А ведь поезд огромный.
— Человек пятьдесят ушли. Туда, — махнула рукой Салея.
— Надеются, что до них огонь не доберется? — поняла Таня.
Друидесса поглядела на небо. Подумала пару минут.
— Доберется. Примерно через три часа. Быстро они идти не смогут… настолько быстро. Догонит.
Таня вздрогнула.
Три часа жизни для тех, кто успел уйти. И… час? Два? Для тех, кто идти не может…
— Часа полтора, — кивнула Лея. — Скоро ветер поменяется.
— Но мы же не допустим?
Салея даже плечами пожала.
— Конечно. Пойдем?
— Я тоже?
— Ты моя сестра. Смотри и учись, — даже слегка удивилась Салея. — Прошлый раз я делала, но ты ничего не видела. Сейчас я буду делать, а ты смотреть. Если будет третий раз, делать будешь ты.
— А если я не смогу?
— Сможешь, — отказалась принимать сомнения Лея. — Еще как сможешь.
— Мне страшно.
— Мне тоже. Идем?
— Идем….
Салея не любила лесные пожары. Что в этом удивительного? Даэрте живут в лесу, и прежде, чем они научились с этим бороться, не одна сотня тысяч погибла от пожаров. Удар молнии, случайное возгорание — иногда хватает двух веток, которые терлись друг о друга, и вот!
Вспыхивает пожар, и ты никуда от него не денешься. И тлеют торфяники, что еще опаснее.
Или — огонь перелетает с дерева на дерево, по верхам, и снова — не спрятаться, не скрыться.
Гибнет Лес. Гибнут даэрте.
Так было. Было до того, как появилась первая королева даэрте.
Истинное дитя Леса, его сила и воля, его спасение и продолжение. За все приходится платить, но Салея справится. Сейчас придется чуточку сложнее, ей надо показать сестре, как и что делается, но Таня умная и талантливая. Она тоже справится и все поймет.
Салея взяла кровную сестру за руку и потянула за собой.
Шаг, еще один — ближе не надо.
Огонь.
Едкий и вонючий, жестокий и неукротимый, пожирающий все на своем пути. До дождя. До сильного дождя, ливня…
Нефтепродукты?
Да, они будут гореть даже под дождем. Но в воле Королевы многое. В том числе и земля, и воздух. Только вот заплатить придется.
Салея готова.
Девушка крепче стиснула Танину руку — и сосредоточилась.
* * *
Таня не поняла, в какой момент дрогнул и растаял окружающий мир. И осталось только хаотичное переплетение нитей.
Синие, зеленые, алые, белые…
Леи.
Линии силы. Силы жизни, силы огня, воздуха… и Салея что-то делает с ними. Ага… вот она воздействует на землю. Вот на воздух.
А что происходит в реальном мире?
Потом Таня поймет. Сейчас она просто запоминает. Салея ведь не дергает за веревочки, она едва касается, подправляет траекторию, чуточку смещает одну нить, вторую…
Почему-то стало холодно.
Ничего, дискомфорт — ерунда. Надо сейчас запоминать, что и как делает Лея. Она и силы-то своей почти не тратит, вот, поднялась одна черная ниточка с земли, вторая… остро запахло перегноем.
Вот переплелись с прозрачными, искристыми нитями воздуха.
А вода? Чуть позднее?
Таня внимательно смотрела и училась. Салея работала.
* * *
Витя глазами своим не верил.
Ладно, невесть откуда появившихся людей он еще кое-как мог понять и принять. Мало ли что?
Может, мимо проходили?
В тайге?
Из ниоткуда в никуда?
Да запросто! Это — тайга! Тем, кто не был, и объяснять-то сложно! Это как слепому про красный или синий цвета толковать, можно, но долго, муторно и неудобно.
Тайга — это миллионы и миллионы квадратных километров. И что на них можно найти?
Что угодно.
Вот в озере Лох-Несс живет чудовище, и в него верят все лохи. И нессы наверное, тоже верят. Хотя дураку ясно, что это нереально. Нужна популяция особей, кормовая база, пространство… и за столько лет ни разу никого не выловили? Даже дохлого?
Там что — дырка в озере? В четвертое измерение?
Ха!
Даже если добавить сообщение с морем, все равно не прокатывает. За столько лет уж что-то могли бы и выловить.
