Но на фронт я не уехал. Комиссар государственной безопасности Абакумов меня тормознул и отправил провести расследование здесь в Подмосковье, в прифронтовой зоне грабили военторговские грузовики и несколько раз ограбили машины, перевозящие готовый хлеб. Свободных людей не было и отправили меня. Не надо лишний раз доказывать — хлеб во время войны одна из валют. Водка, табак и хлеб. Это валюта, за которую можно приобрести всё, что угодно. Конечно, Архипов был пацан и не смог бы нечего сделать. Но теперь в теле Архипова был человек, который знал и понимал может и поболее, чем комиссар государственной безопасности Абакумов, я мог и ему рассказать о его судьбе много и разного. Но не стал. Не поверит и я отправился осматривать места нападения на грузовики. Кто мог нападать на грузовики в прифронтовой зоне. На самом деле вариантов немного. Либо немецкие диверсанты, либо изменники Родины, которые не успели уйти с немцами. И, с другой стороны, была ещё одна группа, которая могла нападать на грузовики — работники тыла, которые этими налетами закрывали недостачи. Вот три версии и были основными для первоочередной проверки. Работать мне пришлось в одиночку. Как я уже и сказал — свободных сотрудников не было. На попутке я доехал к первому месту преступления и стал осматривать местность вокруг. Из рапорта сотрудника, который раньше проводил проверку не было понятно откуда напали на грузовик, перевозящий товары для обеспечения командного пункта одной из армий оборонявшей Москву. При осмотре я и нашел место на опушке леса, выходящего к дороге, где и расположилась засада. Было вытоптано место за кустом, вытоптанный участок травы был небольшой и всего один окурок там нашелся. Обычный окурок от папиросы «Беломорканал» с характерным прикусом на мундштуке. Окурок был довольно свежий и соответствовал времени, когда произошло нападение на грузовик. Следов колесного транспорта или следов многих людей, которые выносили товар из грузовика не было. Делать выводы было рано осмотр одного места преступления не позволял делать обобщающие выводы. Значит надо осматривать следующее место преступления. Это место нападения было всего в километре от первого. Рапорт о осмотре этого места преступления был тоже малоинформативен. Здесь грузовик остановили и расстреляли водителя и экспедитора на месте остановки. Пошел искать место, где ждали в засаде преступники и тут тоже все было очень похоже на первое место нападения. Преступники ждали машину очень недолго и не успели натоптать. Опять так же отсутствовали следы колесного транспорта, на котором бы могли увезти добычу и опять всего один окурок папиросы «Беломорканал» и снова с похожим характерным прикусом папиросной гильзы. Забрав и второй окурок и составив схему места преступления, я отправился дальше осматривать очередное место преступления. Грузовик военторга остановился у обочины, и водитель и экспедитор вышли из кабины и были убиты из нагана. Сопротивления они не оказали. Опять небольшой участок вытоптанной травы за кустом, где ждал стрелок и опять только одна выкуренная папироса «Беломорканал». На окурке такие же следы. Следов перевозки или переноски украденных товаров не имеется.

