– Это я у вас добрый, поработаете немного и на сиесту идёте, а там так нельзя! Служба! Понимать надо, – дед хитро смотрел на друзей и тихонько посмеивался.

– Так что, вот совсем-совсем не прилечь? – Кузьма разочарованно смотрел на толстую цепь, что сверкала новыми звеньями в солнечных лучах.

– Совсем. Сказано же, что днём и ночью ходит по цепи кругом.

– Не, я так не играю. Давайте обратно несите эту железяку к колодцу. А я на печь пойду, полежу. Устал что-то с вашим Пушкиным и его сказками. А вы как цепь обратно приладите, приходите, я вам на гармошке сыграю, а мышки кадриль станцуют, мы две недели её разучивали, – зевнул кот, развернулся, поднял хвост трубой и зашагал по тропинке к дому.

– Вот и хорошо, – довольно произнёс дед, – после того, как большое дело сделаешь, и отдохнуть не грех. Давай, Мефодий, помогай, а после пойдём чай с плюшками пить да песни слушать.

Мефодий налил в блюдечко чай, подул, шумно хлебнул и откусил от большой баранки? щедро усыпанной маком.

– Эх, у всех есть внуки, а у нас нет. Грустно.

– То есть, это как нет? – вылизывая лапу, удивился Кузьма.– А Гриша? Он один всех внуков стоит. Я уже не знаю, куда хвост от него прятать.

– Гриша – внук бабы Маши, а я про своих говорю, домовяток, – вздохнул домовой и долил кипяточку из самовара.

– Вот ты, дедушка, как думаешь, нужны нам внуки? – Мефодий вопросительно глянул на Пихто.

– У меня уже есть – вы! – жуя ватрушку, спокойно ответил дед. – Вас обоих ещё воспитывать и воспитывать. А чегой-то вдруг тебе приспичило?

– Да вот, давеча читала хозяйка сказку про Снегурочку. Ох и ловкая была девица! И хворосту из леса принесёт, и варежки свяжет, пирогов напечёт. Вот только в конце я не очень понял. Видимо, дед с бабкой слепили её плохо, она взяла и растаяла.

Мефодий щедро намазал булку мёдом, полюбовался, слизнул стекающую с края янтарного цвета каплю, удовлетворённо вздохнул, отправил бутерброд в рот и продолжил:

– Я хотел проверить, только вот снега теперь полгода ждать. А как придёт зима, слепим себе маленькую помощницу, пусть по дому шустрит. А то что мы всё сами да сами. Надобно смену растить.

– А ты по сусекам поскреби, – усмехнулся Пихто, – может, на колобка насобираешь. Тоже внучок, непослушный, правда, дома сидеть не хотел, всё приключений искал.

– Это по каким таким сусекам? – всполошился кот. – Нет у нас никаких сусеков, и в них тоже ничего нет.

– Это как нет? Я на прошлой неделе видел, как твои мыши ломоть сала тащили, а до этого мешок муки, – Мефодий аж поперхнулся от возмущения, – а ну, пошли проверим!

– Никуда я не пойду, – Кузьма распушил хвост и постарался повернуться так, чтобы скрыть от глаз домового и деда мышиную норку.

– Говорю же, нет ничего. А сало… привиделось тебе. У меня мыши воспитанные, без спроса ничего не берут. А я разрешения не давал. Разве что на кусочек курочки. А из них колобков не лепят!

– Зато ёжиков можно наделать, – подвинул к себе поближе тарелку с плюшками домовой, – твои воришки у соседки стащили тарелку с крупой, я видел! У всех колобки, а у нас ёжики будут.

– И будут твои ёжики по ночам топать, хозяйку будить. И к тому же ты их чем кормить собираешься? – дед хитро прищурился и посмотрел на Кузьму. – У нас есть кому молоко лакать, а тут ещё и колючих внучат поить придётся!

– Моё молоко?! – кот от неожиданности подпрыгнул, перекувыркнулся в воздухе, шлёпнулся на живот, подскочил и выгнул спину. – Мне самому не хватает! Вот так и знал, что ты меня, Мефодий, не любишь! Еды лишаешь. Сусеками попрекаешь. А я ведь всё в дом, для тебя стараюсь. Кому самую вкусную рыбку несу? Домовёночку! А вот лепёшки дедушка из какой муки пёк? Правильно, из той, что Кузенька добыл. А меня молока лишают… Аааа! – и кот, трагично закатив глаза, зарыдал.

