все персонажи вымучены, все совпадения печальны.

этогобынебылобезтебя

***

ты: давай рассказывать о себе разные факты, и каждый будет угадывать правду ли мы говорим. так и познакомимся :)

Из ответивших на мою анкету в группе поиска друзей, твоя попытка в диалог, хотя бы вызывает желание ответить. А еще у тебя на аватарке знакомый мне персонаж из одного аниме.       О нем я помню, что он никогда не видел моря, но всю свою жизнь мечтал о нем. И был добрым.

ты: я сломал руку в 16 лет (это первый факт). и второй: в 15 лет внезапно вырос больше чем на десять сантиметров.

я: первое – правда

ты: нет) у меня был какой-то гормональный збой1 и после этого остались растяжки на спине

я: меня на самом деле зовут не Инна

я: моя мама избивает меня с семи лет

ты: мне очень не хочется, чтобы второе было правдой :с

я: мне бы тоже этого не хотелось.

***

Мы начинаем общаться. У меня нет эйфории, которая была при начале общения с «Б», но с тобой интересно, а главное, ты отвлекаешь от того, что сейчас происходит за дверью. Из-за происходящего за ней я впиваюсь взглядом в стекло телефона так, что кажется, что оно может треснуть. Закрываю уши пальцами, заталкивая их как можно глубже и чувствую запах ушной серы. Но все равно видится, как, поблескивает в стаканах, только что налитое спиртное. И нарезанные еще не дрожащими руками помидоры и огурцы в сигаретной дымке.

У моего отчима сейчас проблемы с работой, но нет проблем с гостями. Он нарезает колбасу, овощи нарезала моя мама.Она тоже пьет, но пиво. “От пива же ничего не будет.”

Моя комната расположена всего через стенку от кухни, а ты – сейчас всего лишь через стекло экрана от меня.

***

Мы общаемся уже полторы недели. Ты не называешь меня по имени, только «ёжик».

Иногда я чувствую, что тебя слишком много, и говорю, что мне нужно уезжать (не говорю куда), что нужно клеить обои (наглая ложь), и просто пропадаю из сети. Ты всегда дожидаешься меня и всегда мне рад. И отвечаешь ты сразу. Словно и не закрывал наш диалог с последнего разговора.

***

– Не, ну у нее такое лицо, будто правда войну пережила, – говорит друг отчима, заглянувший выпить. У него припухла и краснеет кожа рядом с носом, и сам нос – большой, в порах, и поблескивающий как гриб-масленок.

– Нет, Володя, мы переехали, когда только всё начиналось у нас. Инка сразу поехала к деду, это мне на работе пришлось… ой, пиздец, – мама отхлебнула пиво. Я сижу и молчу.

– Можно возьму двести рублей, – бросаю фразу в сторону отчима.

– Нет, – говорит мама, а отчим протягивает две купюры.

Сейчас еще только март, самое начало. Я беру телефон, наушники, накидываю толстовку с капюшоном и выхожу на улицу. Хочется так быстро и долго идти, чтобы всё, что происходит дома, оставалось позади, расползлось как намокшая туалетная бумага. И смылось в унитаз.

В восемнадцать лет все кому не лень поступают в институт и уезжают из дома. Но из-за гражданства другой страны мне пришлось поступить на заочный факультет. А самого дома, чтобы из него уезжать, у меня нет. Я живу в небольшой комнатке в квартире отчима чуть больше года.

Покупая в магазине энергетический напиток, я показываю не паспорт, а документ «временное убежище» в обложке голубого цвета и, все же, с флагом России на ней. Недалеко от Fix Price, где я и купила энергетик – качели. Я сажусь на них и целеустремленно делаю глоток за глотком. Выпив половину, я ставлю баночку на асфальт рядом и начинаю раскачиваться.

Солнце уже садится, поэтому я наблюдаю на асфальте собственную раскачивающуюся тень. Волосы её развеваются. Случайно задеваю баночку ботинком. Оранжевый энергетик окрашивает асфальт в темный цвет.

Мне так сильно не хочется возвращаться обратно. Дома от тебя несколько новых сообщений.

ты: ёжик? напиши мне свой номер телефона, я переживал.

