Аня мрачно вздохнула, с трудом подавив мурашки по коже. Это в прошлом…брак с Даниэлдем в прошлом. Она на Алатаре…этот великолепный город пока украшало светлое небо…

Взгляд Ани застыл на одной красочной голубой книге, лежащей на столике. Девушка взяла ее в руки и рассмотрела. На обложке сверкал космический лайнер, бороздящий просторы космоса.

— Чем-то похож на Энтерпрайз, — улыбнулась Аня, рассматривая длинный белоснежный аппарат.

— Вот где эта книга. А я ее ищу и ищу. — раздался позади нее мужской голос.

Девушка резко обернулась и увидела возвышающегося над ней Петера Аридверского. Темный плащ спокойно развеивался возле его длинных черных сапог. Яркие сапфировые глаза застыли на книге, которую Аня держала в руках.

— Прости, просто обложка привлекла внимание. — быстро пробурчала Аня и положила книгу на полку.

Петер ей слабо улыбнулся. Аня редко видела его улыбку, и ей стало непривычно замечать на его бледном холодном лице такую эмоцию, делающую его приятным и симпатичным с виду.

— Ничего, можешь почитать. Я подожду.

— Я уже закончила. — быстро произнесла Аня.

Она хотела обойти Петера, но тот внезапно спросил:

— Хочешь сегодня потренироваться?

— Честно…нет… — Аня боялась произносить эти слова вслух, но они сами рвались наружу из ее горла и не хотели оставаться внутри нее. — Мне кажется, это не мое…я, наверное, буду в стороне…

— Почему ты будешь в стороне? — непонимающе спросил Петер, не сводя с нее пристального взгляда. — Ты слишком хороша для того, чтобы быть в стороне.

Аня ошеломлённо проморгала и удивленно посмотрела на него:

— Что? Ты так думаешь?

— Ты себя недооцениваешь, и это очень плохо. — горячо вздохнул Петер. — А я вижу в тебе огромный потенциал. Я вижу, что ты способна на многое.

Аня нервно прикусила губу.

— Ты намного сильнее Мариам, Софиан и даже Андрианы. Ты многое пережила, но осталась верна своим идеалам. — подчеркнул Петер.

— Брось. — издала смешок Аня. — Засмущаешь.

— Не смущайся правде. — улыбнулся ей Петер, и Аня не выдержала и улыбнулась ему в ответ.

— Скажи…ты жалеешь, что начал войну против Андрианы? — внезапно, сама не ожидая от себя, спросила девушка.

Петер покачал головой:

— Нет. Почему я должен жалеть? Она жалела, когда убила мою семью? Нет, она радовалась. Почему я теперь должен жалеть? Я жалею, что готовился к войне вместе с Эрамгедоном. Лучше бы его я не знал никогда…

— Мы должны от него избавиться… — грустно сказала Аня.

— И избавимся. И ты внесешь в это очень огромный вклад. — Петер обнажил свои сверкающие зубы в нежной улыбке.

Внезапно Аня почувствовала в глазу острую резь, которая заставила выступить слезу. Петер наклонился к ней и сказал:

— Твоя ресница в глаз лезет. Позволь убрать?

Чувствуя, как резь увеличивалась, Аня кивнула, но продолжала держать холодность перед ним. Зеркал поблизости не было, как и туалетных комнат, а пересекать огромный корпус, лететь обратно вниз на Военную базу сквозь слезы и боль ей не хотелось.

Но ей было так жутко неловко стоять перед ним и ощущать на себе его добродушный взгляд. Он смущал ее, и девушка на секунду пожалела, что согласилась. Его мягкий взгляд остро впивался в нее, и щеки начали покрываться красными пятнами.

Петер, сильнее наклонившись, аккуратно протянул руку к ее лицу и быстро дернул за ресницы правого глаза. Ощущение рези пропало, и девушка почувствовала облегчение.

Петер смахнул пальцем длинную ресничку.

— Спасибо. — ощущая, как пылали щеки, сказала Аня.

Вдруг синие и карие глаза встретились. Петер внезапно замер. Его большой палец медленно провел по ее щеке, на которой продолжал гореть румянец. Аня тоже замерла. Его сапфировые глаза были настолько завораживающими и красивыми, что устремляли в целый глубокий омут, гипнотически усыпляя сознание. Они взирали так пристально, и Аню начало это пугать. Щеки горячим огнем смущенно запунцовели. Продолжая смотреть на Аню загипнотизированным взглядом, Петер прикоснулся пальцем к ее нижней губе, нежно провел вниз к подбородку и остановился. Продолжая смотреть ей в глаза, он ближе к ней наклонился. Еще один миг — и губы должны были встретиться в поцелуе. В предательском поцелуе, который поставит черту между ней и Антоном. Эта мысль, как вспышка молнии, ударила по Ане. Не дыша, она быстро проговорила, пытаясь избежать этого:

— Не трогай меня! — и резко стукнула ладонью ему по руке.

