Он думает, он смелый. А чего смелого, когда вокруг такие же сатирики сидят? У них дома батареи точно так же греют.

А то выскакивает: «Безобразие! С черного хода выносят!»

И чего орать? Радоваться надо — значит, уже есть что выносить! И порядка больше — люди уже приучены, вся очередь уже с той стороны, а в торговом зале светло, просторно, удобно снимать кинохронику.

Кстати, насчет кино. Что в том фильме плохого — это даже слепой видит. А ты зрячий — найди там хорошее. Вот я недавно смотрел: он любит ее, она любит Маяковского, а комбинат пустят досрочно.

Так этот сатирик с середины сеанса выскочил, зубами скрежещет.

А мне понравилось! А чего — пленка цветная, звук объемный. И смелые интимные кадры есть — в одном месте она там остается буквально в одном сварочном аппарате.

А этому все не так. Бегает с кислым лицом и бормочет: того не хватает, этого не хватает!..

Да, было время, всего не хватало. Но это когда было-то? А сегодня всего хватает. Хватает всего. Другое дело, что не всем! Так надо чувствовать разницу!

И вообще, за нашими недостатками стоят наши достижения. Надо только уметь разглядеть!

Тут на днях меня на улице двое останавливают.

— Ты, — говорят, — местный?

Я говорю:

— Местный.

Они говорят:

— Скажи по-хорошему, где у вас в городе приезжие ночуют?

Я говорю:

— В гостинице.

Думал, убьют!

Я говорю:

— Ребята, давайте без рук, давайте по логике. В городе на одного нашего — два интуриста. Ну и где они, по-вашему, ночуют? Частник им не сдаст. Во-первых, у них валюта неустойчивая, не знаешь, сколько с него брать. Во-вторых, слишком претензии большие. Чтоб ему в комнате все удобства — ну, вплоть до матраца! Так что ночуют они, ребята, в гостинице. Приспичило тебе переночевать — пожалуйста. Сделайся интуристом, приезжай, переночуешь!

И вообще, ребята, гляди, какой у нас город ночью красивый. Отдыхай, любуйся! Не бери пример с того сатирика!

Вот я ему говорю:

— Ну, чего ты зануда такая? Чего у тебя вечно на лице лимон?

Он говорит:

— Мне, — говорит, — обидно. Потому что то, что плохо, могло бы быть хорошо!

Я ему говорю:

— Дура, ты иначе думай! Ты думай: «То, что плохо, могло б быть еще хуже!» А раз не хуже — значит, мне уже хорошо! А раз хорошо мне — уйди от меня со своей сатирой, уйди, не раздражай!

197?

Дискуссия на скамейке

ПРОСВЕЩЕННАЯ. Позволю себе с вами не согласиться.

ЭРУДИРОВАННЫЙ. Ничего, пожалуйста!

ПРОСВЕЩЕННАЯ. Вот мы говорим: личные отношения. И действительно! Это важный вопрос. Потому что от этого зависит масса других проблем! Вот, например, рождаемость! Или, может быть, по-вашему, это не проблема?

ЭРУДИРОВАННЫЙ. Еще какая! Вот скажите, сколько, по-вашему, надо иметь детей, чтобы все было в порядке?

ПРОСВЕЩЕННАЯ. А что должно быть, по-вашему, в порядке, чтоб иметь детей, сколько вы спрашиваете?

ЭРУДИРОВАННЫЙ. В порядке должно быть не «что», а «кто»!

ПРОСВЕЩЕННАЯ. В каком смысле? Вы так смотрите…

ЭРУДИРОВАННЫЙ. В том смысле, что у каждого должно быть как минимум двое детей!

ПРОСВЕЩЕННАЯ. Что, двое от жены и двое от мужа?

ЭРУДИРОВАННЫЙ. Можно, чтоб это были одни и те же. Так даже проще.

ПРОСВЕЩЕННАЯ. А если меньше двух?

ЭРУДИРОВАННЫЙ. Тогда сегодня нас будет меньше, чем вчера, завтра меньше, чем меньше, а послезавтра на земле будет покончено с проблемой жилплощади. Площадь будет, а жильцов — нет!

ПРОСВЕЩЕННАЯ. И что, это у них тоже действует? Или только у нас?

ЭРУДИРОВАННЫЙ. Везде — это же закон природы!

ОЗАБОЧЕННЫЙ. Точно! Везде. Мы с ней, к примеру, в Барнауле познакомились. Я ей сразу сказал: «Че ты, Клава, ей-богу! Ну, не я, так другой! Закон же природы!..»

ЭРУДИРОВАННЫЙ. Возьмем другой пример. Предположим, что у вас не двое, а только один ребенок…

ПРОСВЕЩЕННАЯ. Я уже предположила.

