Как мне кажется, это достаточная причина для оправдания введения Эфесии в ряд богинь-матерей Азии. Чтобы понять ее лучше, я теперь хотел бы, начав издалека, рассказать, что мы знаем о ее святилище. Затем мы рассмотрим ее облик и культ. И в конце мы грубыми мазками очертим ее историю вплоть до наших дней⁶.

Английские и австрийские экспедиции дали нам знания о развалинах Артемизиона и его окрестностях. Пустынное и заболоченное место, в котором располагался Артемизион, было открыто Джоном Тертлом Вудом. Затем здесь в период с 1869 по 1874 год проводились первые несколько бессистемные исследования. Раскопки, которые более планомерно проводил Дэвид Хогарт со своими сотрудниками, привели в период с 1904 по 1906 год к открытию целого ряда изначальных храмов периода от 700 года до окончательного разрушения во время вторжений готов в третьем столетии от Р.Х. Именно благодаря австрийским исследованиям 1896—1909 годов, а также в период после 1925 года нам стало известно то немногое, что мы вообще знаем о периболе святилища, который постепенно расширялся вокруг храмов; эти исследования привели и к обнаружению содержательных остатков эллинистического города Артемиды, который постепенно был скрыт наносами Кайстроса, как, например, Милет под илом Меандра⁷.

В этом сжатом докладе я могу лишь кратко рассказать об общей истории святыни и ее храмов. Первый храм был основан амазонками; и это было, как я уже попытался объяснить, не случайно. Каллимах поведал нам о находке древнего идола в иле Кайстроса. Почитание Матери-Земли, мы это еще увидим, было связано как в Азии, так и в Греции — за исключением крупных городов — с моховыми болотами, таинственными местами оплодотворения растений и животных. Небесные олимпийские боги в Греции обитали на вершинах, а богини плодородия охотнее селились на плодородной почве топей и разложения, в теплых испарениях, которые выдыхают гниение и одновременно порождают жизнь, где кишат черви, черепахи и крупные голенастые водоплавающие птицы, о которых позже поведал Гомер, и которые били крыльями на болотистых берегах Кайстроса, пойманные местной Артемидой, владычицей зверей.

Здесь амазонки нашли первую статую-ксоан, которую они объявили богиней дерева. Каллимах рассказал об этом в гимне «К Артемиде» (III. 237 ff.), где он обращается, как заявляет сам, к богине «с тысячью обителей и тысячью святилищ». Автором текста является ученый поэт, который занимал должность библиотекаря в Александрии и умел черпать знания о культах из самых лучших источников — из самих святилищ. Он красноречиво напоминает о первом основании перед прибытием Андрокла и его ионийских спутников, о первом танце войны Гиппо и его спутников вокруг легендарного «бретас», танце для Упис, «Упис анасса», этой Матери-Земли с таким восточным (месопотамским!) именем. Пронзительные звуки пастушей дудки тогда раздавались вплоть до Карии, в Сардах и на Берекинте, везде, где собирались призванные и посвященные спутники Эфесии: Геката Лагинская, Кибела-Кибеба из Пактолоса и Пропонтиса, храбрые возлюбленные Хумбаба, Комбабос и Аттис. Центром святилища был простой критский алтарь, плоский алтарь со священным древом, бук амазонок, с изгородью вокруг него. Это храм А, доэллинистический характер которого Р. Валуа⁸ успешно доказал в споре с Э. Лёви⁹. Он находился в топи, в болотистой местности, которая благоприятна как для смерти, так и для жизни — и за то и за другое отвечает Артемида. Эта атмосфера способствует и жажде мести, которую Эфесия продемонстрировала позже, особенно по отношению к киммерийцам Лигдамиса, когда они дерзко осквернили местность вокруг храма А. Он уже был посвящен азиатскому культу, на что указывает дипломатичное и уважительное признание со стороны ионийцев Андрокла, когда те прибыли сюда около 1045 года до Р.Х. И снова мы благодарны Каллимаху (гимн «К Артемиде» с. 251 ff.), который дал лучшее описание этих событий.

Я везде неутомимо защищал историческую достоверность текстов и преданий так называемых прапериодов греческо-восточной истории, которые неразумное современное брюзжание называет «мифическими». Это касается начала первого тысячелетия и более позднего времени, хотя уже открыто и исследовано до последнего уголка такое множество античных объектов, дающих нам соответствующую информацию, что мы можем буквально прикоснуться руками к жизни людей того времени. Какое значение имеет для нас возможность обратиться к третьему тысячелетию и даже к более ранним временам? Длительное время современные исследователи Древней Греции боялись замечать материал, который не укладывался в их устоявшиеся взгляды, хотя этот материл и был очень богатым. Возможно, они не хотели замечать инородное влияние на культуру ранней Древней Греции? Но противоречия в таких информативных древних останках заставили их задуматься. Постепенно и только в самое последнее время современные исследователи научились правильно оценивать вещи, которые раньше несправедливо называли вымыслом.