А вот в тайге может и сотня тысяч таких лох-нессов ползать. И их даже не заметят. Их даже со спутника не разглядишь — нереально. Это тайга.
И будет эта сотня тысяч ползать без малейшей гарантии выползания к людям. Кто-то не доползет, кто-то не в ту сторону поползет, а кого-то сожрут по пути. Очень даже запросто.
Просто в Шотландии есть люди, которые хотят кушать. А в тайге… там тоже есть люди. Но сравните сами? Площадь Шотландии — семьдесят восемь тысяч квадратных километров. Если округлить. Площадь тайги — пятнадцать миллионов тех же квадратов!
Сколько тут Шотландий потерять можно? То-то и оно.
Может на территории тайги найтись какое-то новое племя? Какие-то аборигены?
Да запросто! И найтись, и к людям выйти, и именно сейчас — увидели пожар, к примеру. Решили пойти, посмотреть, увидели людей, помогли.
За уши натянуто, но бывает. А вот что сейчас происходит…
Перед полосой огня стояли две девушки. Держались за руки. Одна просто стояла, вторая водила перед собой свободной рукой, словно рисуя в воздухе. И начиналось что-то такое…
Поднялся ветер.
Но вместо того, чтобы погнать огонь, он начал поднимать — землю?
Витя, онемев, смотрел, как порывы ветра поднимают с земли настоящие пылевые буранчики, как эта земля попросту засыпает огонь, как забивает его…
Все верно. Тушить нефтепродукты водой — дурость. Они просто будут гореть на воде, разве что растекутся по большой площади. И справиться с бедой будет еще сложнее. Их надо песком забрасывать, землей засыпать, доступ к воздуху перекрывать…. Вот это сейчас и происходило. И перекрывали, и засыпали. Сначала медленно, а потом все сильнее и сильнее, жестче и интенсивнее, вот уже целые пласты дерна летят в костер, сбивают пламя, прижимают его к земле, отрезают от деревьев… девушки так и стоят.
Минута?
Час? Витя потерял счет времени, глядя, как гаснет их погибель. Как засыпается землей самое страшное — горящая нефть. Сама засыпается! Ветром, без помощи лопат, без людского труда. Просто природа так решила. А потом, когда основное было сделано — девушка повела рукой. И ветер взвыл освобождено и гОлодно, уже выше, в кронах деревьев.
Плеча Вити коснулась теплая рука. Кто-то накинул на него плащ, Витя повернулся — и даже головой помотал.
Нет, ну как так-то⁈
Так и в американских фильмах не бывает! Бред это и чудеса! Уж сколько сценаристы врут, но такое и им не снилось — навес. Готовый навес из веток и листьев. И сразу видно — плотный. Такой никаким дождем не прошибешь, и закрытый с трех сторон… да чтобы такой соорудить, наверное, сутки нужны. Или двое. Но вот же он! Готов, стоит, глаз радует. И даже что-то вроде травяных ковриков там есть. И часть людей уже там, а остальных провожают эти… в зеленой одежде. Видно, что первую помощь уже всем оказали, что люди перевязаны, что они накормлены и напоены, и могут спокойно дождаться МЧС, или кто там прибудет первым. Вот пожилая пара — сидят, крепко обнялись. У нее сломана рука, теперь локоть поддерживает что-то плетеное, зеленое, вроде корзинки из ивовых ветвей.
У него серьезная рана, была… Витя сам его вытаскивал, там ожог был во всю спину. А сейчас сидит — и ничего? Даже улыбается?
Вот мама и дочка. Девочка прижалась к матери, спит. А во сне сжимает ручкой что-то вроде игрушки, искусно сплетенной из веток и листьев. Забавная такая куколка — мишка. Мама прижимает малышку к себе, а сама завернулась в длинный темно-зеленый плащ. И ребенка укрыла полой, и сама согрелась, и успокоилась. Отпивает что-то из фляжки знакомого вида, смотрит по сторонам уже без страха, с любопытством.
Те, кто здесь остался — спаслись. Это явно. А те, кто ушли? Вдоль рельсов, к людям? Надеясь обогнать огонь?
Витя потер лоб, потом попробовал изобразить целое, отделил от него часть, показал направление. Показал на остаток, обвел рукой тех, кто сидел под навесом.
Поймут ли его?
Молодой парень смотрел внимательно. Потом кивнул, соглашаясь. И изобразил вопрос. Мол, и что? Мы-то тут при чем?