***

До того, как мы переехали в Россию, у нас не было горячей воды. И холодной тоже не было, сколько ни открывай кран. Вода шла ровно один час из суток – с пяти до шести утра, а дальше при повороте крана можно было услышать только гул или писк. Если бы там жил грызун, он пищал бы от жажды в унисон с этим звуком.

Мама просыпается в 4:30 на работу и успевает включить воду перед выходом. Я просыпаюсь в 5:30 и ее выключаю. Из всей воды на ближайшие сутки – ванна, заткнутая пробкой. Один раз пробка решила протечь и мы целый день носились с баклажками воды между своей и соседской квартирой. Теперь в промежуток между пробкой и ванной на всякий случай воткнут кусочек фиолетовой тряпки.

Каждое утро я набираю воду в кастрюлю, прямо из ванной. Ставлю ее на газ, ощущая в прищуренных глазах остатки сна, и только при виде вспыхнувшего голубым огня начинаю просыпаться. Потом я беру таз – он стоит на неработающей стиральной машине, которую я помню с рождения. И мне снова приходится зачерпывать холодную воду этим тазом. Вода в кастрюле к тому времени успевает закипеть, я беру ее за ручки через полотенце, чтобы не обжечься, и выливаю в таз. Дно кастрюли от того, что в ней постоянно кипятят воду, покрыто накипью. Периодически я нахожу частички накипи в моих волосах – этой водой я всегда мою голову. После того, как я заканчиваю купаться, ковер иногда остается влажным, и по нему неприятно ходить. Я пытаюсь не касаться носками этого места, потому что носков у меня тоже мало.

За стеклянной витриной нашего шкафа, опираясь на находящийся там хрусталь, стоят почти выцветшие от времени открытки. Я знаю историю появления каждой из них. К одной из открыток приколота розовая ленточка. Я знаю, сколько на ней изломов и чья она. Знакомы мне и названия книг в шкафу. Но я все равно ищу мелочь, которая могла бы оказаться среди книг или открыток. Хотя бы пять или десять копеек. Ведь один раз я нашла целых пятьдесят прилипших на пыль копеек.

Я делаю все, чтобы в моих руках оказалась бутылка кока-колы. Обычно я покупаю ее перед уроками, внезапно, но в канцелярском магазине. Сегодня придется заливать и голод внутри себя сладкой водой, потому что после покупки мне не хватит даже на сосиску в тесте. Но.

Когда я поворачиваю крышечку колы, вместе с шипением в нос бьет запах хвои, и хочется чихать или плакать. Я ощущаю себя преступницей или зависимой. Но это лишь лучший в мире сладкий напиток с кофеином. Через пластик я ощущаю, как он плещется в моих руках с каждым шагом.

Пока иду через школьную площадку – делаю несколько глотков. Я двигаюсь расчетливо медленно, хотя от магазина остается идти всего метров двести. В школе в моей голове сразу же обнаружатся страх и жажда вернуться домой. И утолить эту жажду сможет только привкус хвои, растягиваясь на день – маленькими глотками.

***

У тебя длинные и темные, почти до талии, волосы. Они не путаются, несмотря на ветер, и лежат симметричными спиральками – как у игрушки-щелкунчика. И зубы твои тоже как у щелкунчика – большие, даже слишком, и желто-белые, словно из дерева. Несмотря на длинные волосы, зубы – это первое, что привлекает внимание в твоем облике.

«Привет-привет» – ты полудеревянно покачиваешься взад-вперед, держа руки в карманах. «Привет. Пойдем?» Я киваю головой в сторону, но через секунду понимаю, что ошиблась и в той стороне находится метро. Ты удивленно смотришь. «Уже уходишь? А ты, между прочим, опоздала на двадцать минут!»

Я не помню, чтобы мы договаривались строго ко времени. Ты начинаешь спешить в сторону парка, словно чтобы наверстать «упущенное» мной время. Худой и высокий, в пальто и кроссовках, ты быстро удаляешься от меня. Мне хочется побежать обратно к метро и уехать. На фото ты выглядел иначе. Твои волосы не топорщились пружинками, и ты не улыбался как продавец-консультант. Но я вспоминаю о том, как ты был внимателен в течение двух недель нашего общения, и о том, что ты сказал, что у тебя есть какой-то подарок для меня, и начинаю тебя догонять.