытой, и друзья на пороге в очередной раз переглянулись. В их глазах читался один единственный вопрос: «Что происходит?».

Всего через пару секунд гномиха показалась из комнаты, в которой скрылась, и недовольно посмотрела на поздних гостей:

– Вы чего там встали? Заходите давайте!

Друзья с опаской прошли в коридор квартиры. Фани прикрыла дверь и толкнула Арманьяка в спину, когда тот резко остановился.

Лаванда оглядела низкие шкафы, стоявшие по обе стороны коридора и едва доходившие ей до макушки, полосатый коврик и круглый красный пуфик в углу, после чего громко спросила:

– Нам здесь постоять?

Гномиха снова выглянула и возмутилась:

– Какого же это вы обо мне мнения, если думаете, что я буду гостей держать в дверях?

«Гости» дружно удивились, а потом так же дружно змейкой пошли за гномихой.

– У меня вот только чайник закипел, – поделилась гостеприимная хозяйка, когда все оказались в небольшой кухоньке.

Самым примечательным в комнате был добротный деревянный стол из дуба, широкий, занимающий больше половины пространства кухни. А по его центру стояла лампа с бархатным абажуром и свисающими с него кисточками, которые рисовали кокетливые тени.

– Как у вас тут уютно, – с улыбкой заметила Фани, вожделенно засмотревшись на сушки в хрустальной вазочке, ведь с самого утра она ничего не ела, а после воздействия на свой организм фейской магии и вовсе чувствовала, что готова съесть целого поросенка и не подавиться.

– Спасибо, – просияла гномиха, – вы чай с травами или ягодами больше любите?

– На ваш вкус, – тут же откликнулась Фани, присаживаясь на один из низких табуретов, готовая вкушать все, что ей предложат.

Лаванда и Арманьяк укоризненно посмотрели на подругу, но молча последовали ее примеру.

– Так что с посылкой, госпожа? – тихо спросила фея, и гномиха резко поставила чашки на стол, так, что чай выплеснулся через край.

Она нахмурилась и, так и не ответив, выставила на стол баночки с вареньем, бисквитные печенья, сушки и половину грушевого пирога. Только после этого она подбоченилась и сказала:

– Да провались эта посылка! Скажите честно, вас Гомер прислал? Чтобы меня переубедить? Разжалобить?

– Что вы, – покачала головой Лаванда и указала рукой на эмблему на куртке, – мы правда из Магической почты.

– Госпожа, а что у вас случилось-то? – спросила Фаина, прихватывая ложкой варенье и размазывая его по сушке.

Гномиха открыла один из нижних шкафов, достала стеклянную бутылку, наполовину опустошенную, откупорила ее и поставила на стол. По кухне разлетелся запах спирта, сдобренного чем-то сладким.

– Настойка на персиковых косточках. Не против, если я того…? – гномиха качнула головой и плеснула себе щедрую порцию настойки прямо в чай, а затем сделала большой глоток, громко выдохнув.

– Просто уже сил не было терпеть, как хотелось приложиться.

Друзья понятливо кивнули.

– А случилось то, что мой дорогой муженек, почти бывший, завел себе любовницу. Забыл о нашей годовщине и еще дарит цацки своей зазнобе. А имечко у нее такое слащавое! – гномиха сделала паузу, а после второго глотка приправленного настойкой чая протянула: – Ла-а-а-ва-а-анда-а-а Яа-а-а-анг. Тьфу ты!

Фаина поперхнулась сушкой, Арманьяк выпучил глаза, а Лави по-дружески хлопнула Фани по спине и проговорила предупреждающим тоном, чтобы друзья ничего ненужного не сказали:

– Осторожнее. Чайком запей.

– И как вам такое нравится, а? – спросила зло гномиха.

– Совсем не нравится! – возмутилась Фаина.

– Хотите и вам налью? – гномиха качнула бутылкой в воздухе и посмотрела на своих гостей.

– Если только немного, – ответила Лаванда, посчитав, что под градусом беседа пойдет легче.

– Ну, там где немного, будет и много, – философски изрекла гномиха и подлила в чай настойки.

Арманьяк первым отведал питье, и, судя по его покрасневшим глазам и сжатым губам, настойка оказалась ядреной.

Через три чашки крепленного чая госпожа Дау, по ее словам – первая и последняя жена Гомера Дау (почему «последняя» друзья не стали уточнять), – пересказала все перипетии своей семейной жизни.

Лаванда, которая не сразу отважилась попробовать чай, уже через пару глотков вся раскраснелась и даже на некоторое время совсем забыла о радужных жемчужинах. Благо, напомнил Арманьяк, не отстававший в распитии настойки от гномихи, но в отличие от хозяйки нежданного чаепития, быстро охмелевший.

– Госпожа Дау, а вот вы когда увидели эту злосчастную посылку для другой женщины, – друзья уже и сами полностью поверили в ту легенду, которую сочинила гномиха, – что вы предпи… прерпи… предприняли?

Лаванда тут же встрепенулась и перевела взгляд слегка стеклянных глаз на гномиху, в то время, как Фаина тихо похрапывала, объевшись сушками и положив голову на руки.

В комнате остался только один источник света – лампа на столе. За окном снова пошел снег, и снежинки плавно кружились в известном только им танце. На тумбе в углу комнаты монотонно тикали часы. Все это добавляло полуночной посиделки некой таинственности.

Гномиха прониклась атмосферой и удержала театральную паузу, прежде чем со злорадством ответить:

– Кинула в его наглую рожу!

– Ох, – вздохнул Арманьяк, делая глоток чая. Простого черного чая, без добавок. Модельер вовремя понял, что ему уже хватит.

– И он с ней ушел? – уточнила Лаванда, хмурясь.

– Пусть катится, куда хочет!

А затем гномиха взяла и расплакалась. Громко, надрывно, словно хотела вылить все слезы мира. Фаина даже подскочила на табурете, проснувшись.

– Ведь он забыл про нашу годовщину! – выла гномиха, хватаясь за сердце. – А до этого каждый год он был таким изобретательным! Сюрпризы делал, что-то придумывал… Я ж думала, что у нас любовь!

– Даже слишком изобретательный, – проговорила Лаванда, с сочувствием глядя на гномиху, которая рыдала и ничего не замечала вокруг.