Как произошел этот переход от конкретных объектов, символизирующих силы природы, к образу богини в человеческой форме? Мы не можем это так просто себе представить. Прогресс, который сегодня кажется нам вряд ли заслуживающим внимания, так как с тех пор прошли тысячелетия, означал поворотный момент в развитии человечества. Этот поворот с психологической точки зрения является следствием могущественных процессов приспособления. Человек осознал, что те же божественные силы, что дают рост урожаю, порождают так же и людей с животными. Образ матери теперь создает не только представление о человеческом материнстве, он напоминает также о плодородии в любой форме, в царстве как животных, так и растений. Теперь человек почитает не только одну лишь растительную жизнь, локализованную в священных местах, он теперь поддерживает культ плодородия в форме Богини-Матери. Из срубленного дерева и грубого камня, которые изначально были символами благотворных свойств воды и сил роста, человек создает все больше фигур в виде человека. Речь идет не просто об эстетическом улучшении навыков. Развитие формы определилось развитием мифа. Символы божества изменились, так как изменилось само понятие божества.

Как произошли эти изменения? По этому поводу мы можем только делать предположения. Возможно, прогресс состоял в том, что течение года роста урожая представлялось как рождение в начале и смерть в конце; иными словами, жизнь растений была приравнена к жизни людей и животных. Этому пониманию мог поспособствовать прогресс в материальном плане. После того, как дерево на протяжении долгого времени было наиболее значимым растением, зерно стало более важным для питания людей. Из-за этого начало и конец периода роста все больше совпадали с посевом и урожаем. Как только земледелие стало объектом мифа, ступени развития года урожая непременно должны были вступить в соответствие со ступенями человеческой жизни. Посевное зерно проникало в землю, как семя в лоно женщины. Зерно оставалось в почве на время роста, которое соответствует беременности. Ростки — это рождение, за которым следовала жатва. Наконец, зерно мололи, и оно умирало. Человек пришел к тому, что стал рассматривать ростки злаков как рождение, а землю — как мать зерна и всех растений. Таким образом, Мать-Земля, которая дарит жизнь растениям и тем самым дает питание людям и животным, рассматривалась земледельческими народами как принцип и символ всего плодородия.

Как оплодотворялась божественная мать? Ей часто предоставлялись двое прислуживающих; иногда это были дикие звери, виды оленей или змеи, иногда — домашние животные, виды коз или единороги, иногда — боги в человеческой форме. Возможно, чтобы передать образ наиболее внушительного плодородия и большого урожая, отдавалось предпочтение тем животным, чье стремление к размножению было общеизвестным: козлы, олени, ослы. Похоже, что только позднее человек отказался от этих грубых образов из-за более утонченного мировосприятия. Возможно, подобным образом, под влиянием размышлений, проистекающих из более утонченного нравственно мировоззрения, очень рано в Египте и позднее в других местах оба зверя рядом с богиней были заменены не чем-то вроде двух человекоподобных Диоскуров, а одним родителем мужского пола, ее единственным супругом.

Так, под действием новых представлений и восприятий, возможно, вместе с прогрессом в обработке почвы, новые мифы постепенно оттеснили старые. Теперь люди почитали не просто рост, локализируемый на священных местах, теперь они поклонялись самому плодородию в форме Богини-Матери. Часто при ней были двое слуг, иногда — единственный супруг, ее спутник; или же божество возле нее было божеством злаков, ее сыном или дочерью. Эти группы принимают разные формы, в соответствии с местностью и общественным устройством.Триада, пара родителей и диада матери и ребенка даже соединялись в своего рода священную семью с отцом, матерью и ребенком. Религиозное восприятие в древности изображало группу из Богини-Матери и ее свиты в форме мифа, как живые, воплощенные явления. Но впоследствии в своей проницательности жрецы развили значение мифа. Они попытались изменить сущность формы, и в то же время, расширить ее содержание, слить ее в одну всесодержащую единицу. Мы хотели бы по очереди рассмотреть диаду и триаду.

