И кое-что оборвалось и у меня в тот момент.

Лезвие медленно отходит от моего горла, точно в любой миг Рылов передумает и сделает резкий выпад, от которого моя голова покатится по земле, освещённой летним солнцем. Не скажу, что я ярый противник этой затеи, но своё обещание, данному Велимиру, я сдержать обязан.

– У тебя неделя, чтобы одуматься. Дальше будут последствия.

– Жду с нетерпением, – бросаю я на прощание, возвращаясь к Ане.

Её точно нельзя оставлять одну.

Глава шестая. Весь отряд в сборе

Аня

Всю дорогу я и Александр молчим, лишь изредка он просит меня ехать чуть быстрей, если, конечно, я не хочу прибыть в Воиносвет в следующем месяце. Я же молчу, потому как после разговора с главнокомандующим Рыловым капитан выглядит так, словно проглотил комок грязи, полный червей. Когда я напрямую спросила его, всё ли хорошо, он солгал, сказав, что всё чудесно.

Тем не менее, когда нам остаётся меньше часа до столицы Великомира, я всё-таки решаюсь:

– Капитан! – я догоняю Одуванчика, который успел немного обогнать мою кобылу. – Лихо напало на меня при свете дня.

– Ты только сейчас это заметила? – устало интересуется Александр. – На будущее, внимательность к деталям, особенно крайне значительным, не помешает стражу.

– Заметила это я сразу же, как тварь напала. Вспомнила только сейчас.

– Хорошая память тоже стражу не повредит.

– Тебя не смущает, что нечисть активна теперь и днём? – перехожу я к делу, не обратив внимания на колкости капитана.

– Нет. – Александр дёргает за поводья, останавливая Одуванчика, после чего слезает с коня и достаёт фляжку с водой из сумки. – Меня это интересует, – он передаёт флягу и мне, так и не притронувшись к ней. Я делаю два маленьких глотка и даю напиться лошадям. – Как и весь Орден.

– Они в курсе?

– С самой смерти кадетов. Тогда это установилось впервые, но кто знает, может, такое уже и происходило, просто стражи профукали.

– А если кадетов убила не нечисть? – осторожно спрашиваю я, внимательно следя за Александром, пытаясь уловить правду если не в его словах, то во взгляде или движениях.

Тот убирает волосы со лба и вновь садится на коня, молча веля мне следовать его примеру. Дальше лошади идут пешком, не спеша, их даже подгонять не нужно. Тропинка узковата, с мелкими ямами и неровностями.

– А кто ещё? – усмехается капитан. – В твою причастность я в жизни не поверю. Уж извини, но на убийцу ты не похожа.

– Сочту за комплимент, – фыркаю я.

– Даже если это и не нечисть, факт её бодрствования днём неоспорим. Всё-таки лихо напало на тебя, и были случаи до этого.

– Какие-такие случаи? – навострив уши, переспрашиваю я.

– Страж из моего отряда вчера вернулся с задания. Упыри напали на местных при свете дня. Никаких неудобств или бед твари при этом не испытывали.

Похоже, скоро во всём Великомире наступят тёмные времена. Если раньше люди не боялись заходить в Нечистый лес или другие леса Великомира при свете солнца, чтобы собрать грибы или ягоды, нарубить дров, поохотиться за дичью, то теперь такие прогулки могут обернуться катастрофой. Стражей же просто не хватит, чтобы управиться со всеми тварями. А если в Великомире объявится один их духов? Ничем хорошим это не закончится ни для страны, ни для её жителей.

Тем временем мы наконец подъезжаем к Воиносвету – столице Великомира. По пути встречаются торговцы, пытающийся продать Александру и мне обереги на удачу, тёплые шапки из лисьего меха, железные гривны, расписные глиняные горшки, свежее, по словам купцов, мясо, которое было свежим дня три назад. Пару раз капитан даже останавливается и торгуется с продавцами, сбивая цену того или иного товара, а после, добившись своего, отказывается брать, ссылаясь на забытые деньги. Вслед нам звучат проклятия за потраченное время, которые вызывают лишь смех Александра.

В последний раз я была в Воиносвете пять лет назад, когда только поступала в кадетское училище. В тот момент он покорил меня внушительностью, яркими красками, постоянным движением и неумолкающей жизнью. Город практически не изменился, но перемены претерпела я.

