Крестуэлл (подобострастно). Будет исполнено, миссис Мокстон.

Мокси. И лучше бы вам стереть с лица эту ухмылку!

Проплывает мимо него и выходит из комнаты.

Найджел. И все-таки я не совсем тебя понимаю, мама.

Фелисити. А я-то думала, что все предельно просто.

Найджел. Как ты знаешь, Мокси я обожаю. Всегда обожал. Но не могу отделаться от ощущения, что эта трансформация… несколько радикальна.

Фелисити. Для нее это начало новой жизни, ты понимаешь, как для тех, что уезжает в Родезию.

Найджел. Знаешь, было бы чертовски проще, если бы она уехала в Родезию.

Фелисити. Только не для меня, дорогой. Я не выношу открытых пространств. Они вызывают у меня… не помню, как называется, но противоположное клаустрофобии.

Найджел. Так ли тебе необходимо ехать туда же, куда едет она, составлять ей компанию до конца своих дней?

Фелисити. Абсолютно. Я не могу без нее, а она — без меня.

Найджел. Но, раз уж она финансово независима и более не твоя служанка, нельзя ожидать, что она будет по-прежнему ухаживать за тобой и приносить тебе чай в постель.

Фелисити. Мокси ухаживала бы за мной, даже став миллионершей.

Найджел. Если ты спросишь меня, то я думаю, что это какой-то театр абсурда. Ты же не хочешь, чтобы тебя считали чудаковатой, не так ли?

Фелисити. Я бы не возражала. Быть чудаковатой не так уж и плохо. Посмотри на Мод Нитерсоул. Она весела с утра до вечера.

Найджел. Мод Нитерсоул не чудаковатая, она просто свихнулась.

Фелисити. Я все-таки не понимаю, чего ты поднимаешь такой шум. Мокси у нас много лет, она — член семьи. Так почему она не может садиться с нами за стол и звать нас по именам?

Найджел. Почему не может? Это уж чересчур, мама!

Фелисити. Назови мне хоть одну причину.

Найджел. Начну с того, что это никуда не годится. И ты должна это понимать.

Фелисити. Сильвия Фаулер зовет нас по именам, более того, едва не оглушает нас ими.

Найджел. Тут другое. Она — жена Джека Фаулера, и мы знаем его всю жизнь.

Фелисити. Она была маникюршей в «Селфридже».

Найджел. В «Хэрродсе».

Фелисити. Она — абсолютное чудовище, и я всегда вздрагиваю, заслышав ее голос. К тому же у нее совсем нет шеи.

Найджел. Даже если бы у нее голова провалилась между плеч, она не имеет никакого отношения к нашему разговору.

Фелисити. Еще как имеет. Почему ты готов общаться на равных с этой громогласной вульгарной женщиной без признаков шеи, и задираешь нос, когда речь заходит о нашей дорогой Мокси, которая посвятила нам лучшие годы своей жизни?

Найджел. Я не задираю нос, но все равно думаю, что и она, и мы, будем в равной степени чувствовать себя неловко, если она целыми днями будет слоняться по дому со стаканом «мартини».

Фелисити. Тебя послушать, так у нас не дом, а кабак.

Найджел. И что скажет тетя Роза?

Фелисити. Тетя Роза слишком потрясена твоей предстоящей женитьбой на кинозвезде, и ей не до Мокси.

Найджел. Да как она смеет так реагировать! Это ее совершенно не касается.

Фелисити. Так же, как и Мокси.

Найджел. Миранда — одна из самых удивительных женщин на свете. Она подарила романтику и счастье миллионам.

Фелисити. Тетя Роза в их число не входит.

Найджел. К черту тетю Розу.

Фелисити. Так ты выполнишь мою просьбу? Насчет Мокси?

Найджел. Полагаю, что да. Но я этого не одобряю, и никогда не одобрю.

Фелисити. И обещаешь ничего никому не говорить, даже Миранде?

Найджел. Как ты можешь быть такой глупой, мама? Рано или поздно все всё узнают.

Фелисити. Ты обещаешь?

Найджел. Если ты настаиваешь.

Фелисити. Настаиваю. Это очень даже важно.

Найджел. Хорошо, я обещаю.

Фелисити. И потом, надолго это не затянется. Мы скоро уедем.

Найджел. Почему?

Фелисити. Потому что это твой дом, дорогой, и я исхожу из того, что ты и Миранда захотите в нем жить.

Найджел. Ты прекрасно ладила с Джоан.

Фелисити. Быть в ладу с Джоан — одно из моих величайших достижений. Моя нервная система никогда от этого не оправится.

Найджел (вспоминая). Бедная Джоан, она действительно была жуткой занудой, не так ли? Не могу понять, почему я вообще на ней женился.

Фелисити. Я иногда задавалась этим вопросом, особенно, когда она играла на пианино.

Найджел. Она излишне сильно била по клавишам, но, в принципе, играла неплохо.

Фелисити. После развода нам следовало вызвать настройщика.

Найджел. Мама, тебе понравилась Миранда… только честно?

Фелисити. Я перекинулась с ней лишь несколькими словами, а потом она сказала, что хочет спать.

Найджел. Ее вымотала дорога. И она всегда спит во второй половине дня.

Фелисити. Очень разумно.

Найджел (настойчиво). Ты думаешь, она тебе понравится?

Фелисити. Я надеюсь, дорогой. Она очаровательна. Конечно, у нее нет бровей.

Найджел. Такое ощущение, что этим вечером ты сосредоточилась на анатомических дефектах.

Фелисити. Я не сказала, что это дефект. Отметила только, что у нее их нет.

Найджел. Она очень проста в общении и мила, знаешь ли. Совсем не та, за кого ее можно принять, увидев на экране.

Фелисити. Я видела ее лишь в роли медицинской сестры, любовницы гангстера, монахини, Екатерины Великой, так что мне трудно составить определенное мнение.

Найджел. Я очень ее люблю.

Фелисити. Я в этом уверена, дорогой.

Найджел. Полагаю, для тебя это было сильным потрясением, не так ли?

Фелисити. Думаю, ты мог бы подготовить меня заранее.

Найджел. Все произошло так внезапно.

Фелисити. Что именно, дорогой?

Найджел. Ну, я встретил ее, влюбился без памяти. Предложил стать моей женой. Это было невероятно, как вспышка яркого света.

Фелисити. Должно быть, она к этому привыкла, я хочу сказать, ее постоянно фотографируют.

Найджел. Это случилось на мысе Антиб. Мы оказались на одном плоту…

Фелисити. Как в экспедиции «Кон-Тики».

Найджел. И мы оба сразу поняли, с первого взгляда, что созданы друг для друга.

Фелисити. С тобой такое случается слишком уж часто.

Найджел. Полагаю, твои резкие реплики — всего лишь ширма, за которой ты пытаешься скрыть то, что чувствуешь.

Фелисити. Я еще не знаю, что чувствую. У меня не было времени это выяснить.

Найджел. Ты относишься к ней с предубеждением. Это очевидно.

Фелисити. А чего ты от меня ждал?

Найджел. Чуть больше симпатии. Я знаю, все это крайне неожиданно, и мне следовало получше подготовить тебя, но ты могла больше доверять моему вкусу и суждению.

Фелисити. Твоя любовная жизнь, дорогой, начиная с восемнадцати лет, была слишком сумбурной, чтобы вызывать доверие к твоему вкусу и суждению.

Найджел. Но вины Миранды в этом нет. Ты ее еще не знаешь. Поэтому должна, по крайней мере, дать ей возможность показать себя.