ЭРУДИРОВАННЫЙ. Хорошо. Пусть у вас — девочка. А у вас (Озабоченному), предположим, случилось так, что у вас — мальчик…

ОЗАБОЧЕННЫЙ. Ну! Клавка тоже все предполагала. Она тогда ко мне в Мурманск нагрянула. А я ей говорю: «Почему это обязательно должно случиться? Что, нормально обойтись не может, что ли?!»

ПРОСВЕЩЕННАЯ. Товарищ, поймите, мы же здесь рассуждаем чисто абстрактно…

ОЗАБОЧЕННЫЙ. Я-то понимаю. А она говорит: «Вы-то, говорит, все абстрактно! А на кого мне конкретно потом в суд подавать?»

ЭРУДИРОВАННЫЙ. Безусловно, проблема рождаемости гораздо шире.

ПРОСВЕЩЕННАЯ. Конечно, шире! Кстати, чем широта севернее, тем с этим хуже!

ОЗАБОЧЕННЫЙ. Ну! Почему я от нее из Мурманска в Сыктывкар уехал…

ПРОСВЕЩЕННАЯ. А вот на юге, я читала, — наоборот Знаете, как с рождаемостью в слаборазвитых странах?

ЭРУДИРОВАННЫЙ. О, тут у них все в порядке. Если бы у них производительность труда была так же развита, как рождаемость, то слаборазвитыми странами были бы не они, а мы! Но для нас самое острое — это рождаемость в больших городах! В том смысле, что рождаемости нет!

ПРОСВЕЩЕННАЯ. Да-да. Я читала! Социологи ставят вопрос ребром: как это с такой маленькой рождаемостью большие города стали такими большими?

ЭРУДИРОВАННЫЙ. Это как раз ясно: большими они стали из маленьких, где рождаемость такая большая, что уже удивляются даже работники аптек!

ПРОСВЕЩЕННАЯ. В чем же тут дело?

ЭРУДИРОВАННЫЙ. Видимо, маленький город таким путем хочет стать большим, чтобы построил метро! И тем самым снизить рождаемость. Потому что пока в большом городе доберешься куда надо в общественном транспорте, на это уже не остается сил.

ПРОСВЕЩЕННАЯ. А в маленьком?

ЭРУДИРОВАННЫЙ. Проще, там можно дойти пешком.

ОЗАБОЧЕННЫЙ. Точно! Помню, в Саранске с одной познакомился. Ну идем к ней, пешком, там рядом. Смотрю — навстречу Клава! Я говорю: «Здравствуй, Клава!» И она со мной поздоровалась — в себя только в Махачкале пришел.

ПРОСВЕЩЕННАЯ. Вы знаете, я тут как-то читала, что где-то кто-то что-то такое изобрел, что скоро ничего этого не нужно будет вообще.

ЭРУДИРОВАННЫЙ. То есть…

ПРОСВЕЩЕННАЯ. То есть можно будет управлять всем этим без непосредственного участия. Пока еще есть сложности, но, говорят, можно будет заказывать все что угодно — вплоть до моральной стойкости и внешнего сходства.

ОЗАБОЧЕННЫЙ. Насчет сходства — это уже в Череповце было. «Если, — говорит, — будет мальчик, хорошо был бы похож на Тихонова. А если девочка — на Стефанию Сандрелли». Я говорю: «Клава! Ты глянь на себя в зеркало. Это не Стефания получится, а Кощей Бессмертный».

ЭРУДИРОВАННЫЙ. Мы ушли в сторону. Давайте вернемся к сути разговора.

ОЗАБОЧЕННЫЙ. Вы уж без меня вернитесь. А мне — на вокзал. Клава приезжает, телеграмму дала.

ПРОСВЕЩЕННАЯ. Хотите встретить?

ОЗАБОЧЕННЫЙ. Типун вам на язык! У нее поезд в три двадцать — из Чебоксар. Ау меня — в три десять. На Архангельск. Все рассчитано. Только бы железная дорога не подвела. (Уходит.)

ПРОСВЕЩЕННАЯ. Видали? А вы говорите, проблема рождаемости!

ЭРУДИРОВАННЫЙ. Упустили молодежь!

ПРОСВЕЩЕННАЯ. Да… А у вас дети есть?

ЭРУДИРОВАННЫЙ. У меня? Во всяком случае, я об этом ничего не знаю. Смолоду свободы хотелось… Ау вас?

ПРОСВЕЩЕННАЯ. Нет… Сначала ребенок мог бы помешать мужу защититься, потом мог помешать защититься мне.

ЭРУДИРОВАННЫЙ. А потом?

ПРОСВЕЩЕННАЯ. Никто уже не мог нам помочь. А вы? Вы еще в таком возрасте…

ЭРУДИРОВАННЫЙ. Я уже давно в таком возрасте. В смысле рождаемости у меня вся надежда на этого типа. И на Клаву.

ПРОСВЕЩЕННАЯ. И на МПС. Иногда поезда прибывают раньше.

ЭРУДИРОВАННЫЙ. Чужие — да. Бывает.

197?