Петер отстранился и мрачно сказал:

— Прости, я не хотел…

— И не делай так больше! — злобно прокричала Аня, остро ощущая след его теплого прикосновения на своей коже.

Петер сплел пальцы замком и недовольно кивнул.

— Ты мне нравишься, Аня. Ты лучше Софиан. Но я не хочу вставать между тобой и Антоном. Ты заслуживаешь такого человека, как он. А Антон мне важен, ведь он пытался мне помочь. Я не хочу портить с ним отношения. И постараюсь не делать тебе неприятно.

Аня едва не задохнулась, когда это услышала.

— Тренировки между нами отменяются! — обиженно рявкнула она.

Как молния, Аня побежала подальше от библиотеки. Чувствуя, что Петер смотрел на нее, она добежала до выхода и покинула эту красочную библиотеку, посылая на себя множество ругательств, от которых ненависть к самой себе возрастала горящей лавой.

«Глупая ты, Аня, глупая! Идиотка просто безмозглая! Тебе семнадцать лет, пора голову включить! Зачем ты начала с ним разговаривать? Зачем ты разрешила ему прикасаться к себе?! Еще чуть-чуть, и он бы поцеловал тебя! А если Антон узнает об этом?! Ты и так предала его один раз, когда замуж выходила за Даниэлда, так хочешь предать повторно?»

От сильной ненависти и стыда хотелось вырвать себе волосы, содрать кожу, исчезнуть, раствориться навсегда, сделать так, чтобы никто этого никогда не узнал.

Ругая саму себя, Аня сама не заметила, как прибежала в незнакомый коридор, но мысль о том, что она потерялась, ее не пугала. Девушка остановилась возле колонны и начала учащенно дышать. Сердце продолжало быстро биться, румянец со щек до сих пор не отходил. Аня обиженно хлопнула рукой по колонне, продолжая кипеть от ярости.

«Нравлюсь я ему видите ли…Ты идиот? Мы совсем друг другу не подходим. Ты слишком высок для меня…и ты…инопланетянин. И ты слишком жесток, слишком зол, слишком безумен, слишком…»

Она не смогла закончить свою мысль. Она вспомнила его яркие глаза, способные втянуть в полный гипноз. И она не могла не признаться самой себе, что Петер казался ей привлекательным.

«Надеюсь мы больше не увидимся. Не хочу тебя видеть». — злобно подумала она и направилась в свою комнату, надеясь, что не пересечется с младшим Аридверским в лифте.

***

Раит уже собрался выключить свет и закрыть свой кабинет, но резко застыл, увидев, как к нему торопливо забежал Антон. На лице парня застыло горькое отчаяние.

— Раит, прошу помоги… — робко начал Антон.

— С чем? — в голубых глазах мужчины мелькнуло удивление. Он бросил быстрый взгляд на часы. Слишком позднее уже было время. Хотелось сказать, что сегодня помочь он уже не сможет…но по лицу Антона было видно, что парень срочно в чем-то нуждался.

Антон громко сглотнул и нерешительно произнес. Ему было неловко говорить это вслух. Но выбора уже не было…

— Дай мне небольшую порцию кандареллы.

— Что? — не понял Раит. — Психоактивное вещество?

Антон кивнул. И так бледный Раит стал ещё белее молочного сияния ярких звёзд.

— Это строго запрещено. Употреблять такое вещество без назначения врача очень опасно.

Антон начал тараторить, и Раит едва смог его расслышать:

— Аристарх ел кандареллу и через нее попадал в транс и видел прошлое Эрамгедона. Я хочу сделать то же самое. Я хочу узнать про Танатоса. В библиотеке о нем ни слова не написано! А мне надо знать, что с ним случилось. Ради миссии! Прошу, Раит, дай это!

Раит мрачно поджал губы. Это предложение сильно его обескуражило, и он едва устоял на своих ногах. А Антон смотрел на него с такой немой мольбой в глазах, и этот взгляд неприятно давил на психоаналитика, сдавливая изнутри потрясение.