И он понимал, конечно, что надо было иначе, мягче. Что он задолжал Дарьке как минимум тысячу извинений, но это он восполнит, после… А сейчас он просто заберет ее отсюда. Взглядом Демьян выцепил вторую знакомую фигуру, подошедшую к столику, за которым сидела веселая компании с Дариной в том числе.

Парень — Никита, кажется, поставил на стол два полных бокала и протянул руку Дарьке, явно приглашая. Вся компания внезапно оживилась, ребята поднялись с мест и уже через несколько секунд все дружно веселились на танцполе. И если до сих пор Демьяну удавалось хоть немного держать себя в руках, то в тот момент, когда Дарина оказалась на танцполе, окруженная пускающими слюни малолетними засранцами, норовившими прикоснуться к ней, задеть так или иначе, Демьян рассвирепел просто. Последней каплей в чаше его и без того переполненного терпения стал наряд Дарины.

Пока она сидела за столом, тот хорошо скрывал наряд сестры, но стоило ей подняться, стоило ей только выйти на свет…

Маленькое черное платье на тонких бретельках, едва прикрывающее стратегически важные места, четко очерчивало изящную фигурку Дарины. Нет, оно не казалось вызывающим, Дарина, даже в столь откровенном наряде, выглядела настолько нежной и непорочной, что Дема просто не знал, что будет делать, когда девушка откажется в его руках.

Не сорваться, главное не сорваться.

Оттолкнувшись от прочных металлических перилл, на которые все это время опирался, Дема стукнул по ним ладонями, стиснул зубы и направился к лестнице. Сейчас у него была только одна цель — забрать Дарину из этого места, вырвать ее из объятий этого ухажора доморощенного, оградить от похотливых взглядом окружающих парней, что практически облизывались, глядя на длинные стройные ноги, упругую выпуклую попку и высокую грудь, едва скрываемую тонкой тканью платья. Демьяна бы точно хватил удар, будь чертов вырез хоть на сантиметр глубже.

— Остынь, — внезапно путь ему перегородил Самир.

Как он вообще тут оказался? Демьян после слов Лизки сорвался с места и рванул в город, позабыв обо всем на свете и о Самире в том числе.

— Ты сейчас только хуже сделаешь, пусть развлечется, ты уж и так натворил дел.

Самир говорил правильные вещи, и, возможно, Демьян бы даже внял словам друга, если бы в это время ему не приспичило повернуть голову в сторону танцпола. Если бы в это время к Дарине не прижался этот малолетний смертник, если бы остальные покойнички не взяли ее в кольцо. Он понимал, что она в безопасности, на уровне подсознания чувствовал, что те, с кем она пришла ее не обидят, что Кит не позволит, но уже того, что сейчас на нее облизывались несколько половозрелых придурков, срывало Деме всякие тормоза.

— Не лезь, — прорычал он и рванул к лестнице, оттолкнув стоящего на пути друга. В несколько прыжков Демьян справился с лестницей и двинулся в сторону танцпола. Растолкав изрядно набравшуюся толпу, он протиснулся вглубь, туда, где танцевала нужная ему компашка и уже через мгновение вырвал сестру из рук другого мужчины.

— Домой, сейчас же, — прошипел он, и вид у него был такой, что никто не решился перечить, кроме самой Дарины и ее Кита.

— Отпусти ее, — вмешался парень, когда Дарина оказалась в руках брата.

— Пусти, — вторила ему девушка, вырываясь из стальных оков.

— В таком виде ты больше здесь не останешься, — отрезал Демьян, а потом обратился к Никите: — а ты не лезь в семейные дела.

Дарина шипела, царапалась, вырывалась, но Дема был сильнее и больше, а потому, накинув на Дарину свой пиджак, он подхватил девушку на руки и двинулся в сторону выхода.

Весь путь до коридора Даря колотила брата по спине, дергалась и даже пыталась укусить, а Демьян словно не чувствовал ничего, просто шел вперед.

— Опусти меня на пол, придурок, — зашипела сестренка, продолжая посыпать Демьяна ударами.

В коридоре он все же поставил ее на ноги, но не отпустил. Взяв за руку, просто повел прочь, молча.

— Отпусти меня, слышишь, — Дарина дергалась, упиралась в пол каблуками, впивалась ногтями в кожу Демьяна, оставляя на ней следы. Демьян провел ее по длинному коридору, вывел в холл, а оттуда на улицу.

Холодный воздух тотчас же ударил в легкие, Демьян поморщился от резкой смены температуры и потянул Дарину в сторону парковки, еще не хватало, чтобы Дарька себе одно место застудила.

