С 1921 г. под советским контролем находились независимые от Китая с 1912 г. Внутренняя Монголия и Урянхайский край, где было провозглашено создание Монгольской народной республики (9 июля 1924 г.) и Танну–Тувы (14 августа 1921 г.; с 1926 г. Тувинская народная республика). Изолированные от контактов с другими странами, они развивались по советскому сценарию «перехода от феодализма к социализму»: искоренение частной торговли и кустарных промыслов, ликвидация «эксплуататорских классов» и духовенства, борьба с религией, коллективизация, индустриализация — что сопровождалось периодической критикой «перегибов» и репрессиями против «врагов народа». В обеих странах установилась фактическая диктатура: в МНР с 1936 г. Хорлогийна Чойбалсана (министр внутренних дел, председатель Совета министров, главнокомандующий Народно–революционной армией), в ТНР с 1932 г. Салчака Токи (генеральный секретарь ЦК Тувинской народно–революционной партии).

Стремление к господству в Восточной Азии оставалось целью внешней политики Японии вне зависимости от того, какое правительство находилось у власти. Период 1918-1932 гг., когда формирование кабинета неоднократно — но не всегда — поручалось главе парламентского большинства, называют «демократией Тайсе», хотя официально эпоха Тайсе закончилась 25 декабря 1926 г. со смертью императора и вступлением на трон его двадцатипятилетнего сына Хирохито, ставшего императором Сева. Желая смягчить внутриполитическую напряженность, первый партийный кабинет Хара призвал предпринимателей к уступкам при решении трудовых конфликтов, ослабил контроль за легальными формами политической деятельности в стране и смягчил режим управления колониями.

Маршал X. Чойбалсан, посол СССР в МНР И. А. Иванов, дивизионный командир М. С. Никишев. Халхин–Гол, 1939 г. РГАКФД

С 1919 по 1936 г. генерал–губернаторами Тайваня назначались гражданские лица; в Корее высшая власть оставалась в руках военных, хотя начиная с 1919 г. права гражданских чиновников были существенно расширены. Хара был сторонником постепенной интеграции Тайваня и Кореи в метрополию и ассимиляции их населения (по аналогии с островами Рюкю), что предполагало ускорение экономического и промышленного развития, снятие ограничений на получение образования местным населением при условии необходимого уровня знания японского языка, расширение прав местных властей и самоуправления, а в будущем — распространение на колонии законодательства метрополии вплоть до представительства в парламенте (это право они получили только в апреле 1945 г. и не успели им воспользоваться). Власти усилили пропаганду ассимиляции, в том числе через получение образования в колониях (императорские университеты основаны в 1925 г. в Сеуле и в 1928 г. в Тайбэе) и в самой Японии, представляя это как перспективный «социальный лифт». С 1910 по 1937 г. общее число учащихся в корейских школах выросло в 11 раз (со 110 тыс. до 1211 тыс.), а в государственных начальных школах в 45 раз (с 20 тыс. до 901 тыс. человек).

Политику Хара, павшего от руки правого радикала, продолжали «финансовый гений» Такахаси Корекиё и адмирал Като Томосабуро. Через несколько дней после смерти Като и до назначения его преемника, 1 сентября 1923 г. Японию постигло стихийное бедствие: Великое землетрясение Канто в районе Токио–Иокогама унесло жизни более 150 тыс. человек и причинило ущерб на 5 млрд иен. Следующие бюрократические кабинеты Ямамото Гомбэй и Киёура Кэйго оказались неэффективными и недолговечными. Выборы 10 мая 1924 г. принесли победу оппозиции, а кресло премьера — экс–министру иностранных дел Като Такааки, который считался либералом, хотя испортил репутацию как автор «21 требования», предъявленного в 1915 г. Китаю. При нем были приняты законы о всеобщем избирательном праве для мужчин (март 1925 г.) и об охране общественной безопасности (апрель 1925 г.). Первый отменил имущественный ценз, но сохранил возрастной ценз и ценз оседлости и не дал избирательные права военнослужащим, чиновникам ряда ведомств, студентам и лицам, содержащимся за счет благотворительности, т. е. не допустил до участия в выборах политически неблагонадежные и социально нестабильные категории, и препятствовал вовлечению армии, полиции и государственных служащих в политику. Второй закон показал решимость противостоять левому радикализму и коммунистической пропаганде, предусматривая суровое наказание не только за создание организаций «с целью изменить государственный строй или уничтожить систему частной собственности» и членство в них, но даже за умысел на это. Созданная в 1922 г. Коммунистическая партия Японии выдвинула лозунг свержения монархии, что сразу ставило ее вне закона; не имея поддержки внутри страны, она была орудием Коминтерна, который определял и финансировал ее деятельность.

