А шире — это за ради бога. Мы через такие зоны про шли — так уж пешеходная-то нам — тьфу!.. Кто местный знает: не может такого быть, чтоб всем нельзя. Кому-то непременно можно. А раз кому-то — значит, и нам. Tак что прямо через зону и покатим мы с тобой в ту сауну… Раньше там только обком парился, а теперь мы с Рыжим… Ради того мы вашу демократию и строили!..

* * *

Ну, конечно, душа горит на этих гадов. Во-первых… Нет во-первых, не это… Это во-вторых… А во-первых, завидно, конечно. Ему двадцати еще нет, а он уже… Когда я, который… Неужто ради этого… Чтоб эти морды… А мы, которые… А эти, которые…

* * *

Тут по телеку старую хронику показали — Хруща и этого Черненко прискорбного. Сдохнуть, до чего они у нас смешные были. Тогда еще тот академик в тюряге сидел. Или его выслали, что ли. Нет, это писателя выслали, а академика — на химию… А тот как раз из психушки интервью давал этим, ну, которых наши глушили, чтоб мы не знали, что академик с писателем против наших гражданских прав… И за этих, за чехов… Или за чилийцев?.. У них еще наш большой друг был. Корвалан… Или Ким Ир Сен?.. Нет, погоди… Баб рак Бен Белла, вот кто. А в Америке тогда третий наш друг голодал — по программе «Время»… А ограниченный контингент с гастролями поехал за границу… А еще…

* * *

…А которые в сауне… неприятно… Прежде только обком… Но эти-то рано или поздно отмоются… А детишки ихние вообще втянутся чистить зубы. А внуки окончат Гарвард, или что там… Конечно, хотелось бы пообщаться сразу с правнуками — но не успеть… Придется пока с этими… И тут-то огромный плюс эпохи кнопочек: не хочешь — можешь не общаться лично. Набрал номерок — наговорил насчет мочевины на автомат. Прямо на тот самый струйный. И себе дома тоже установи: «Меня нету… Базар после сигнала…»А если нет у тебя такой информации, если нету струйного, если ты такой лопух, что у тебя даже мочевины нет… Тогда, значит, свободное время есть. Тогда сиди, лопушок, и снова читай нас, классиков:

«Эх, птица — тройка!..»

И так далее.

11.07.93

В начале — слово.

Даже два.

Приставь к любому существительному слово «советский» — получишь знак качества. Советские квартиры, советские дороги, советское сельское хозяйство.

Приставь «социалистический» — предмет растворится в мистическом тумане.

Социалистический гуманизм. Это каких людей любить? Только тех, которые за социализм, или всех, но лишь во имя социализма? Сумерки.

Социалистическая законность. То есть, с одной стороны, она, конечно, законность. Но с другой, конечно, социалистическая.

Разница между реальным социализмом и социалистическим реализмом стерта в силу непостижимости ни того, ни другого.

Советская социалистическая таблица умножения.

Пользуясь которой и получили результат. И напрасно орут, что ничего не удалось. Один результат налицо. Другого, может, ничего не сделали, но одну задачу решили точно. Новый человек — выкован!

Новый человек — он чем новый? Отавное, тем, что он не за свободу, а за справедливость. То есть его не то волнует, что ни хрена нет, а чтоб это «ни хрена» — поровну! Не то обидно, что он — нищий, а то, что другой — нет. Его интересует, чтоб в очередях стоять по-честному всенародно. А для торжества соц. справедливости нарезать всем талоны. То есть конечно, сперва визитки по паспортам, по которым выдавать купоны на карточки И уже по ним организовать списки на талоны. Так что в стране осталось всего две очереди, где без талонов пока

— Мавзолей и «Макдоналдс». Можно их для удобства даже объединить. Как символ единства теории и практики. Зашел — поклонился, вышел — скушал пирожок…

Новый человек отличается от нормального не тем, что врет и ворует. А тем, что врет и ворует, одновременно возмущаясь враньем и воровством. Причем и то и другое — искренне!

Под собственные стоны о нехватке духовности.