Что теперь у нас было. Один стрелок из нагана. Небольшое время ожидания и машины останавливались сами. Значит это был знакомый человек и человек обладающий полномочиями остановить автомобиль. Значит преступник — знаком с водителями и экспедиторами военторга и не просто знаком, они несмотря на запрет останавливаться в рейсе — остановились и вышли к этому человеку. Это кто-то из руководителей военторга. Мало того в грузовиках, на которые произошли нападения не было груза. Налеты должны были скрыть отсутствие товаров в грузовиках. Что это означает. Означает это только одно товары были похищены ранее и автомобиль военторга не грабили, это имитация налета и ограбления. Надо проводить ревизию на складах военторга. Но не сразу. Возможно, там на складах уже всё подчистили. Надо поехать на склады военторга и там провести оперативные мероприятия. Надо посмотреть на работников военторга и понять кто из них мог организовать такую операцию — вывести со склада товары и зачистить подельников. Не могу поверить, что убитые не видели, что они выезжают с пустым кузовом и они же останавливались по требованию знакомого человека. И скорее всего можно сделать допуск — что это и был организатор хищений. Склады фронтового военторга. Кипит работа и одна за другой уходят лавки военторга в дорогу на фронт обеспечивать наших бойцов. Вот и контора. Здравствуйте и не надо искать. Разве так бывает. Заместитель руководителя военторга — пятидесятилетний мужчина, крепкого телосложения и весьма мужественной и располагающей к себе внешности. На поясе кобура с наганом и н груди значок «Ворошиловский стрелок» первой степени. Бывает или не бывает, но вот этого фигуранта и будем проверять первым. Причины моего решения. Как заместитель руководителя он имеет возможность контролировать грузоперевозки. Имеет возможность координировать действия своих подельников и на складах, и на выезде. По своим личным качествам этот подозреваемый вполне уболтает любого на любые действия. Больно он харизматичен. Кроме того, он отлично стреляет из нагана. И имеет наган на законных основаниях. Пойдем мы в кадры, чтобы не спугнуть этого деятеля. В кадрах я узнал, что этот человек прибыл месяц назад. Приехал с направлением из Центрального управления военторга на должность заместителя начальника управления фронтового военторга. Здесь же в кадрах нашлось и его удостоверение, с которым он прибыл. Документ был героический пробит осколком и повреждена фотография. Поднимаю глаза на кадровика и ещё не произнеся ни слова, получаю ответ на незаданный вопрос. Мы запросили Центральное управление и оттуда пришло подтверждение и по человеку, и по его данным. Удостоверение мы ему новое выписали взамен поврежденного осколком бомбы при бомбежке. По документам это Степанов Илья Петрович и теперь надо ехать в Москву и провести проверку этого ли Степанова Илью Петровича направляли сюда на склады «военторга». На работу сюда в Москву его перевели с Дальнего Востока и личные приметы будем запрашивать по линии особых отделов. Но может в Москве что-то узнаю и шифротелеграмму отправить можно только из Москвы. Вернувшись в Москву, я сходу нарвался на Абакумова и тот спросил, как у меня продвигается дело. Рапорт у меня был короткий — действует группа расхитителей государственного имущества, имеется подозреваемый и необходимо разрешение на запрос по линии особых отделов на дальнем Востоке. Разрешение мне дали, и я подготовил запрос и отдал шифровальщикам для отправки. И что бы не терять время отправился в центральное управление военторга. В управлении кадров нашли личное дело Степанова и сообщили, что личное дело привез сам Степанов. Я ещё раз уточнил лично привез, не фельдъегерь, как и положено. Молодой человек — сейчас идет война и все на фронте, это у вас служба простая и ордена дают без счета. Я не стал спорить и рассказывать за что у меня ордена. Я отправился изучать личное дело Степанова — в деле отсутствовала фотография с подписью кадровика из того места, откуда переводился Степанов и узнал от местного кадровика, что фотографии изначально не было и Степанов уже здесь в Москве сам сфотографировался и принес фотографию в кадры и даже не стал требовать компенсацию за потраченные деньги. У меня не осталось почти никаких сомнений — Степанов не тот, за кого он себя выдает. Но доказательства пока не пришли, надо ждать ответа с Дальнего Востока. Но и сидеть сложа руки не стоило, надо было выявлять окружение нашего подозреваемого. Надо выяснить — с кем на складах у него отношения и кто из водителей и экспедиторов с