- Отец, мы сделали всё, что могли. Если бы Далматису дали больше орудий…

- А откуда ты знаешь, что не дали? – не дослушал князь. – Я всего сутки пробыл в Теландайне и наслушался разного. Теперь сам подумай. Если бы вдоль всего входа в бухту стояли десятки батарей, головорезов Терона ушло бы на дно неизмеримо больше! И у флота моего дражайшего зятя не было бы огромного преимущества, чтобы висельники Архипелага покорно спустили тряпки с единорогом. Далматис рассчитал с аптекарской точностью – добавил чуть артиллерии, чтобы сорвать высадку в городе, и посадил в засаду отряд Туза на случай, если канониры не справятся. Он использовал всех в своих интересах!

- Зачем ему это? – пробормотал Рикас.

- Позвольте мне, синьоры! – неожиданно встрял Дараньон. – Насколько я могу предположить, ваш странный знакомый не утолился славой победителя в войне между пиратами и метит много выше.

- А для этого ему нужны все силы и Архипелага, и Двенадцати Островов, - подтвердил князь. – Ума не приложу, как он намерен их объединить. Не обратит же всех пленных в рабов – их десятки тысяч, да и рабство на Островах как бы запрещено. Посмотрим. Я уверен в одном, мой будущий зять ещё о себе напомнит.

В адрес нового родственника Алекс прибавил пару эпитетов, волей-неволей вошедших в его речь за время пребывания среди человеческих отбросов. А Рикаса вдруг охватил стыд. Отец никогда не забывал, что его окружают конченые подонки, место которым исключительно на рее в крепкой пеньковой петле. Молодой тей на какое-то время свыкся с их обществом. Не считал друзьями, но уже начал делить на своих, то есть «братьев» из Республики, и чужих. Ко вторым относились пираты Архипелага.

Для князя всё это отребье не переставало быть чужим. И он чувствовал себя необратимо измаранным от пребывания на человеческой помойке.

Оно исключение. Хели. Что сталось с ней?

Странная, двусмысленная ситуация, сложившаяся в отношениях с той девушкой. Нелепость проведённой под одним одеялом ночи. Неуклюжая попытка помочь обрести крылья. И постыдное поползновение выведать её тайны…

Пусть мало что значащие эпизоды во дворце самозваного «эвиконунга» бледнеют на фоне событий войны, какое-то восьмое чувство говорило, что с отплытием из Теландайна не порвались нити, связывающие с Южными Островами. Не нить, целый канат – это Айна с её новой семьёй. Спившийся и злобный Терон, как и Йоргос, наверняка считает ловушку у Дайреста предательством, за которое уместно отмстить. И тонкий волосок – Хели.

Яхта несла их через экваториальные воды. Умеренная жара Островов сменилась настоящим зноем. Хорошо себя чувствовал лишь Дар, привыкший к горячему климату Кадмуса. Он быстро сошёлся с экипажем яхты и добился даже права нести вахту наравне с постоянными членами команды. Князь, в морских делах подкованный весьма умеренно, не без удивления наблюдал, как тей отдаёт распоряжения матросам при выполнении поворота оверштаг.

- Добрать гика-шкот! Отдать подветренные шкоты! Выбрать подветренные! Лево руля!

Судно прошло левентик, кливер наполнился, и яхта снова начала набирать скорость. Капитан, придирчиво следящий за действиями волонтёра, одобрительно шепнул князю:

- Если он не пригодится вам, синьор, я готов взять его в команду.

Столь же усерден был аристократ с северных гор во всём, что касалось машины. Конечно, он не бросал уголь и не лазил с масляной спринцовкой по трущимся узлам, но не упускал случая спуститься в машинное отделение и завязать с механиками разговор.

Это было странно. Дворянство столетиями правило на суше и владело небесами, морская стихия их влекла меньше всего. Наверно поэтому в своё время в океанах главенствовал флот западной державы: в Ламбрийском Королевстве теи никогда не играли заметной роли. Дараньон выглядел каким-то исключением из своего сословия. Он искренне любил корабли. И яхта, послушная его командам во время вахт, платила ему взаимностью, насколько вообще можно рассуждать о взаимоотношениях человеческого существа и могучего рукотворного механизма.

