Лейтенант пограничных войск СССР, в недавнем прошлом заместитель начальника заставы на Командорских островах, а с 14:00 сегодняшнего дня – командир сводного разведывательного отряда, подчиненный напрямую штабу Камчатской военной флотилии, с тяжелым вздохом оторвался от стереотрубы. Пусть на острова давным-давно опустилась осенняя ночная тьма, все происходящее на аэродроме было прекрасно видно. Даже без помощи стереотрубы, она использовалась для того, чтобы определить уж совсем мелкие детали, типа номеров эскадрильи на килях самолетов противника. Американцы, никого не таясь, освещали аэродром чуть ли не десятками мощных ламп и прожекторов. Вообще, уцелевших советских бойцов поначалу просто оторопь брала от того, с какой напористостью и размахом американцы начали орудовать на острове, как только стихли последние выстрелы. Едва-едва пограничники закончили выносить и прятать имущество из наблюдательных постов, как американский фрегат начал обход острова, методично расстреливая из орудий все, что хоть как-то походило на искусственные сооружения. Исключение составил старый поселок Сарайное, закрытый и брошенный этой весной, куда американцы сразу согнали все уцелевшее мирное население. Правда, согнали не всех. Мужчин, начиная от детей 12–14 лет и заканчивая глубокими стариками, забрали и погрузили на транспорт, стоявший в Никольской бухте. Потом, ближе к вечеру, американцы приехали в Саранное и отобрали десятка три девушек и молодых женщин. Что они им говорили, пограничники не знали, поскольку наблюдали за происходящим в бинокль. Но их не били и насильно в автомашины не грузили. Этих увезли куда-то на авиабазу и в модуль возле причала, разделив примерно поровну. К тому времени пограничники смогли вынести и утащить в горы вдобавок к имуществу пограничных постов все барахло из промысловых избушек. Или из их развалин, расстрелянных утром пушками фрегата. Преимущественно это были шкуры нерпы, моржей и тюленей, хотя продукты и домашняя утварь тоже нашлись. Естественно, стараясь не попадаться на глаза американцам. Сильно выручали шесть служебных собак, предусмотрительно взятых из вольера бывшей заставы, заранее предупреждающих своих проводников о приближении американских патрулей. Впрочем, те ограничились единственным проходом к бывшей позиции РЛС и патрулированием на автомашинах дорог между Никольским и аэродромом и между Никольским и Сарайным. Свою РЛС они разместили на высотке самого западного мыса острова. И еще очень здорово помогло первоначальное отсутствие вертолетов у американцев. Единственный вертолет, базировавшийся на десантном корабле, был сбит пограничниками при высадке, и в течение всей первой половины дня лейтенант не раз благодарил за это своих погибших товарищей. При наличии вертолетов пограничникам бы не удалось спасти и половины припасов. Потом, когда американцы расчистили от обломков полосу, вертолетов прилетело сразу два.
Но к тому времени все работы, которые надо было выполнить на открытом побережье, подчиненные лейтенанта уже сделали. И сейчас, поздно вечером, почти все его люди продолжали напряженно работать. Оборудовать в укромных местах гор теплые укрытия из снега, плавника и имеющихся в наличии брезента и шкур, благо в его отряде имелось с десяток местных алеутов, для которых строительство таких временных жилищ было знакомо с детства. Переносить имущество, впопыхах спрятанное возле разгромленных постов, к этим укрытиям. Оборудовать новые наблюдательные посты, замаскированные с моря и с воздуха. И только небольшая группа во главе с самим лейтенантом вела наблюдение за американской базой, этот НП они обустроили самым первым.
31 октября, местное время 23:10.
Авачинский залив, бухта Бечевинская.
Ракетный катер Р-108 проекта 205
Капитан 3-го ранга Владимир Балабанов очень нервничал. Оно и неудивительно, так волноваться, если вовсю идет Третья мировая война, а ты командир катера Р-108, флагмана 89-го дивизиона ракетных катеров. И отвечаешь не только за себя, и даже не за 28 человек своего экипажа, а еще и за остальной дивизион, целых четыре катера. И находишься не на базе КВФ, под прикрытием кучи зенитных ракет и орудий, а на якорной стоянке, в бухте Бечевинской. И никто тебя не прикроет, если что, на берегу не то что дорог нет, а даже пешеходных троп. Только медвежьи. И твой отряд катеров, вместе с четверкой больших торпедных катеров проекта 183, скрывают от кораблей дальнего охранения американской АУГ только несколько невысоких скал мыса Шипунского. Сама бухта и находится у основания этого мыса, разделяющего Кроноцкий и Авачинский заливы. Катера переходили в эту бухту «на цыпочках», поодиночке, крадучись и прижимаясь к берегу, весь вечер.
