Когда девушки с наслаждением вымылись, старуха велела им разделиться на пары и в очищенное тело втереть друг другу натуральные пахучие масла для питания и увлажнения кожи. Потом довольных чудесным купанием пленниц, повели в другой, не менее прекрасный зал, где вкусно накормили.

И, наконец, привели в просторную комнату, которую назвали спальней и предложили лечь спать или отдыхать, выдав каждой мягкие подстилки.

Утром Юнна проснулась от того, что в спальню вошла уже знакомая старуха и громко сказала:

— Просыпайтесь! Я ваша временная наставительница. Кто из вас Латна и Юрина?

Девушки сонно заворочались на полу, стали подниматься над подстилками всколоченные заспанные головки. Старуха держала в руках приличные свёртки и уже сердилась.

— Ну! Просыпайтесь же, овцы! Кто из вас Латна и Юрина, спрашиваю?

Две пленницы сели, подтягивая повыше на груди серую полотняную ткань, в которую девушки замотались после бани. Куски этой ткани всем им вечером, после купания и растирания, принесла та же старуха.

— Быстро! Возьмите у меня свою одежду и переодевайтесь в неё. Ваши хозяева уже решили все вопросы по выкупу с Главой рода и Зархатаном и пришли за вами.

— Латна?

— Да.

— Вот это для тебя. Да причесаться не забудь. Быстрее. Воины не любят ждать. А сейчас они ещё и сердиты, потому что им пришлось расстаться со своим добром, лучше Вам не злить их. Старуха сунула свёрток с одеждой подошедшей Юрине.

Девушки стали переодеваться, а остальные пленницы от нечего делать с интересом наблюдали за ними. Юбка Латны и платье Юрины, которые им принесли, оказались очень яркими, с пёстрым рисунком, лёгкими. Разве сравнить с коричневыми, синими, серыми или чёрными однотонными полотняными юбками лесных жителей. Верхняя блуза без рукавов Латны оказалась алой, под тонкой тканью легко просматривалась упругая девичья грудь.

— Девочки…Как красиво! Неужели женщины здесь так ходят? — восхищенно протянула одна из пленниц.

Старуха хмыкнула и накинула на девушек серые плащи до пят с капюшоном, который накрывал не только волосы, а и всю голову, словно колпаком.

— Мне ничего не видно! — воскликнула Латна. Юрина эхом повторила за ней этот возглас.

— А нечего Вам по сторонам пялиться и, чтобы на вас смотрели, тоже ни к чему! Вы теперь при хозяине. В своём дворе будете расхаживать, как он скажет, и смотреть, куда скажет. Пошли! Старуха взяла девушек за руки и повела прочь из спальни. Им был виден из-под колпака только небольшой кусочек пола под ногами, что не позволяло им упасть или споткнуться.

В спальне осталось семнадцать девушек. Окон в помещении не было, к двери подходить было страшно. Девушки начали потихоньку переговариваться, не вставая со своих подстилок, сначала шёпотом, потом всё громче. Вскоре комната походила на курятник, в котором кто-то переполошил кур.

Обсуждали каждое слово старухи, одежду девушек, гадали о том, что их ждет.

Вскоре их наставительница вернулась. Юнна подумала, что она проводила Латну с Юриной и сразу пришла за остальными.

— Кто из вас Юнна?

Девушка резво подхватилась на ноги. Старуха внимательно осмотрела её и, ничего не сказав, отвела всех девушек в небольшой внутренний дворик и приказала привести себя в порядок, умыться у чана с холодной водой, с которого свисал медный ковш. Вода была холодная, девушки встали в очередь и быстро умывались, передавая ковш друг другу.

К тому моменту, как пленницы закончили с утренним туалетом, всем, кроме Юнны, две молодые женщины в лёгких красивых нарядах, под руководством старухи, постепенно раздали яркие цветастые юбки и разноцветные однотонные блузы без рукавов с широким воланом по верху.

Когда наставительница приказала девушкам идти за ней, сказав, что их сейчас накормят, растерянная Юнна, осталась одна, завёрнутая в серую полотняную ткань. Она решилась обратить внимание на свой наряд:

— Уважаемая! А я?

Старуха оглянулась.

— Тебе не положено.

