— Все свободны. Углова, Сантос, останьтесь, пожалуйста…

Девушки переглянулись — и остались. Таня коснулась руки Салеи, молчи, я скажу за двоих.

— Да, Галина Борисовна.

— У меня голова не болит. Как вы это сделали?

— Галина Борисовна, у нас прапрабабка… в общем, кое-что она знала и умела, — потупилась Таня. — Там даже прапрапра… это еще в царские времена было, еще до Николашки.

Это объяснение Галина Борисовна поняла. Такое… бывает.

Вот просто бывает оно — и все тут. И лучше в это даже не слишком лезть.

— Оно и у той ветви семьи просыпается, и у нашей… что-то серьезное так вылечить не удастся, а вот всякие мелочи — можно.

Для Галины Борисовны головная боль мелочью не была, но придираться она не стала. И так понятно, что спазм сосудов — это не онкология, к примеру.

— Я понимаю.

— А чтобы лечить грамотно, надо знать медицину. Тогда хоть не навредишь.

И с этим преподавательница была абсолютно согласна. Аптеки, салоны красоты, даже иногда поликлиники — понаберут туда по объявлению, а народ расхлебывает. Торговать-то эти девочки-мальчики могут. А знаний нет, вот и получается черт знает что…

Тот же солярий.

Ничего, что к нему полный список противопоказаний есть? Который в салонах попросту не озвучат. А зачем? Сам пришел, сам и думай, что вредно для тебя, а что полезно. Лазерная и фотоэпиляция…

Красота требует жертв?

А вы уверены, что она требует вашей смерти из-за онкологии или особо «удачно» оторвавшегося тромба? Варианты возможны.

— Вот вам список растений и дозировки, — протянула листок Салея. — Если будете регулярно пить, приступы станут намного реже. Может быть, раз в год.

Будет пить?

Да Галина Борисовна листок схватила так, словно ей слиток золота преподнесли.

— Спасибо!

— Не за что, — дружно отозвались девушки. — Можно идти?

— Да, конечно. Не переживайте, я никому и ничего не расскажу.

— Спасибо.

— И… Углова.

— Да?

— Не обижайся. Спрашивать все равно буду. Ты и так учишь, но… сама понимаешь. Мы за людей отвечаем.

Таня улыбнулась, глядя в глаза преподавательнице.

— Вот именно. И лечим их потому, что работа такая. Правильно? Вы не думайте, мы помогли просто потому, что могли. А знания мне и самой нужны.

Галина Борисовна улыбнулась ей в ответ — совершенно искренне.

— Спасибо.

Хорошие девчушки. Может, для медицины еще и не все кончено, если у них такие учатся?

— Думаешь, стоило помогать?

— Стоило, — кивнула Салея. — Жалко ее было. А еще… мне надо примерно представлять, сколько сил требует работа в вашем мире. С вашим Лесом я пока еще не настолько близка. Со своим взаимодействовать у меня получается проще, а с вашим… и я несколько лет просидела в клетке.

Таня погладила ее по плечу.

— Не думай об этом. Оно прошло…

— Прошло, — тоскливым эхом отозвалась Салея. — Танюша, это — не прошло. Мою планету кромсают на части, моих родителей убили, мой народ держат, как животных, в клетках… и я ничего, ничего не могу сделать! И Дубовая Корона мне тут не поможет.

Таня потерла бровь.

— Не можешь?

— Мы пытались. Но…

Таня задумалась.

— Лея, ты мне вечером расскажи, и как вы пытались, и что делали. Ладно?

— Расскажу. А зачем?

— А затем. У вас сила Леса, у нас технология, а уж пакостности характера… чего не хватит — то придумаем! Знаешь, сколько гадостей есть в нашем мире? Много…

Против воли Салея рассмеялась.

— Танечка, милая, ты уверена, что две девушки… ладно, еще и твоя бабушка, смогут что-то сделать целой культуре поглощения планет? Это целая Конфедерация Ша-эмо, их не миллионы — их тысячи планет, их сотни миллиардов!

Таня пожала плечами.

— Не подумаем, так и не придумаем. Уж твою-то планету мы им точно обломаем. Вот мне, как медику, сразу на ум приходят пандемии… ко всем ли болячкам есть иммунитет у ваших завоевателей?

