— Месье? — Катрин протиснулась меж Леоном и Жераром.

— О, еще одна надежда старого копа!

— Простите, просто хотела обняться с вами. — Рассмеялась Брюлле.

После намеренных нежностей, Моро изменился в лице:

— Пойдем-ка, перетрем кое-что, — подтолкнул Ортегу в кабинет, — а тебя ждет прекрасное будущее. — Подмигнул Катрин и закрыл за собой дверь.

В офисе все было на своих местах. Даже отвратительная картина на стене, все также портила интерьер.

— Стоило сделать ремонт, — Моро взял фото со стола, — кто это?

— Моя мать. Если не трудно, поставьте обратно. — Ортега сложил руки и прижался к стене.

Комиссар прислушался и вернул рамку обратно.

— Послушай, что там произошло с детективом Макеевой? Она подала раппорт на увольнение.

— Не могу знать. — Шмыгнул носом Рикки.

— Ходили слухи, что у вас завязались отношения. Подумал, что…

— Вы верите слухам? Я конечно, всегда был о вас не лучшего мнения, но сплетни? — помотал головой.

— Она уезжает, Энрике. Через полтора часа у нее поезд до Лотарингии. Если хочешь, ей что-то сказать, то самое время. — Многозначительно взглянул на него Моро.

— Что? — выправился Ортега и вмиг помрачнел.

— Идиот! Беги уже!!! — всем видом Моро, указал на то, что надо поспешить.

Разобрав что к чему, Ортега выскочил из кабинета. Перепрыгнув через препятствие в виде стола, пролетел до лифта.

— Рикки?! — догнала Катрин и ухватилась за плечо, — что случилось?

— Я люблю ее. — Живо и с воодушевлением ответил он.

— Но? Как же я? — еле слышно вымолвила Катрин.

Ему было все равно. Половинки сомкнулись и они разделились. Скорей всего, навсегда.

— Сволочь! Мразь! Ненавижу!!! — Катрин тарабанила по металлическим створкам лифта, только потом, осознав, что весь участок внимательно за ней наблюдает. Пак скомкал девушку в своих руках и прошептал:

— Тише, тише. Ты не одна…

Сидя на чемодане, Диана провожала взглядом проезжающий мимо поезд. Диспетчер объявила о прибытие ее состава на платформу через пятнадцать минут. На небосводе зарделось алым солнце. Насыщенные ванильно-карамельные облака дополняли этот природный шедевр. Жаль, она так и не посетила Лувр, не поднялась на Эйфелеву башню, не прогулялась по Елисейским полям. Париж остался для нее неизвестным причалом, в гавани которого так и не обрела умиротворение. Перрон заполнялся пассажирами рейса Париж-Мец. Их гогочущие голоса сменялись грохотом колесиков багажа по бетонному покрытию. В этом шумном водопаде лиц и фигур, разглядела Ортегу. Сначала предположила, что настигло ведение. Или всего-навсего обман зрения. Несколько раз зажмурив глаза, она поняла, что не обозналась. Подорвавшись на ноги, взяла чемодан за ручку и понеслась наутек. Надеялась, что побег увенчается успехом. Сильная ладонь, перехватила ее запястье. Молча, они взирали друг на друга. Вокруг, словно в замедленной перемотке, люди стали пятиться назад. Их неуклюжие движения вписались в происходящий хаос. Энрике поцеловал Диану и крепко сцепил пальцы на ее спине.

— Я никуда тебя не отпущу. — Чуть отдышавшись от спринта, утвердил он.

— А я не останусь здесь. — Глядя на его губы, отреагировала девушка.

— Тогда, мне придется поехать с тобой.

Диана попыталась пошевелиться, но впустую.

— У нас ничего не выйдет.

— Я так не думаю. Но, если ты действительно хочешь, чтобы на этом все закончилось, скажи, и больше никогда меня не увидишь. Только не лги, хочу услышать правду.