– Успокойся, мой хороший, не будем мы ежей лепить, и зиму ждать не будем. Мы девочку заведём, по прозванию Красная шапочка. Слышали про такую внучку? – усмехнулся в бороду дед.

– Эта та, что из дома пирожки выносила? – спросил Мефодий и на всякий случай начал рассовывать по карманам баранки.

– Угу, – прихлёбывая чай, согласился Пихто.

– Не, нам такие внучки не нужны, – ссыпая в кулёк сахар, проворчал домовой, – таких не прокормишь. И вообще, вот гляжу я на бабу Машу и не понимаю: внук ейный, Егор, раз в месяц приедет, полную миску блинов съест, крынку сметаны вылакает и во двор играть. Или вот за Кузьмой весь день охотится. Никакой от него пользы нет. В огороде траву не полет, козу не доит, только ягоды ест да курей гоняет. Я, дедушка, знаешь, что думаю? Нам и без внуков хорошо. А то тебе и так с нами непросто. А для внуков ещё жениться надо. Это ж какая ответственность!

– Большая, – согласился дед Пихто, – жёны-то сейчас не простые пошли, им терем подавай, в простой-то избе жить не желают. И наряды заморские, и кушанья не простые, а чтобы подружки заглянули в зеркала волшебные да позеленели от зависти.

– А знаешь что, дедушка? – прыгнул Кузьма на колени к Пихто. – Давай, мы с Мефодием будем твоими любимыми внуками. А что, посмотри на нас: красивые, разумные, я вот песни петь умею, домовой на балалайке играть. А ты будешь нашим строгим, но справедливым дедушкой. Меня за ушком чесать, сметанкой баловать, домовому пироги печь, а мы тебя за это слушаться будем.

Кот разлёгся на коленях у деда, прикрыл один глаз и громко замурчал. А вторым всё же подглядывал, как дед – улыбается или нет.

– Верно котик говорит, – подхватил мысль Мефодий, – дедушки же должны внуков баловать, уму-разуму учить. Я вот с утра проснусь, а самовар уже на столе горячий стоит. Дедушка лепёшек напёк. Красота! А я за это буду усердно столярному делу учиться. Ты же научишь меня вырезать свистульки из дерева? – прижался к боку Пихто домовёнок, пытаясь сделать самое честное лицо, на которое только был способен.

– Научу, – рассмеялся Пихто, – только я вас уже давно за внучат считаю, потому и воспитываю. А если вам иногда веником прилетает, то это я любя, в образовательных целях.

А то, если всё время баловать, то порядочных внуков из вас не выйдет. А мне смену воспитать надо.

– Тихо, не спугни!

– Кого?

– Луну!

Кузьма сидел около лужи, не сводя глаз с отражения Луны.

– С ума сошёл? Как можно её спугнуть? Тем более здесь. Она же не настоящая! А вот если ты посмотришь вверх, то увидишь, какая она на самом деле, – домовой попытался поднять морду друга к небу, но кот цапнул его за палец.

– Ты чего? – обиженно подув на ранку, прежде чем приложить к ней подорожник, пробурчал Мефодий.

– Говорю же, тихо! Дедушка сказал, что всё не так, как кажется. И если посмотреть с другой стороны, то можно увидеть правду, – прошептал кот.

– И какую правду ты хочешь увидеть?

– Луна – это не сыр, это сметана в крынке. А мыши не правы!

– Ну, ты, друг мой, выдумщик! Луна – это камень, во всех учебниках написано! Я сам читал в Гришиной книжке.

– Нет. Просто смотри, мы живём здесь, на Земле, то есть мы – земляные жители. А в небе живут небесные кошки, домовые, бабы Маши и наверняка тёмно-синий, в цвет неба, дедушка Пихто. Который их всех и воспитывает. А Луна меняется в случае, когда кот ест сметану. Ну вот сейчас она полная – значит, мой тёзка не добрался до крынки, а когда половинка, то значит, уже слизнул, – терпеливо объяснял Кузьма своему непонятливому другу.