ним общаются. Но толкаться на складах это не самое умное. Надо искать куда сбывает Степанов похищенное. Там товара много похищено, на базаре не продать обязательно привлечешь к себе внимание. И что из этого следует. Из этого следует что похищенное имущество продают в Москве по магазинам и скупкам. Вывозят похищенное на грузовиках и везут к сбытчику и там машину разгружают. Значит занимаем наблюдательный пост и ищем ту машину, которая поедет в Москву. Поедет в Москву груженная и мы падаем этой машине на хвост. Значит нам нужна своя машина. Идем снова к Абакумову с докладом и просьбой о машине. Абакумов вполне вменяемый человек. Машину мне выделил и не требует всех арестовать и пытать. За что же его расстреляли при Хрущеве. В чем он был виноват. Ладно до тех времен ещё дожить надо, сейчас надо этого Степанова разоблачить и раскрыть дело. Сидим в засаде на развилке дорог — машины со складов выезжают по своим маршрутам все они груженые — это можно определить по звуку работающего двигателя. Те, что к фронту поворачивают налево, дорога на Москву идет направо. Пока все машины ушли к фронту. Ближе к обеду со складов выезжает два грузовика тяжело груженые еле едут настолько тяжело загружены. И вот наша развилка и грузовики поворачивают к Москве. Значит нам туда дорога за этими грузовиками, и мы тронулись. Отпустили грузовики вперед, и чтобы не спалиться на дистанции последовали за ними. Уже нет никаких сомнений грузовики тяжело загружены и едут в Москву. Вот и конечная точка нашего маршрута. Склады ОРСа Метростроя — вот где они и прячут похищенное. Здесь можно много чего реализовать. Метро строят несмотря на войну и у рабочих имеются деньги для приобретения всего что могут предложить. Ладно, пока с этим всё. Со складов вывезли два грузовика товаров и значит на складах военторга, может быть, недостача. И мы можем провернуть оперативную комбинацию. Направляем телеграмму в фронтовое управление военторга о выезде комиссии с ревизией. Наш Степанов запаникует и захочет провернуть очередную операцию «налет» и здесь мы его и прихватим. И сразу можем поколоть и водителя, и экспедитора. Ведь Степанов их спишет, и они это поймут и дадут показания на Степанова. Надо установить наблюдение за Степановым и найти место, где будет засада. Дорога только одна и много мест для засады не найти. Выход с территории складов только один. Но это официально на самом деле есть и ещё один выход в лес. В заборе из колючей проволоки имеется лаз. Там мы и делаем засаду. Пришла телеграмма и вот буквально через час после этого вручения телеграммы у лаза наш Степанов — вот он вылез с территории складов и отправился в лес искать место, и я за ним на цыпочках, чтобы не спугнуть. Место Степанов выбрал безо всякой фантазии почти вплотную к базе. Совсем опаску потерял. Хорошо здесь и буду его ждать завтра. Ещё с ночи я на посту у места засады, выбранного Степановым. Утром не проверяясь прибежал Степанов и стал в кустах. Спешит наш Степанов и делает одну ошибку за другой. Вот и не проверил место засады. А ведь здесь имеется засада и на него самого. Нервничает и курит одну папиросу за другой. Вот и вдали послышался работающий двигатель машины. Легко идет пустая. Вот и машина на подходе. Наш Степанов выходит из куста и машет рукой. Грузовик останавливается, и водитель и экспедитор лезут из кабины на землю и идут к Степанову. Степанов поднимает руку с наганом и целиться в них. И тут звучит выстрел, и рука Степанова бессильно падает вниз и из руки выпадает наган. Степанов поворачивается и видит меня и тут же пытается уйти в лес. Но у него это не получается. Снова выстрел и теперь левая нога у Степанова прострелена в колене. Водитель пытается убежать и тоже получает пулю в колено и с криком падает на землю. Экспедитор умнее и кричит, кто вы на нас напали диверсанты. Да, конечно, диверсанты напали и груз из машины украли. Экспедитор понимает и сразу заводит другую пластинку- я не виноват они все они все они меня заставили. Руки я всё равно связал всем и сразу приступил к допросу Степанова и не получил ни одного ответа. Молчит Степанов на кого надеется не понимаю. Ладно разберемся и загрузив всех захваченных в кузов я отправляюсь в Москву в Управление особых отделов. Именно там я получал задание, там и отчитаюсь. Те, кто надеется на свою крышу здесь на фронте весьма просчитался. Почему уверен во фронтовой крыше, так местный особист курит «Кэмел» который по Ленд-Лизу идет и только старшим командирам или на базар к спекулянтам. И так и так ему по честному эти сигареты не потянуть…