Вторжения Лигдамиса переплетается с историей лидийских мерм-надов из Сард; в этом у нас сегодня больше нет сомнений. Феодор Самосский построил на руинах храма А, возможно, за счет денег, которые он получил от города из добычи киммерийцев, храм В¹⁰, первое каменное сооружение с фундаментом; он еще был маленьким, но уже выходил за пределы плоского алтаря А. Храм В меньше чем через сто лет (точная дата еще не установлена) вероятно из-за разрушительного влияния Кайстроса был заменен новым строением. Так возник храм С, творение критянина Херсифрона Кносского и его сына Метагена; это архаичная Артемизия, которую греки хотели бы видеть как первый Артемизион Эфесский и который несомненно был как минимум одним из старейших ионических храмов с перистасисом в Азии. Когда Крез в 559 году появился на равнине перед Эфесом, чтобы изгнать оттуда своего племянника Пиндара, который восстал против него, колонны храма С, как мы знаем, уже стояли, ведь хитроумная Феста приковала себя цепью к одной из колонн перистасиса и таким образом обеспечила себе священную защиту. Так было основано первое убежище. Наверное, набожность лидийца не позволила и ему нарушить эту защиту .

Храм D, который приписывали Крезу, первый огромный храм, который, как я показал¹², был и началом самого города Эфеса (это был первый храм, который особенно отличался благодаря подаренным знаменитым лидийцем колоннам с надписями), является для нас постепенным переходом к классической эпохе Артемизии. Новое здание с перистасисом, периметр которого был существенно больше (это целый лес колонн), достраивалось медленно. Точно можно сказать, что строительство началось еще до 546 года, так как в это время Кир неожиданно напал на Креза, победил его и установил свое правление в Сардах и в Эфесе, который персы позднее признали. Можно предположить, что через 120 лет, около 430 года, храм был завершен и освящен. Продолжительный период строительства объясняется роскошью, богатством скульптурной работы и огромным размером перистасиса. Он не был увеличен даже при отстройке после того, как в 356 году безумец Герострат (который благодаря своему ужасному деянию стал известнее, чем безымянные строители — это не такой уж редкий случай!) в ночь рождения Александра поджег строение. Храм Е, который называют эллинистическим или храмом Александра (тот выделил деньги на строительство; если бы не ревнивое недоверие Эфесии, он сделал бы для этого гораздо больше), просуществовал по-видимому до вторжения готов. Он (храм) был восстановлен в середине четвертого столетия, то есть очень быстро после разрушения; похоже, что культ был восстановлен еще до 350 года. Размеры более раннего храма D сохранились; в строительстве участвовал целый ряд известных скульпторов и архитекторов — Скопас, Пракситель, Силанион, возможно Бриаксис. Храм в Сардах был построен по его образцу. Несмотря на новые несчастья — среди них сильный пожар во времена Августа — это великолепное строение, одно из чудес света, просуществовало до 263 года н. э. С тех пор оно служит — и так было уже в древние времена — каменоломней. Современным археологам удалось найти там только «membra disjecta» (разбросанные члены) изуродованного немого величия. До нас не дошло ничего из подсобных строений, в которых располагались административные и вспомогательные службы. В этой своей обители богиня была окружена целым сонмом слуг и последователей. Это был центр обширного убежища, которое постепенно стало таким большим, что римские власти были обеспокоены тем, как бы там не скрывались слишком многие нежелательные беглецы, политические и обычные преступники, злоумышленники и беглые рабы. Наверняка внутри перибола находился не только храм. К сожалению, о фундаментах известно очень немногое. Мы видим перед собой просто хаос камней. Там находился Хестиате-рион эссенов, который велел возвести софист Дамиан в конце второго столетия нашей эры. Там также должен был находиться своего рода «парфенон», остатки еще со времен амазонок, он был предназначен для проживания мелисс, этих усердных как пчелы жриц, которых охраняли эссены, ведущие настоящую жизнь трутней. Обязательным было и официальное помещение для евнуха Мегабиза. Оно должно было быть роскошным, так как со времен Ксенофонта и «Анабасиса» служило собственно резиденцией и банком. Александр обращался с верховным жрецом Эфеса, который подобно царям был облачен в пурпур — и при необходимости даже мог возражать Александру, — с царскими почестями. Стоит упомянуть и еще одно строение, предположительно Неокорион, изображение которого Артемида со времен Адриана возможно имела на своем калафе¹³. Артемида была не только владычицей большого закрытого перибола, от которого осталось всего несколько обломков стены, но и почитаемой Матерью-Землей; в этом своем качестве она отвечала за источники, реки и леса. Ей принадлежала ловля рыбы в освященных прудах, например, в богатой рыбой лагуне Селинусии на северо-востоке, которую позднее у нее оспорили атталиды. У нее были и охотничьи угодья, «рай», и горы вплоть до вершины Солмиссос, на которую поднимались для торжественного празднования весенних мистерий. Камни, указывающие на границы ее владений, были обнаружены в пяти часах ходьбы от ее храма по направлению на Сарды. С другой стороны богиня была в Пигеле и Ортигии (где находилась священная кипарисовая роща с группой из Лето, Артемиды и Аполлона авторства Скопаса, как и на Солмис-сосе) повелительницей орибасий и процессий.