Завтрак был прост: козье молоко и лепёшка. Юнна никогда не перебирала едой, лишь бы дали. А вот многие девушки кривились недовольно. Особенно те, которые были из богатых селянок.

— Терпеть не могу козье молоко, — возмущалась Нирна. Первое время, после наказания за случай со змеёй, она была тише воды, ниже травы, но постепенно её склочная натура оживала и брюзгливость поднимала голову.

Внезапно вошла старуха и, ткнув пальцем в четырёх девушек со светлыми волосами, велела им быстро идти за ней. Те даже не доели, оставили свои кружки и надкусанные лепёшки, поспешили вслед за наставительницей. Не успели оставшиеся обсудить это событие, как три из четырех девушек вернулись.

— Что там? Куда вы ходили? Где ещё одна? — посыпались нетерпеливые вопросы.

— Ой, девочки… — начала свой рассказ одна из блондинок. Нас какой-то воин рассматривал, трогал, юбку поднимал и даже в рот смотрел. На ту, которая с нами не вернулась, серый плащ с колпаком накинул и увёл.

— Так нас мужчины себе выбирать будут? Интересно, им всем здесь больше беленькие девочки нравятся или только этому?

Тут снова вошла старуха. Она окинула внимательным взглядом девушек и указала пальцем на четверых самых крупных и крепких.

И снова вскоре вернулось только трое.

— И как он? Этому воину большие женщины нравятся? Наверное, великан? — раздались любопытные голоса.

— Девочки, там две женщины были. Они служанку на тяжёлые работы выбирали и сетовали, что прежняя работница долго не выдержала, а за неё было уплачено. Торговались.

Пятнадцать молодых женщин притихли. Пленницы вдруг поняли, что прямо сейчас решается в какую сторону повернёт их дальнейшая судьба. Всем стало страшно.

Когда наставительница в следующий раз увела всех, кроме Юнны, девушка уже не на шутку забеспокоилась. Что ждёт её? Почему хотя бы одежду ей не дали. В этот раз возвратились только девять пленниц. Они рассказали, что остальных забрали в дом, где они будут приносить радость и удовольствие воинам степей, как пояснили купившие их женщина и мужчина.

— Их повели со двора без плащей.

— А Нирне сказали распустить волосы.

— А Карсе блузу с одного плеча стянули, сказали, так идти, с голым плечом.

Пленницы ещё делились впечатлениями и гадали, как именно их подруги будут приносить радость, когда вошла наставительница и спросила кто умеет петь.

Увели поющих, потом оказалось, молодая мать подбирала няньку для своего малыша, который любит слушать колыбельные. Она выбрала самую некрасивую из певуний.

Потом забрали сразу двоих рыжих. Оставшиеся шесть девушек и Юнна уже измучились. Юнна от неопределённости, а девушки, от того, что каждая из них уже не раз выходила на смотрины, но не была выбрана. У них складывалось впечатление, что чем позже их купят, тем хуже.

В очередной раз открылась дверь, но вместо старухи вошла пожилая женщина из тех, что забирали девушек для Драконов.

— Кто Юнна?

Девушка поднялась.

— Пошли.

Юнна шла по коридорам прекрасного дома, вертела головой во все стороны, и не успевала рассматривать мозаику на полу, цветные узоры на стенах. В лесных домах она никогда такого не видела. Там дома были только деревянные, не каменные, как здесь.

В комнате, куда завели девушку был огромный чан, наполненный водой, в которой плавали пахучие травы. Одна из женщин, находящихся в комнате, приставила к чану небольшие ступеньки и велела Юнне забраться в воду. Сразу две женщины стали тщательно мыть Юнну. Одна тёрла тело, другая полоскала волосы. Потом девушку проводили на тёплую каменную лавку и стали в четыре руки натирать душистыми маслами. Когда закончили, завернули её в тёплую мягкую ткань и стали причёсывать.

При этом женщины переговаривались между собой, не обращая внимания на Юнну, будто она была неживым человеком, а вещью, которую чистили и приводили в порядок.

— Уже руки отпадают, столько девок перемыть. — говорила одна из женщин.

— Да уж, я тоже уже еле жива от усталости. Хорошо хоть сегодня всё уже закончиться. — поддакивала вторая.