— Бактерии? Вирусы? Мы не думали об этом…

— А мы подумаем, — кивнула Таня. — Вот, было проклятие фараонов…нам ведь что нужно? Чтобы конкретно на вашу планету перестали лезть. Даэрте оттуда все равно уходят, значит — можно развлекаться в свое удовольствие. Завоевателей жалеть точно не стоит.

— Мы подумаем над этим, — решительно кивнула Салея.

Девушки вовремя замолчали. Вот он коридор, их подгруппа, следующий урок… Диетология.

Стол номер такой.

Стол номер сякой.

Что в него входит, при каких заболеваниях применяется…

Пишем, потом снова слушаем и опять пишем. И еще учить будем.

На парте опять материализовалась записочка.

— Приглашаю поужинать вдвоем. В «Белом Китайце».*

*- автор в курсе, что «Белым китайцем» назывался наркотик. Но на хорошую кухню тоже подсаживаются. Прим. авт.

Салея демонстративно порвала записку в ошметки, подняла руку и с разрешения преподавателя выкинула мусор в ведерко.

— Один из лучших ресторанов города, — кивнула Таня. — Цены — бешеные.

— Пффффф.

Салея только плечами пожала. Рестораны? Она была равнодушна к пище. Исключение составляла гордяника, которой на земле просто не водилось. Удивительно вкусная ягода светло-розового цвета, некрупная, размером с виноградину, кисло-сладкая… Может, приживется?

Салея ее даже в этом случае уже не попробует. Но кто-то другой — вполне. Та же Таня. И вспомнит ее… И жизнь продолжится.

— Мы предпочитаем фрукты и овощи. Можем есть и мясо, и рыбу, но то, что выращено на земле — вкуснее.

— Есть рестораны для веганов.

— Углова, Сантос, рассажу.

Девушки замолчали, и Таня опять принялась писать.

На перемене им уже удрать не удалось. Сережа Попов пошел в атаку. Что это такое? Есть женщины, которым он безразличен? Крушение мира! Конец света!

— Салея…. Тебе говорили, что у тебя королевское имя?

— Да.

— Я со всем уважением приглашаю. Или другой ресторан назови, куда ты хочешь?

— Назойливость не добавляет вам привлекательности.

— Чего? — не понял Попов.

— Стократ повторенное предложение вызовет не согласие, а агрессию.

На этот раз дошло.

— Так я же не постель предлагаю, если сама не захочешь…

Терпение Салеи кончилось. И было-то его немного… а уж сидеть на парте, своей грязной простите, филейной частью, прямо перед ней?

Расположился этак, небрежно…

А парта-то не пластиковая.

Она деревянная… еще из тех древних времен, когда парты и столы делали не из опилок и клея, а из досок. Попросить вырастить шип в районе седалища?

Да в единый миг!

С парты Попов вскочил с воплем, хватаясь за тылы.

— Ай!

— Что случилось? — удивилась Таня, которая все это время сидела тише мыши. С одной стороны, Саея и сама справляется, с другой — это Попов. Ну он же… хотя ради подруги Таня уступила бы и Попова. Ладно уж…

Если Салее он нужен?

Как оказалось — не нужен. Ни даром, ни с доплатой.

Шипа в парте тоже не оказалось, он высунулся на долю секунды — и тут же спрятался обратно.

— Иголка… — прошипел Попов, держась за тылы. Он бы заподозрил Углову, но у той руки были на виду. Да и у Сантос тоже… но что это тогда могло быть? Непонятно…

— Какой ужас, — лицемерно посочувствовала Салея. — Может, вам к врачу сходить? Пусть вытащит? Иголку?

Группа захихикала. Интересно, как будет звучать диагноз?

Игла в заднем месте? Интересная болезнь получится…

Пока Попов соображал, что и как, в атаку пошла Извольская.

— А что, в Португалии это в моде?

— Что именно?

— Ходить, как чмо. В каких-то жутких обносках, бусиках, словно с помойки — Извольская протянула руку, намереваясь подцепить нитку деревянных бус, но такого Салея тем более не позволила бы.

— Везде свои обычаи, — рука Катерины повисла в воздухе, жестко перехваченная за запястье. — Я же не спрашиваю, зачем вы закачали в губы что-то вроде пластмассы, порезали себе щеки, закачали краску по контуру губ, глаз, бровей…