— …Смеркалось. Последний лучик лучезарного солнца упал в траву, когда мы всей дружной компанией под названием «опергруппа» прибыли на место преступления. Ночь быстрыми шагами наступала на город, пугая нас тенями прохожих, но у нас с собой были китайские фонарики, надетые на головы. Надели их для солидности, чтобы всем гражданам было понятно — это бандитский отдел, гроза воров и хулиганов, напал на след преступника…

— Александр, давай без лирики и без фонариков! — поторопил меня шеф, прервав рассказ.

— Хорошо, можно и без лирики, но классик Тютчев на вас в обиде за то, что вы не дали мне сделать красивое вступление. Этого он вам никогда не простит. Палыч, про это убийство всем оперáм в городе известно — они уже с утра землю рогом роют, что языком-то попусту молоть? И у нас в отделе каждый сотрудник знает, что конкретно нужно ему делать — не дети малые. Опять повторяю: только зря время теряем у вас на планёрке, протирая штаны. Кстати, мне в это время срочно нужно быть в морге, — боюсь опоздать на вскрытие покойного… Заодно там и позавтракаю — столовая там отменная, запах, как во французском ресторане, — есть очень хочется. То, что эксперт уже залил за воротник пару стопок спирта — тут и к бабке не ходи: руку свою могу на отсечение дать и поспорить, — в этом и есть моя утренняя озабоченность. Мне бы как можно быстрее с ним встретиться на берегу, а то уплывёт «в края бескрайние». Без утреннего «оздоровления» организма судмедэксперт работу не начинает, — и что я тогда буду с ним делать, когда он будет в таком весёленьком состоянии — «ни петь, ни рисовать»? Прикажете самому браться за скальпель? Так хоть с утречка успею его трезвым захватить, у меня каждая минута дорогá. Везде нужен наш оперской контроль: не дай Бог забудет вынуть пули из трупа, или по глупости их заныкнет, бросив в помойное ведро, — что вы посоветуете мне тогда дальше делать? Потом их ищи-свищи, а с пьяного патологоанатома какой спрос? С него всё, как с гуся вода. Помните случай, как один из патологоанатомов кольцо с руки у трупа умыкнул? Нам ещё родственники покойного потом всю плешь проели — мол, оно у него было, когда его доставили в морг, — а мы им не верили. Про золотые зубы я уже и не говорю — у каждого второго пропадают. Сколько пришлось повозиться с ним, чтоб кольцо вернул, — подкинул его под свой же стол: якобы оно нечаянно слетело с пальца, когда труп переворачивал. А за потерю пуль прокурор мне точно голову оторвёт. Я ему пообещал доставить их в целости и сохранности. Палыч, мы все дела с утра между собой распределили — кто и чем конкретно будет заниматься. Кроме нас, никто жуликов искать не будет, — таких дураков, как мы, в стране нет, это и козлу понятно. Хотя уголовное дело находится в прокуратуре, а расследование убийств — их обязанность. Заметили, как красиво сказал, — по-научному! Им они до лампочки! Не мне вам объяснять — если не поймаем убийцу, прокуратура дело быстро приостановит за неимением обвиняемого. В первый раз, что ли, они так делают? Мы, оперá, такие вольности позволить не можем: чем быстрее найдём жулика, тем лучше для нас, — потом отдохнём по-человечески. Да и государство нас не забудет — материально поощрит, а мы в этом как-никак заинтересованы. Правда, мужики?

— Про премию от государства ты забудь, — в казне денег нет, все у олигархов, Давай ближе к теме, и посерьёзнее, — поторопил меня шеф.