Диана боролась с пламенем из собственных страхов, немыслимой тягой к мужчине напротив и здравым рассудком. Из последних сил она держала себя в оковах, не осознавая, что уже давно находится в плену карих глаз, мускулистых рук и безграничной любви.

— Я тебя люблю. — Не веря сама себе, выдала Диана.

Энрике расплылся в улыбке и, взяв под попу, поднял на полметра от земли. Ему не терпелось забрать ее отсюда и спрятать ото всех.

— Давай найдем более спокойное местечко? Где я постараюсь доказать тебе, что ты сделала правильный выбор.

— Боюсь представить, что меня ждет. — Улыбнулась и подалась вперед, чтобы поцеловать его.

— Ну, уж нет, хочу по-взрослому. — Заявил Рикки и потащил в сторону крытого вокзала. Она едва успевала за ним, чувствуя, как невинное желание, превращается в маниакальную зависимость.

Ортега принялся раздевать ее, задолго до того, как оказались в квартире. Будучи на лестничной клетке, стащил с нее водолазку и стиснул ладонью грудь. Охватившее безумство не влияло на принадлежность к какому-либо месту. Они оба сошли с ума, как бывает, когда переполняют чувства. Когда страсть разрывает в клочья нутро. Пнув дверь ногой, сбросил ботинки и позволил себе разойтись не на шутку. Разорвал бюстгальтер, чтоб не заморачиваться с застежкой, и вовремя затяжного поцелуя, спустил свои джинсы до середины бедра. Нащупав попу Дианы под кожаной юбкой, отодвинул трусики и засунул палец до самого предела. Ее ноги подкосились, но рука между ними, не давала упасть. В одну секунду, развернув девушку лицом к стене, вошел в нее и слился с разгоряченной плотью. Все грани стерлись. Все сомнения исчезли. Только он и она. И их новая жизнь с чистого листа…

Прошло три года

Исколесив половину Европы, Диана и Рикки зависли на Лазурном берегу. Чудный островок безмятежности и соблазнительно теплых ночей. Они забросили работу, распродали имущество и наслаждались друг другом, встречая и провожая райские рассветы-закаты. Париж остался в прошлом, как и всё, что с ним связано. Виновные получили по заслугам и изнывали за решеткой в полном одиночестве. Пак перебрался на родину, получив весьма заманчивое предложение от корейских властей. Катрин приняла повышение и руководила всем отделом вместо Энрике. Ей нравилась должность. Не нашедшая себя в любви, жестко и требовательно относилась к подчиненным. Благодаря ей, повысилась раскрываемость преступлений. Мир не разрушился. Не канул в беспросветной пучине. Просто каждый обрел себя и смысл, чтобы существовать в гармонии с собой. Покойная Беатрис Легран, не только помогла раскрыть преступление и разобраться в смерти Риты и других несчастных девушек, но и соединить несколько одиноких, израненных сердец. В годовщину ее смерти, Диана и Энрике обязательно прилетают в Париж и кладут цветы у надгробия, как дань самоотверженной девушке, сестре, не побоявшейся возложить на плечи тяжкий груз. Груз разоблачения и предательства.

— Эй, чего замечталась? — спросил Рикки, усаживаясь позади нее на песок.

— Так, вспомнила сестер. — Хмыкнула Диана в ответ, притянув загорелые руки к себе поближе.

— Как наша малышка? — погладил ее по округлившемуся животику.

— Пинается немного, а в целом, все замечательно. — Накрыла его руки своими руками.

— Пора придумать имя. Как тебе Филиппа?

— Любительница лошадей? Гордо звучит. — Улыбнулась Диана и легла к нему на грудь. Обжигающие языки океана, облизывали пятки. Что было бы, если она уехала в тот день? Ничего. Пустота. А теперь, рядом любимый мужчина и ребенок под сердцем. Нужно уметь прощать и не сожалеть ни о чем…

Конец