Здесь и сейчас он звучал, как дОлжное.
Лес понимал ее…
* * *
Салея и сама не ждала, что это будет ТАК!
Легко?
Нет, легко не было. Но лес, измученный и усталый, принимал ее. И позволил призвать хранителя.
Здесь не было даэрте. Очень давно не было никого, слышащего и слушающего лес.
А потом пришла она.
И пришел хранитель.
И Салея постигала Лес этого мира.
Здесь…
Здесь не было, как у них. Но не было, и как у ша-эмо… Здесь даже начинали что-то понимать. Говорили о зеленых легких планеты, о том, что надо беречь природу, да, больше говорили, чем делали, но рано или поздно количество же должно будет перейти в качество. Разве нет?
Сначала это модно, потом обыденно, а потом люди и не осознают себя без конкретно этого предмета. Так же и с защитой природы.
Просто сейчас природе нужна помощь.
И даэрте ей не помешали бы…
Салея постигала Лес.
А Лес…
Он все знает, он все понимает, он сочувствует, склоняется к ней, ласково гладит по волосам зелеными лапами, ластится к ней, как добрый и верный пес… можно? Ведь правда — можно?
Я больше не один?
Он не так разумен, как леса даэрте, бывшие их леса, но ведь у него и не было таких хранителей, как они. Как даэрте, духи леса, тени леса, душа леса.
Пока этот лес разумен, как его хранитель-медведь.
Пока…
Но он позволит им прийти. Позволит жить в нем. Позволит помочь и себе, и им…
Салея закружилась на месте, засмеялась от счастья — и эхом откликнулась тайга. Наконец-то!
Они нашли друг друга!
Они дождались…
Теперь все будет хорошо, правда же?
Правда?
* * *
Таня сама не знала, как на ногах стояла, в этой фантасмагории цвета, звука, запаха… казалось, весь мир сейчас вертится вокруг них. И только одно остается неизменным.
Девушка и медведь.
А потом Салея протянула к ней руки. И Таня пошла, шалея от собственной храбрости, словно от вина… или это просто магия?
То, во что мы не верим?
Салея требовательно протянула руку, и Таня вложила в нее свою ладонь.
А в следующий миг Лея потянула ее ближе к медведю. Блеснули острые клыки, рассекли кожу. Боль в запястье была короткой и острой.
Красное — не земляника.
Капельки ее крови на траве, капельки крови Салеи…
И все закончилось.
Словно бы в единый миг.
Сначала одним движением поднялся на четыре лапы медведь.
Встряхнулся, поклонился сначала Салее, потом почему-то Тане — и вразвалочку затопал куда-то за деревья. Казалось — такая громадина, но шаг, второй — и его уже нет. Словно слился с древесными стволами, растворился.
— Спасибо, — тихо сказала Салея.
— Пожалуйста… — Таня опустилась прямо в траву. — Ты разговариваешь по-русски?
Салея развела руками, даже чуточку беспомощно.
Я знаю, что происходит. Что произошло. Но как объяснить это — тебе, и поверишь ли ты? Для меня это обыденность, но вы, люди, устроены иначе. Так печально. Я говорю на твоем языке, но ты меня не слышишь. Как часто это бывает.
— Да. Я знаю все, что знает Лес. А он слышал вашу речь. И запомнил. И я теперь знаю.
Таня тряхнула головой.
Здесь и сейчас это не казалось безумным или неправильным. И…
— Что у тебя на голове?
— Дубовая корона.
— Дубовая корона?
Теперь это не были выступающие бляшки. Это был полноценный венец. Коричневый, не гладкий, но и кора у дуба не гладкая, нет. Причудливо извилистый, словно не вырезанный из дерева, а так и выросший… и ведь это так и было.
Коричневый обод, и на нем небольшие коричневые почки.
Салея кивнула.
— Тания, — она так и произносила Танино имя чуточку неправильно, — Я благодарна тебе и твоей бабушке за помощь. И мне надо многое вам рассказать.
Таня кивнула.
Она бы не отказалась послушать.
— Здесь? Или лучше вернемся к бабушке, а там поговорим? Чтобы не повторяться?
Салея подумала пару минут, пожала плечами.
— Если ты потерпишь?
— Потерплю. Бабуля у меня хорошая. И твою историю заслуживает так же, как и я, — твердо решила Таня.
Салея улыбнулась.