Вокруг шумят, галдят и мчатся по своим делам люди самых разных классов. Среди них видны и стройные фигуры в синих кафтанах, к которым отныне отношусь и я. Большинство стражей, что мы встречаем, покидают Воиносвет на лошадях и при виде Александра уважительно кивают. По мощёным дорогам носятся дети, играющие в догонялки и совершенно не задумавшиеся, попадут они под лошадиные копыта или нет. Пару женщин с передниками на поясе прикрикивают на непослушных чад, которые отвечают гоготом или вовсе показывают язык в знак своего неповиновения.

Среди людей также заметны грозные фигуры в красных плащах и блестящих на солнце пластинчатых доспехах. К их поясам прикреплены резные ножны, а головы украшают железные шишаки.

– Не смотри на них, – едва слышно шепчет Александр. – Это царские дружинники. Заподозрят тебя в чём-нибудь, и беды в первый же день в столице не заставят себя ждать.

Прислушиваюсь к совету Александра и отвожу взгляд от личной армии царя, пытаясь особо не выделяться. Один из дружинников останавливает шедшего за нами старого странника, одетого в грязные лохмотья, со спутанной бородой седых волос, из которой выглядываются мелкие сучья.

– Ай, чаво, милок?! – орёт старик, приставив ладонь к уху. – Не слышу ничевой, ты это погромче говори, а то я уж старый! Вот в моё время, когда твоей матери ещё в планах не было…

Чем ближе мы подходим к главной площади, где и располагается крепость Ордена, тем меньше становится низких изб с соломенными и тёсовыми крышами. Маленькие домики сменяются огромными расписными теремами с резными створками на окнах. Вместо разваливающихся телег по дорогам мчат барские колымаги, запряжённые несколькими лошадьми. Людей здесь ещё больше: и бояре, и простолюдины, и стражи, и дружинники, и ремесленники.

Посреди главной площади – её ещё часто называют Площадью Чести – высится каменная крепость Ордена, из центральной и самой высокой башни которой виднеется тёмно-синее знамя с серебряным крестом.

– Почему ворота не охраняются? – спрашиваю я, когда мы без проблем проходим через распахнутые ворота, ведущие прямиком во двор крепости.

– А зачем? Ворота запираются лишь на ночь.

– А если кто-то из врагов проникнет сюда?

– Тогда он самолично подпишет себе смертный приговор, – пожимает плечами Александр и спрыгивает с коня, ведя Одуванчика дальше за поводья. – Поверь, сюда никто не сунется даже за мешок золотых. В крепости обитают стражи – главная сила царя.

Слезаю с лошади и осекаюсь при словах Александра.

– Орден не относится к военным силам царя.

– Разве? Если бы это было так, ты бы почувствовала ложь в моих словах.

– Вовсе нет, – возражаю я. – Мой дар работает иначе. Если для человека его слова являются правдой, то они истина и для меня. А если человек понимает, что лжёт, то обман я и ощущаю. А ты просто веришь собственным словам.

– Им верят многие, – невозмутимо говорит капитан, пожимая плечами.

Конюшни крепости отличаются от всех других, что я только видела, огромными размерами и удивительной чистотой. Во всяком случае здесь царит та чистота, которая может быть только возможна в конюшне.

– Ярик, – обращается Александр к подошедшему пареньку лет пятнадцати, одетому в косоворотку, что на несколько размеров больше его самого. – Позаботься об Одуванчике и… – он оборачивается ко мне, ожидая, когда я назову имя своей лошади.

– У неё нет имени. Лошадь не моя, а из училища.

– Теперь ещё и лошадь Зыбину возвращать, – с раздражением отмечает Александр. – В общем, позаботься о лошадях, Ярик. Помни, Одуванчик предпочитает не слишком сухое сено.

Капитан передаёт поводья мальчишке, который ведёт лошадей в стойла. Я думаю, что уже вот-вот окажусь в стенах крепости, о чём мечтала последние десять лет, а то и больше. Но у Александра на этот счёт иное мнение, потому как он ведёт меня на полигон, где уже во всю тренируются стражи с боевыми чучелами, отрабатывая рукопашный бой. Приглядевшись, я понимаю, что стражей на полигоне не так много, от силы три-четыре человека, а вот тренируются кадеты, за которыми полноценные члены Ордена и приглядывают.