В надежде на то, что на фоне горных вершин и вулканов, поднимающихся постепенно в глубине побережья Авачинского залива, радары американцев их не заметят. Так оно и случилось, лишь пару раз аппаратура оповещения об облучении пискнула, когда по катеру «мазнул» луч вражеского радара. Но американцы либо не заметили их, либо приняли маленькую, медленно идущую вдоль берега цель за рыболовный сейнер. И вот сейчас нервы Балабанова были натянуты как струна. С моря их уже трудно заметить, бухта достаточно вытянутая и с узким входом, с моря их вражеский корабль заметит, только когда подойдет близко к берегу Авачинского залива. Американские корабли дальнего охранения курсировали в 50 милях к северо-западу от бухты. А вот с воздуха… С воздуха целых восемь катеров мог заметить любой самолет, который пройдет над бухтой. Остается надеяться только на темноту и на удачу, которая хранила их до сих пор в этих безлюдных местах. Поначалу в штабе флотилии намеревались придать им истребительное прикрытие, но потом от этой идеи отказались. Нормально прикрыть с воздуха против трех авианосных крыльев куцые истребительные силы, которые остались на Камчатке, все равно не смогут, а вот демаскируют отряд сразу же. Их главный козырь сейчас – незаметность, поэтому все радары на катерах были выключены, а радиостанции работали только на прием. Им надо ждать, когда американцы поднимут самолеты для атаки по наземным объектам на Камчатке, когда основная масса американских самолетов увязнет в боях с советскими зенитчиками и истребителями ПВО, только тогда у них будет возможность. Шанс ударить не только по эсминцу и двум фрегатам дальнего охранения, но и прорваться к основному ордеру АУГ. Конечно, дотянуться до авианосцев у них не выйдет, – Владимир, несмотря на свою молодость, был спокойным и рассудительным реалистом, – но ударить по ближнему многочисленному охранению АУГ может получиться вполне. А там, кроме фрегатов, есть такие жирные цели, как крейсера, более того, по данным разведки, один тяжелый. На этот случай, если они смогут вывести из строя дальнее охранение и прорваться в Кроноцкий залив, их обещали даже прикрыть с воздуха. Правда, капитан 3-го ранга в это не верил. Уже сейчас единственный 865-й истребительный полк потерял треть самолетов, вряд ли командование сможет выделить им хоть какое-то воздушное прикрытие, особенно в то время, когда американцы будут бомбить Камчатку. Но сейчас им остается только ждать сигнала. Первыми в атаку пойдут торпедные катера проекта 183, шансов у них очень мало, но они могут связать боем и отвлечь врага на то время, пока менее быстроходные ракетные катера не выйдут на дистанцию применения ракет П-15. Система управления «Клен» и РЛС МР-101 «Рангоут», стоявшие на катерах проекта 205, устойчиво обеспечивала обнаружение и захват цели размерности «фрегат» с тридцати километров. Как только ракетные катера дадут залп по американцам, торпедным катерам предписывалось немедленно выходить из боя. Если к тому времени кто-то из них еще уцелеет, мрачно подумал Балабанов.
01 ноября, местное время 01:30.
Камчатская область, Первая речка, 6 километров к югу от поселка Мильково
В неказистой избушке полевого совхозного стана было тепло и темно. Сергей только-только подбросил новую порцию дров в самодельную печку-буржуйку и забрался обратно на лавку. На соседней лавке монотонно сопел Сашка Макаров, досматривая очередной сон. А вот к нему сон не шел. Вчера вечером они едва успели дойти до этой избушки, как уже спустились сумерки, при которых пришлось ходить за дровами. Разделывать рыбу и ужинать им пришлось уже в полной темноте, хорошо, что Сашка припас нормальную свечку, а не огарок, который бы погас раньше, чем они успели закончить свои дела. Теперь можно спать спокойно, только подбрасывай дрова в быстро прогорающую печку. Кто будет подбрасывать? А вот кто первый ночью начнет замерзать, тот и будет вставать и подбрасывать. Избушка все-таки не зимняя теплая жилая изба, так, строение, в котором работники могут перекантоваться летом и ранней осенью, когда стадо на летнем выпасе. И печка здесь соответствующая, чтобы только не замерзнуть при ранних заморозках. Сергей добросовестно пытался заснуть, но сон не шел. Весь прошлый день по дороге и маленькому деревянному мосту, возле которого они ловили рыбу, шли войска. Нельзя сказать, чтобы непрерывным потоком, но и не маленькими силами. Автомашины, грузовые и легковые, пушки на прицепах. Одних танков прошло не меньше полусотни, Сергей сперва начал считать, но потом быстро сбился. И все шли на юг, в сторону города. Когда они уже собирались уходить, на небольшой пригорок возле моста через Первую речку подъехали солдаты и начали устанавливать зенитное орудие. Курящий Сашка Макаров тут же подошел к командовавшему сержанту, подсуетился и сменял одну рыбину на пачку «Примы». Обратно он подошел озабоченным, сказав, что ожидают налеты американских самолетов и поэтому возле всех мостов, даже таких маленьких, ставят зенитки.