Какое-то помешательство. Один выскакивает, другой, третий: «Как так? В чем дело? Где наша духовность? Где ндравственность?»

Насмотрелся их всех по телевизору, думаю: и правда, ну что ж я такой бездуховный, как баран! Думаю, стану духовным. Часа полтора сижу духовный, потом надо собаку выгуливать… А вообще, конечно: жить, как мы живем, жрать то, что мы жрем, но оставаться нравственно прекрасными — вот задача, достойная народа-победителя!

Новый человек чужой опыт презирает, а свой — не помнит. Вон опять выскакивает на трибуну и опять — через столько лет! — начинает: «Эксплуатация человека человеком…»

Мать за ногу! А кем?!

У нового человека и язык новый. То есть он, с одной стороны, сузился, с другой — обновился. Без мата уже никто не разговаривает — ни хирурги, ни балерины… Мат несет информацию, все остальное — белый шум. Как в отдельности, так и в произвольных сочетаниях.

Недавно наткнулся опять: «О дальнейшем усилении борьбы за улучшение обслуживания покупателя». Здесь одно слово правды — «О». Остальное — бред. Ни усилить нельзя, ни улучшить, ни обслуживать. Ибо нет в стране покупателей. Покупатель — это который заходит, разглядывает, обнюхивает, выбирает — выбирает! — в окружении трех улыбающихся девочек и, выбрав, переходит через дорогу, чтобы выбрать там Покупатель — это атом свободы.

К слову «покупатель» пристегни слово «советский». Получаешь одичавшее существо с безумными зрачками и хрипом: «Без прописки не давать!!» И он — не покупатель, и то, что он урвал, — не покупка. Это добыча больного охотника. И продавца поэтому нет. А советская наша Клавка — это не продавец, а втиснутый в грязный халат центнер ненависти и лени, приставленный к одному огромному корыту, и злая, потому что из него все украли еще до нее.

Новый мы человек. И логика наша новая, и эмоции новые и мысли. И правительство — новей не бывает. Такого нигде в мире больше нет, чтоб народ ему со всех сторон вопил: «В отставку!», а оно отвечало: «Не мешайте работать!»

Ну, раз они — по-новому, значит, и нам еще новей действовать.

Мы их сменить не можем, значит, себя надо сменить.

Выйти на площадь с лозунгом: «Народ — в отставку!» Пусть они тут сами, а мы, чтоб не мешать, в леса уйдем, в болота, затаимся, отсидимся — дождемся, пока самодвижением природы у нас, у новых, не начнут все больше рождаться нормальные.

А тогда вернуться и на обломках этой новой жизни начать потихоньку возводить нормальное житье.

02.06.92

Свобода, мужики! Воля практически!

Уже они там исторически решили: можно выпускать из загона!

В любую сторону твоей души!

Конечно, были схватки. Одни кричали: рано, наш человек еще не готов. Другие: наш человек давно готов, но не дозрела страна. А самые остроумные их уговаривали: закон нужен, потому что его требует жизнь.

Они там всерьез думают, что жизни нужны их за коны.

* * *

— Следующий! Имя, фамилия, отчество?

— Шпак Леонид Львович, очень приятно.

— Объясните, Шпак Леонидович, почему решили уехать из страны?

— А можно вопрос?

— Ну?

— Вы это спрашиваете, потому что у вас инструкция или вы лично идиот?

* * *

— Следующий! По какой причине решили…

— По причине — козлы! Я ему говорю: я не превышал! Он говорит: превышал! Я говорю: где превышал? Он говорит: давай права! Я говорю: козел! Он забрал права — я беру визу в правовое государство! Козлы! Козлы! Коз…

* * *

Жизнь за жизнью — течет очередь, исходит, истекает, утекает — чтоб нам всем провалиться… Вздохи, всхлипы… «Квота!», «Статус», «Гарант»…

* * *

— Следующий! Почему решили…

— Потому что я там живу!

— Так вы не наш? А почему так хорошо говорите по-нашему?

— Потому что я раньше был ваш, потом уехал туда.

— А чего ж вернулись сюда?

— Испытывал ностальгию, хотел повидать родину.