Пара из мужского бога и Богини-Матери, прежде всего, имела половой смысл. Ее предназначением было продолжение рода. Ее сфера влияния расширилась до того, что ей стали приписывать создание мира. Ее миссией было не просто продолжение жизни, она были источником всех живых существ и всех вещей. В то же время, диада Бога и Богини несет в себе тенденцию сливаться в единицу в виде андрогинного божества. Это явление имело преимущество в том, что вместо двух однополых существ, которые как таковые непременно являются несовершенными, появляется совершенное существо, способное порождать само по себе, без необходимости в другом. Оно создает мир, хранит его и управляет им, иными словами, оно — в то же время создатель, время и судьба. На этот долгий процесс развития, как мы увидели, безусловно повлиял прогресс социальных учреждений. В развитых цивилизациях, как правило, патриархальные институты перекрыли очень древние следы матриархата, приведя к его уничтожению, так, что древнее господство Богини-Матери освободило место для всесилия Бога-Отца и в религиозной сфере. Но это оттеснение одного пола другим — лишь одно из проявлений общего процесса, трансформации Богини в андрогина и, наконец, в Бога, который становится все более бесполым.

Зерно в разных странах олицетворялось то богом, то богиней. Пара Богини-Матери и зерна, которое она породила, развивается подобно двойному образу жена-муж. Мать-ребенок, изначально две обособленных фигуры, пусть и связанные кровными узами, иногда омраченные кровосмешением, были в итоге приравнены друг к другу и срослись в одну единственную фигуру, которая, благодаря чудесному процессу обновления — насильственной смерти с последующим возрождением — поочередно сменяла свой возраст от старика к ребенку и наоборот. В мифологиях многих стран вместо насильственной смерти и возрождения встречается схождение в Ад с последствующим восхождением в Высший Мир. Различные мифы, наконец, приводят к тому, что неограниченное время становится атрибутом божественной сущности, которая находится в непрерывном обновлении.

Как уже упомянуто, Богиня-Мать стала не только неограниченной во времени; она еще и неограниченна в пространстве. Также и эта отличительная черта стала присуща ей только после длительного развития. Сначала будучи привязанной к священному месту, затем приравненной к Матери-Земле, в итоге Богиня-Мать распространяет свое господство на бесконечное небесное пространство. Она принимает звездный характер, вскоре считаясь то богом или богиней Солнца, то богом или богиней Луны. Оба ее слуг также становятся небесными божествами, и олицетворяют, например, вечернюю или утреннюю звезду. Вездесущие Богини символизировалось гномоном или космическим древом, что для обоих вариантов означает, что Богиня-Мать становится связана с осью Вселенной. В таком случае, она проявляется как столб, поддерживающий небесный свод, или как прочные балки, соединяющие между собой три мира, небо, воздух и землю.

Великую Богиню, будь она безграничное пространство или время без конца, начинают понимать как Единое, то, что заключает в себе Вселенную, всеобщность, что содержит множественность, и эта множественность символизируется двумя или тремя мифическими фигурами. Еще один шаг в сторону абстракции привел теологию к пониманию единой сущности как отдельной от триады, иными словами, к тому, чтобы считать триаду саму по себе особой четвертой фигурой, что приводит к построению тетрады. В это же время теология состязалась с наукой о числах; жрецы приспособились к любым уловкам схоластики.

Я прошу вас отнестись снисходительно к этому несколько абстрактному изложению. Тем не менее, было необходимо предоставить более широкие рамки и прояснить основные отличительные черты бесконечно расширяющегося и сложного объекта. Теперь мы можем заняться отдельными фактами, не опасаясь затеряться в деталях, хоть я, само собой, и должен ограничить себя несколькими характерными случаями. Их рассмотрение позволит наблюдать действие обозначенных тенденций в различных сферах. Я буду придерживаться примеров из четырех стран, Греции, Италии, Ирана и Индии. Грекам была знакома ужасная фигура, чье происхождение, несомненно, было на Востоке. Речь идет о Горгоне, когда у нее есть человеческое тело, или о горгонейоне, когда она обозначена маской. Шарль Пикард доказал, что Горгона и Медуза тождественны Великой Богине. Мы наблюдали, что Великая Богиня в общем имеет тенденцию идентифицироваться с временем и смертью. К особым отличительным чертам Горгоны принадлежит то, что она приносит смерть тем людям, на кого она посмотрит. Часто она изображалась как женщина с бородой. Эта сочетание женского тела с признаком мужского пола, вне сомнения, показывает, что Горгона, как и андрогинные божества Востока, возникла из слияния двух фигур, мужчины и женщины. По сути, допускается, что горгонейон связан с богом Бесом, уродливым карликом, которого почитали от Египта до Финикии и Греции. Бес — символ Востока; среди его свиты находится паредра, представляющая Запад. Горгона, как и горгонейон, очевидно, считалась связью двух мифических миров, олицетворяющих как оба пола, так и обе половины пространства. Из этого объединения вырастает полноценная сущность, как продолжение Великой Богини, подобно ей, единое со временем и смертью.