Когда до прибытия в Никс, по расчётам, осталось менее суток, отец с сыном обменялись понимающими взглядами. Ещё на островах удалось обеспечить всех крыльями, Рикаса – тем, что владел в походе против работорговцев, Алекса и Дара изношенными и похуже, но вполне ещё пригодными.

Услышав предложение, Дараньон покачал головой.

- С вашего позволения, синьоры… Мне вахту стоять. И, по правде говоря, я полгода не поднимался в воздух, боюсь оказаться обузой.

Его не уговаривали. Если тей морскую стихию предпочитает воздушной, в этом есть что-то неправильное, но не позорное.

Море столь же безбрежно. Как и воздушный океан, его не окинешь единым взором, не одолеешь одним рывком огромные расстояния.

Море многократно сильнее человека. Его нельзя побороть. Но можно слиться с ним, обратить его мощь себе на пользу, обогатиться его дарами.

Море убьёт слабого и поддержит крепкого, раздавит робкого и поможет смелому. Вдали от берегов дворяне не имеют преимуществ перед простыми смертными благодаря только чистоте крови. Тем почётнее добиться превосходства – силой духа, воли, ума и мышц.

Отец и сын предпочитали традиционное. Две крылатые тени упали с борта к самой воде, выровнялись в горизонтальном полёте и взяли курс на север.

Рикас, держась чуть сзади выше, испытал особенное чувство. Они летели вдвоём впервые за два года. Куда подевалось глупое, мальчишеское стремление доказать – я что-то стою без отца, я сам себе командир и хозяин…

Да, удалось выиграть схватку, командуя отрядом. Пираты Туза и освобождённые рабы разгромили других пиратов, а врагов было раза в четыре больше. Да, не посрамил имя Алайнов. И что? Отец всё равно занимает особое место, только это перестало выглядеть вызовом, возбуждать щенячье желание соперничества. Двое мужчин не могут ужиться вместе, каждому нужно доказать, что он – главный? Чушь! Общество построено на иерархии, борьба за лидерство далеко не всегда ведётся с насилием, а подчинение такому человеку, как Алексайон Алайн – честь, а не обуза.

Что думал князь? Почти ничего. Свежий ветер заоблачной выси не только выстудил лицо, но и вымел лишнее из души.

Если называть вещи своими именами, пребывание на Южных Островах можно считать длительным отпуском от основных обязанностей. Порой казалось, замаран настолько, что вновь возглавить Красную Гвардию – грех. К дьяволу минутную слабость! Пока ещё не стар, не обделён Силой, честь не позволить бросить дело, отнявшее большую часть жизни. Впрочем, отнявшее – неправильное слово, взамен получен смысл этой жизни.

Рик теперь рядом. Хочется надеяться, что надолго. Авантюра на Островах доказала, из него растёт достойный преемник.

Можно ли требовать большего от молодого тея? Вряд ли. Самого Алекса в этом возрасте в хвост и в гриву гонял синьор Атрей, друг, учитель и истязатель в одном лице. Эту роль в отношении сына князь не отыграл до конца.

А ещё было одно, очень важное, что согревало душу в леденящей вышине. Иана… После бегства и трудного пути в свой мир, когда его жена начала уже свыкаться с одиночеством, он поклялся не расставаться с ней надолго и не уезжал больше чем на месяц. Есть клятвы, которые трудно сдерживать, а есть – которые мучительно больно нарушать. Среди пиратского воинства Архипелага душу разъедала тоска, угнетала неопределённость – удастся ли свидеться?

Алексу очень хотелось обнять жену. И троих стразу – Иану, Рикаса и Айну. Видно – не судьба. Романтический облик «благородного пирата» оказался у дочери сильнее привязанности к отчему дому.

Глава двадцать вторая

Винзор, четверть века назад враждебный, когда Алекс приехал в него изменить жизнь герцогской семьи, предварительно уничтожив часть их родни во время дворцового переворота, стал домом. Князь редко бывал в своём замке на севере герцогства, тот скорее был атрибутом нового княжеского рода, чем жильём. В Винзоре служба, здесь выросли Айна и Рикас, возмужал Филлис, фактически – приёмный сын.