Обязанности индивида добровольно поддерживать вовлеченность в разговор и трудность этого ставят его в деликатное положение. Выручают его со-участники, которые так контролируют свои собственные действия, чтобы не вытолкнуть его из соответствующей вовлеченности. Но при этом он должен будет выручать кого-то еще, и его работа в качестве участника взаимодействия только усложняется. Здесь кроется один из фундаментальных аспектов социального контроля в разговоре: индивид должен не только сам поддерживать подобающую вовлеченность, но и поступать таким образом, чтобы гарантировать, что и другие будут поддерживать свою вовлеченность. Именно это индивид должен другим, взаимодействуя с ними в беседе, независимо от того, что им причитается в других их ролевых качествах. Именно эта обязанность говорит нам, что, какую бы роль ни играл индивид во время разговора, он вдобавок должен выполнять роль участника взаимодействия.

Индивид может иметь одобряемые или неодобряемые причины для выполнения своих обязанностей в качестве участника взаимодействия, но во всех случаях он должен быть в состоянии быстро и деликатно брать на себя роль других и ощущать ограничения, которые их ситуация должна вносить в его поведение, если он не должен их резко остановить. Ему необходимо сочувственно осознавать все то, чем другие присутствующие могут спонтанно и должным образом увлечься в разговоре, а затем пытаться видоизменять выражение своих установок, чувств и мнений сообразно компании.

Таким образом, как утверждает Адам Смит в своей «Теории нравственных чувств», человек должен формулировать свои заботы, чувства и интересы так, чтобы другие могли с максимальным удобством использовать их в качестве источника подходящей вовлеченности. Это главная обязанность индивида как участника взаимодействия, которое уравновешивается его правом ожидать, что другие присутствующие приложат некоторые усилия для пробуждения своего сочувствия и представления этого сочувствия в его распоряжение. Эти две тенденции — тенденция говорящего снижать свою экспрессию и тенденция слушателей повышать свой интерес, и то и другое с учетом способностей и запросов других, — образуют мост, который выстраивают люди друг к другу. Этот мост позволяет им встречаться на время разговора в единении взаимно поддерживаемой вовлеченности. Именно эта искра, а не более заметные формы любви, освещает мир.

Если принять совместную спонтанную вовлеченность в тему разговора в качестве отправной точки, то мы обнаружим, что отчуждение от него является на самом деле достаточно обычным. Совместная вовлеченность оказывается хрупкой вещью, со стандартными точками слабости и распада, непрочным и неустойчивым состоянием, которое в любой момент может привести человека к некоторым формам отчуждения. Так как мы имеем дело с обязательным вовлечением, формы отчуждения образуют неправильное поведение, которое можно назвать «неадекватной вовлеченностью». Теперь мы можем рассмотреть некоторые типичные формы отчуждающей неадекватной вовлеченности.

1. Поглощенность внешним. Индивид пренебрегает предлагаемым фокусом внимания и направляет основной свой интерес на что-то, не связанное с тем, о чем в это время говорится, и даже с другими присутствующими людьми (по крайней мере, в их качестве партнеров по беседе). Объектом поглощенности индивида может быть то, о чем он должен прекратить думать, вступая во взаимодействие, или то, что уместно было бы рассматривать на этой встрече позже или же после ее завершения. Поглощенность может также принимать форму тайных сцен между индивидом и одним или двумя другими участниками. Индивид даже может быть рассеянно поглощен своей рабочей деятельностью, которую он не в состоянии поддерживать из-за обязанности участвовать во взаимодействии.

Степень оскорбительности поглощенности индивида внешним варьирует в зависимости от типа оправданий, которые, по мнению других, у него есть для своих действий. Одна крайность — поглощенность, ощущаемая как вполне добровольная. Обидчик создает впечатление, что легко мог бы уделить свое внимание разговору, но умышленно отказывается это сделать. Другая крайность — непроизвольная поглощенность, следствие понятной глубокой увлеченности обидчика жизненно важными делами вне взаимодействия.

Индивиды, которым была бы простительна их поглощенность делами вне темы разговора, тем не менее, часто остаются лояльными к взаимодействию и отказываются от этой возможности. Тем самым они демонстрируют уважение партнерам по беседе и утверждают моральные правила, превращающие социально ответственных людей в людей, ответственных также в вопросах взаимодействия. Конечно, именно такие правила и такие подтверждающие жесты делают общество безопасным для маленьких миров, поддерживаемых во встречах лицом к лицу. На самом деле, нет культуры, в которой не было бы примеров историй, иллюстрирующих значимость и весомость этих мимолетных реальностей; везде мы обнаруживаем хранимую память о Фрэнсисе Дрейке, который галантно заканчивает какую-то игру, прежде чем выходить сражаться с армадой, и везде обнаруживаем преступников, которые вежливо обращаются с теми, кого грабят, и с теми, кто их позднее за это вешает[87].

2. Озабоченность собой. В ущерб своей вовлеченности в предписанный фокус внимания, индивид может более, чем следовало бы, сосредоточивать свое внимание на себе: действует ли он сам успешно или нет, вызывает желательную или нежелательную реакцию. Индивид, конечно, может сосредоточивать внимание на себе в качестве темы разговора — быть сфокусированным на себе в этом смысле, — и тем не менее, не быть озабоченным собой. По-видимому, озабоченность индивида собой вытекает не из глубокого интереса к теме разговора (которой может оказаться он сам), а, скорее, из внимания к себе самому как участнику взаимодействия в то время, когда он должен быть свободен от всего остального для включения в содержание разговора.

Нужно добавить общее рассуждение относительно источников озабоченности собой. Во время взаимодействия другие люди и события часто предлагают ему образ и оценку Я, которые, по крайней мере, временно, приемлемы для него. Тогда он свободен переключить свое внимание на дела, не столь близкие. Когда этому образу Я угрожают, индивид обычно отключает свое внимание от взаимодействия в поспешных усилиях исправить последствия произошедшего инцидента. Если инцидент может повысить его положение во взаимодействии, его бегство в озабоченность собой может быть способом порадоваться за себя; если инцидент грозит снижением его положения и деформацией или дискредитацией его образа Я в некотором отношении, тогда паническое бегство в озабоченность собой может быть способом защиты Я и зализывания ран. Более распространенным и важным источником озабоченности собой оказывается угроза потери, а не возможность выигрыша.

Каковы бы ни были причины озабоченности собой, мы все знакомы с нерешительностью действий и волнением, в которых выражается самоозабоченность; мы знакомы с феноменом смущения.

Озабоченность собой можно рассматривать как разновидность поглощенности делами, внутренними по отношению к взаимодействующей социальной системе, и в этом качестве она привлекала больше внимания на уровне здравого смысла, чем другие виды внутренней поглощенности. Действительно, у нас нет обыденных слов для обозначения этих других разновидностей внутренней поглощенности. Назовем две ее формы «озабоченность взаимодействием» и «озабоченность другими», чтобы подчеркнуть их сходство с озабоченностью собой.

3. Озабоченность взаимодействием. Участник разговора может становиться до неприличия озабоченным процессом протекания взаимодействия как такового вместо спонтанной вовлеченности в тему беседы. Так как озабоченность взаимодействием менее известна, чем озабоченность собой, можно с помощью примеров указать на несколько ее источников.