Внешняя политика кабинетов Като и его преемника Вакацуки Рэйдзиро, за которую отвечал глава МИД Сидэхара Кидзюро, определялась стремлением демонстрировать приверженность либеральным принципам. 20 января 1925 г. Япония официально признала СССР и заключила с ним Конвенцию об основных принципах взаимоотношений. Выражая интересы «старых концернов», которых китайские рынки и позиция Держав интересовали больше, чем китайские территории, кабинеты предпочитали экономическую, а не военную экспансию. Оппозиционная партия Сэйюкай и армейские круги требовали проводить активную «континентальную политику» военными и экономическими средствами. Стремление Японии к господству в регионе ограничивалось ее экономическим потенциалом, сильный удар по которому нанес финансовый кризис марта–апреля 1927 г., когда многие банки прекратили операции из–за паники на рынке, а ссудная политика поставила на грань банкротства полугосударственный Тайваньский банк.

Кризис привел к смене власти. 19 апреля 1927 г. правительство возглавил лидер Сэйюкай, бывший военный министр Танака Тиити, с которым связывались надежды на реформы и «активную» политику. «Шоковая терапия» (мораторий на отсрочку платежей, принудительное слияние мелких банков, рационализация производства) в сочетании с «вбросом» бюджетных средств в Японский банк и увеличением выпуска кредитных билетов прекратили панику и временно оживили экономику, хотя ударили по малому и среднему бизнесу. Оппозиция требовала экономии, прекращения инфляции, повышения курса иены и восстановления золотого стандарта путем снятия запрета на вывоз золота. Всеобщие выборы 20 февраля 1928 г., впервые проводившиеся по новому избирательному закону, закончились «патовой» ситуацией: правительство осталось у власти за счет всего нескольких мандатов. Стремясь продемонстрировать решительность, оно провело масштабные репрессии против левых, разгромив коммунистическое движение.

Наибольший резонанс вызвала внешняя политика кабинета Танака, в котором премьер занимал посты главы МИД и министра колоний. Главным направлением «дипломатии Танака», которую противопоставляли «дипломатии Сидэхара», стало расширение экспансии в Китае. Сидэхара полагал, что интересы Японии на континенте ограничиваются тем, что уже принадлежит ей. Танака рассматривал Маньчжурию и Внутреннюю Монголию как обособленный от «собственно Китая» регион, который должен находиться под контролем Японии.

Китай продолжал оставаться ареной междоусобной борьбы. В январе 1924 г. Гоминьдан и КПК при участии Коминтерна образовали «единый фронт» против местных «милитаристов» и иностранных «империалистов» с опорой на Национально–революционную армию (НРА), для подготовки офицеров которой при помощи СССР была создана академия Вампу. При этом Сунь Ятсен и военный руководитель Гоминьдана Чан Кайши не порывали связей с Японией, рассчитывая использовать ее против внутренних противников и Великобритании. В октябре 1924 г. Гоминьдан разгромил пробританскую кантонскую группировку («бумажные тигры») и начал готовить поход против пекинского режима, который тогда возглавлял лидер чжилийских милитаристов Цао Кунь. Против него выступили Чжан Цзолинь, не прекращавший борьбу с чжилийцами и готовый помогать врагам своих врагов, и военный правитель провинции Шэньси Фэн Юйсян, сотрудничавший с СССР. Заняв Пекин и свергнув Цао Куня, 24 ноября 1924 г. они поставили во главе правительства экс–премьера Дуань Цижуя из аньхойской клики, выбранного в качестве компромиссной фигуры. Прибывший в Пекин Сунь Ятсен вступил в переговоры с ним, рассчитывая добиться созыва Национального собрания, но 12 марта 1925 г. умер. Режим не устоял, когда против него объединились У Пэйфу и Чжан Цзолинь. Расстрел демонстрации в Пекине 18 марта 1926 г. стал поводом для отрешения от власти уже ненужного милитаристам Дуань Цижуя. 20 апреля войска чжилийско–фэнтяньской коалиции заняли столицу.