Иного ответа она и не ждала. Именно здесь и сейчас они понимали друг друга. И то, что казалось сложным в другое время, то, что требовало бы уймы объяснений, здесь было простым и понятным. Само собой разумеющимся.
— Хорошо. Сейчас идем, только… у тебя сумка есть?
Таня кивнула. И потянула из кармана авоську.
Да, можете смеяться. Авоську.
Простенькую, сплетенную из самого обычного джутового шнура. А что? Пакеты эти паразитские, один вред от них. Скоро над городами не птицы, а полиэтиленовые мешки летать будут. А так — сунула в карман и пошла. Тонкая, легкая, прочная, вместительная… чего еще?
Красота?
А ты сплети красиво! Таня в школе на макраме ходила, так что авосек наплела на тридцать лет вперед.
Салея взяла сумочку, кивнула, как-то повела рукой и… позвала?
Да, на своем языке, но позвала.
И земля… вскипела? Вспучилась, взгорбилась буграми — и на поверхность ее выбрались несколько корней. Даже отряхнулись, кажется.
Эти корни Таня узнала сразу.
— Женьшень?
— Да… твоей бабушке надо. Я попросила, и с нами поделились.
Таня спорить не стала.
Не секрет, то, что продается в аптеках, к женьшеню отношения не имеет. Вообще. Название есть, остальное — как хочешь. А найти настоящий корень, купить его… нет, нереально.
Это такие дикие деньги и связи нужны, что… все равно обманут. Если вообще не убьют.
— Мы их так, в открытую повезем?
— Что-то не так?
— Салея, это дикие деньги. У нас их просто отнимут.
— Деньги, да, — вспомнила девушка. Еще раз повела рукой — и через минуту корней просто не стало видно в авоське. На нее налипли трава, листья… получился такой экодизайн.
— Красиво, — кивнула Таня. А главное — ничего не видно. — Не осыплется?
— Нет. Идем?
— Идем…
* * *
До самого дома девушки молчали. Переваривали полученную информацию. У Тани еще и рука побаливала.
Надо будет перевязать, мало ли что там у медведя в пасти. Может, он зубы с рождения не чистил? Еще подхватишь какую заразу… а от бешенства проколоться не надо?
Хотя вот это — точно нет.
Этот медведь бешеным быть не мог. Как не мог быть бешеным лес, кедр, река… интересно, это вообще — медведь?
Но запах от него был, медведи не розами пахнут. Но наверное, не травой, хвоей и медом? Таня не знала… И у него из пасти тоже пахло медом, и шкура кое-где свалялась, и один коготь на лапе надломлен… сколько же всего можно увидеть за пару секунд! Медведь явно настоящий.
Только медведь ли это? Или что-то большее под его видом? В его шкуре?
Вот и дом.
И зверье, которое активизировалось в прихожей, и повело себя странно. Чтобы Гном катался вот так? Как щенок, выставляя кверху брюхо от безудержного восторга? Хорошо хоть не описался от счастья!
Чтобы Муська и Люська, две независимые котодамы, с размаху прилетели Тане чуть не на голову? И принялись тереться о щеки и мурчать, словно два трактора?
Невероятно!
Бабушка только головой покачала.
— Живность счастлива. Что у вас такого случилось, девушки?
— Ой, бусь, много. Но это Салея должна рассказывать.
— Да. Я вам многое должна и рассказать, и объяснить, — согласилась Салея. — Не удивляйтесь, бабушка Ми-ла, я теперь понимаю ваш язык. Лес дал мне это знание, равно, как и все остальное. Давайте сядем, и я все объясню?
«За» были все.
Особенно кошки и ротвейлер, который плюхнулся всей тушкой Тане на ноги, и так лежал, едва не мурлыкая от счастья. И чихать, что собаки не мурлыкают!
Ради такого дела — научатся!
Салея уселась на диван, и подождав, пока устроится Людмила Владимировна, начала свой рассказ…
— Вы знаете, что миров много. Подозреваете. Так вот, я не человек и не из вашего мира. Я даэрте. И моя планета, на которой мы живем, называлась Дараэ. Мы жили достаточно спокойно, пока не прилетели ша-эмо. Если пользоваться вашими терминами, у нас путь развития цивилизации — биологический, у них — технократический. Мы не можем жить вне леса, без леса, не в природе. Они выжигают планеты и превращают их в грандиозные мегаполисы. Зелень им просто не нужна. Они давно оторвались от природы. И решили, что мы — дикари. Что нас надо колонизировать.