— Прекрати, — раздраженно произнес он, немного ослабив хватку, что позволило Дарине вырвать руку и остановиться.

— Как ты смеешь вообще! Ты позоришь меня перед друзьями!

— Ты позоришь себя своим видом, — произнес он совсем не то, что хотел. — С каких пор ты так одеваешься?

Он был зол и это чертово платье сводило Демьяна с ума. Желание сорвать черную тряпку с Дарины росло в геометрической прогрессии, и он не понимал, как до сих пор держит себя в руках. Это невыносимо просто. Не сдержавшись, он прошелся взглядом по сестре, по вздымающейся груди, по тонкой талии, по ногам, обутым в высокие сапоги с каблуком не меньше десяти сантиметров. Черт возьми. Долбанный порочный ангел!

— Не твое дело, ты потерял право голоса в тот день, когда уехал, можешь возвращаться к своей этой…кто там у тебя.

Он даже не сразу понял, о чем она, уже порядком позабыв о неосторожно брошенных словах. Его недолгая заминка дала Дарине фору, гордо вздернув подбородок и мазнув по Деме презрительным взглядом, Даря развернулась на каблуках, собираясь вернуться обратно. Он не позволил, схватил ее, потянул на себя и прижал к своей широкой груди. Чуть не свихнулся, чувствуя ее близость, ее тепло, вдыхая аромат ее шампуня, зарылся в волосы девушки. Она задрожала, едва заметно, но вырваться не пыталась, словно тоже на мгновение погрузившись в их одно на двоих безумие.

— Я отвезу тебя домой, — прошептал Демьян, понимая, что контролировать себя ему становится все труднее, а близость Дарины и вовсе уничтожала последние остатки терпения.

— Я никуда с тобой не поеду, меня ждут, — придя в себя, Дарина уперлась ладонями в грудь Демьяна.

— Кто тебя ждет, Даря? Этот смазливый слизняк? Я переломаю ему руки, если он посмеет коснуться тебя еще раз, и ноги, если вздумает подойти.

Он понимал, что перегибает и угрозы эти — детский сад, не иначе. Пацан в общем-то не виноват, в том, что вляпался не в ту девчонку. В ту, что с самого начала, с самого, мать его, первого дня принадлежала Демьяну. И не будь он таким непрошибаемым дебилом, сейчас все было бы иначе. Ему лишь нужно было подождать, смириться с собственными чувствами, принять их и покориться. Жаль, что ему понадобилось целых три года, что понять очевидное. Три долгих и мучительных года вдали от нее.

Идиот. Каким же все-таки он был кретином, когда решил, что сможет без нее, когда поверил в то, что так лучше.

— Не тебе решать, кому меня касаться, я совершеннолетняя и могу делать что хочу и с кем хочу! — прервала его самобичевание Даря.

Пиздец.

Она словно чеку сорвала. Все, конец, никакого контроля. Ничего. Яркие вспышки гнева перед глазами и единственное желание обладать, пометить, заклеймить.

Словно пушинку он подхватил девушку на руки, прижал к кирпичной стене, позади нее и вклинился меж длинных ног.

Она его с ума сведет. Нет, уже свела, совершенно точно свела. Маленькая заноза в его заднице. Не выковыряешь, не избавишься. И она словно ждала этого, словно подсознательно добивалось этой грубой и в тоже время такой нужной им обоим близости. Дарина замерла, глядя в глаза брата, только лишь ногами обхватила его бедра. Взгляд, затянутый дымкой, губы раскрыты, дыхание учащенное, долбанный Ад, она его уничтожит. Он же рядом с ней совсем неконтролируемый становится, дуреет просто.

— Мне, Даря, только мне решать, потому что ты моя и только я буду тебя касаться, только я буду делать с тобой все те вещи, что кружатся в мыслях малолетних слюнтяев, пялящихся на твой зад. Ты поняла меня? Ты моя!

Он не позволил ей ответить, издав гортанный стон, набросился на ее губы. Сладкие, дурманящие, срывающие с петель. Черти адовы, как же он ее хотел, как хотел обладать своей единственной и неповторимой девочкой, своим сокровищем. Он целовал ее так, как никого в жизни, как никогда в жизни, настойчиво сминая ее губы, проталкивая внутрь язык, вынуждая подчиниться, отдаться ему. Это безумие, сумасшествие, одна на двоих помешательство. Демьян чуть не умер от долбанного счастья, когда, простонав что-то нечленораздельное, Дарина вцепилась тонкими пальчиками в его густую шевелюру и притянула к себе, окончательно поддавшись его напору.