— …В общем, на месте преступления ничего существенного не нашли, только гильзы от автомата Калашникова калибром 5.45. Собака след не взяла — то ли выхлопными газами надышалась, пока ехала в УАЗике, то ли настроения у неё не было после просмотра футбола на пару с кинологом. Как раз вчера по телеку шёл: наши с испанцами играли, как всегда, мы проиграли. В общем, от собаки результат нулевой, хотя кинолог с ней минут 30 ходил по двору — круги нарезал. Ждал, пока она успокоится и просморкается — видимо, точно «угорела» после вчерашнего просмотра футбола. Сами знаете: собака на месте происшествия — только для отчёта, пользы от неё никакой. Центр города, как-никак. Какие могут быть следы и запахи, если народу и транспорта кругом тьма, — люди задыхаются от газов, а собака — тем более. Осмотр места происшествия ничего не дал — стреляли через окно первого этажа, так что внутри помещения искать ничего не пришлось. Опросили офисных работников — так, для проформы и для приличия. Покойный тоже ничего мне не поведал по существу — немного мёртвый был, да и что он может сказать? Разве что при вскрытии своего трупа «шепнёт» патологоанатому пару слов, когда пули из него изымем. Да и то нужно время: ждать результата от наших экспертов — дня три точно займёт. Возможно, из этого же автомата произвели выстрелы где-то ещё — по нераскрытым преступлениям? Хотя вряд ли: на такие серьёзные дела берут оружие не замаранное… Но не исключаю — могла воспользоваться им и ранее участвующая в разборках воровская братва. Подворный и квартирный обход также ничего не дали — очевидцев всего этого нет. Слазили и проверили крыши близлежащих домов — может, у преступника наблюдательный пункт был оборудован, — но тоже ничего конкретного не нашли, только голубиным помётом измазались. Не знаю даже, как вечером к девчонкам на свидание пойдём, — засмеют! Да и зачем киллеру лёжка, когда есть двор — по размеру небольшой, народа по нему ходит немного. Сиди, покуривай сигарету и наблюдай, никто из прохожих не обратит внимание. Он же не «красавец», как Ален Делон или я, — стреляй, не хочу. Видимо, так и было: убийца наблюдал за офисом, сидя на лавочке, — а во дворе их несколько, и с любой он виден. Но следов как таковых мы возле них не нашли, как и окурков. Должно быть, спортсмен — как и мы, оперá. Выбрал подходящий момент, подошёл к окну и произвёл выстрелы. Времени прицелиться в кандидата, было предостаточно, помешать ему в этом никто не мог. Риск, конечно, был, что кто-то из прохожих может зайти во двор и обратить на него внимание… Но это — один шанс из тысячи, да и темно там, как у негра… сами знаете где. Затем с места происшествия жулик убежал — или спокойным шагом покинул двор, любой вариант возможен. Возможно, чтобы спрятать автомат, положил его в сумку: по размерам он небольшой, не вам мне объяснять. Можно и под куртку заныкать — разные могут быть варианты. Вот поймаем его — так и спросим, как на самом деле всё произошло. Сейчас можем для проформы и своего удовлетворения обрисовать приблизительную картину происшествия, как мы думаем, — а на самом деле может быть совсем по-иному. Не исключаю, выстрелы могли быть произведены и из кабины бесшумной летающей тарелки с инопланетянами на борту… Кто знает, — свидетелей тому нет.

Все жильцы обойдённых квартир, окна которых выходят во двор, переписаны. Данные на них имеются в справке. Есть ещё несколько жильцов, которые нам не открыли двери, — но, думаю, за пару дней мы с ними побеседуем, участкового к этому делу подключим. Вечером подежурим около двора и понаблюдаем за прохожими: кто через него пойдёт в это время — с ними также побеседуем. Может, нам повезёт: кто-нибудь из прохожих да вспомнит сидящего на лавочке гражданина с автоматом в руках, в жизни всякое бывает, чем чёрт не шутит! Ориентировки по городу даны… Уверен — сегодня уже каждый житель нашего города, да и области, знает: совершено убийство кандидата в губернаторы. Некоторые граждане уже спали и видели его в должности губернатора, но видимо, им не суждено воочию этого созерцать. Царствие ему небесное, аминь!

— Ты давай, Александр, без этих «аминей» и без девчонок! Какие ещё версии у тебя появились после вчерашнего доклада? Вас, коллеги, это тоже касается, — просыпайтесь, не стесняйтесь, здесь все свои! Приму каждую версию, за которую можно было бы зацепиться, — спросил всех нас шеф.

— Он застрелил себя сам. Зашёл во двор и из автомата произвёл выстрелы в своё окно. Пока летят пули, он успевает забежать к себе в офис, получает их в свою грудь, падает на пол и умирает. По-моему, так и было! Уголовное дело прекратим, и оно будет считаться у нас раскрытым, и премией нас отметит руководство, после чего погуляем! — сказал мой друг Борис и засмеялся.