Я добрался, хоть и не без труда, и с восторгом обнаружил, что вещей намного больше, чем я думал. Они были свалены как попало, вперемешку, без разбора. Я с беспокойством отметил солдатскую одежду и амуницию: каски, ботинки, кобуры, полные комплекты военной формы. Но тут же мое внимание привлекли сложенные чуть поодаль от основной груды штабеля книг.

Я подошел ближе и убедился, что книги – это единственное, что сложено в очевидном порядке. Они были рассортированы не по алфавиту, не по авторам и не по жанрам, а по цвету обложки. Штук двести или больше. Я пробегал стопки взглядом, читая названия, пока не увидел одно. Взволнованно улыбнулся, не веря своим глазам. Я нашел своего единорога. В пещере, затерянной среди гор. Мой смех отозвался эхом от каменных стен. Самому было удивительно: сколько времени прошло с тех пор, как я в последний раз смеялся? Моя жизнь превратилась черт знает во что. Я заслужил что-нибудь хорошее, пусть самый нелепый пустяк. И вот он в моих руках. Я выдохнул и прочитал: “Двадцать тысяч лье под водой”.

Вернуться в свой угол было проще. Я калачиком свернулся под одеялами, придвинул газовую лампу и с волнением открыл книгу. Наконец-то. Прощай, скука.

Меня разбудил деревянный стук. На пол посыпались дрова, которые Хлоя набрала для костра. Судя по свету, проникавшему сквозь входной проем, наступил день.

– Я не слышал, как ты вошла, – сказал я, зевая.

– Я притащила дрова. Похолодало.

Жюль Верн лежал рядом с гитарой. Без сомнения, Хлоя уже заметила его.

– Кстати… Я взял книгу из твоей… библиотеки.

– Хорошо, – сухо ответила она.

– “Двадцать тысяч лье под водой”… Читала?

– Нет. Я же велела тебе лежать смирно. – Хлоя повернулась ко мне спиной и принялась раскладывать костер.

– Да, знаю, но я увидел книги и… Любишь Жюля Верна?

Хлоя молчала. Казалось, она раздражена или сердится.

– Читала “Путешествие к центру Земли”?

– Нет.

– А “От Земли до Луны”? “Дети капитана Гранта”? “Таинственный остров”? “Пять недель на…”?

– Нет! Ничего я не читала, ясно? – Хлоя отодвинулась от подготовленных дров, но костер так и не разожгла.

– Ясно. Прости. Просто они так аккуратно тут сложены. А почему ты их распределила по цвету? Я не… Просто я думал, что…

– Что ты думал? – Хлоя подошла ближе, покраснев и сжав зубы. – Думал, я как твои городские? Умею играть на гитаре? И читать и писать? Думал, я умная?

– Нет… Чтобы уметь читать, ума не надо.

– Вот это мне повезло! Даже обезьяну можно научить, да?

– Я не это хотел сказать.

– А сказал именно это!

– Я имел в виду… – я тщательно подбирал слова, – мне показалось, ты любишь книги, и если хочешь…

Хлоя так рассердилась, что я занервничал и даже огляделся, желая убедиться, что у нее под рукой нет винтовки.

– Если я хочу что?

– Ну то есть… я мог бы… научить тебя читать.

Хлоя посмотрела на меня с вызовом. Эта девушка настолько сбивала меня с толку, что я не знал, пристрелит она меня сейчас или поблагодарит.

– С чего бы это?

– Ну… – я развел руками, – а что мне еще делать. Сижу тут один и скучаю. А еще я твой должник.

Казалось, дикий зверь немного присмирел, хотя огромные зеленые глаза Хлои все еще смотрели недоверчиво.

– Если ты станешь смеяться…

– Не стану.

– Тем лучше для тебя, потому что я стреляю без промаха.

– Договорились. – Я слегка подвинулся. – Начнем?

Мы читали целыми днями. Я был уверен, что Хлоя давно уже мечтала узнать, что скрывается под обложками. Судя по всему, в детстве мать читала ей, и теперь Хлоя не могла бросить найденные книги. Она подбирала их, потому что мать поступила бы так же, и тем воздавала дань ее памяти. Может, это глупо, но мысль о том, что моя новая знакомая тоже потеряла мать, ободряла меня. Думаю, я чувствовал, насколько Хлоя по ней тоскует, и в то же время видел, что она переносит горе стойко.

С тех пор как начались уроки чтения, Хлоя проводила в пещере намного больше времени, и я превратился в своего рода раба-библиотекаря, обязанного обучать ее без устали. Мы оба влюбились… в “Двадцать тысяч лье под водой”. Влюбились настолько, что Хлоя по ночам сбегала из дома в пещеру, завороженная фантазией Жюля Верна. Она будила меня и заставляла читать.

Хлоя всегда держалась на расстоянии, но мне было все равно. Я был счастлив, что кто-то помогает мне заполнить пустоту. Составляет компанию. Так что я читал и читал под взглядом ее зеленых глаз, устремленных на меня с другого конца пещеры. Постепенно она стала подходить ближе. С каждым днем дистанция немного сокращалась. Наконец мы сидели над книгой плечом к плечу. Я читал, а она переворачивала страницы. Так у нас повелось.

– Мне нравится слушать, как ты читаешь. – Хлоя произнесла это просто, не как комплимент или лесть.

– Спасибо.

– Знаешь, чего мне хотелось бы? – спросила она задумчиво.

– Нет…

– Мне хотелось бы познакомиться с капитаном Немо.

– А мне – с гарпунщиком Недом Лендом, – улыбнулся я.

– Увидеть китов…

– Китов? Я хотел бы увидеть “Наутилус”!

– “Наутилус”? Нет, море! – воскликнула она страстно.

– Ты не видела моря?

Хлоя молча покачала головой, занятая этой мыслью. Но я задумался еще больше, потому что никогда раньше не встречал таких людей. Если живешь в приморском городе, трудно вообразить себе, что кто-то никогда не видел моря. Так же трудно, как представить себе, что кто-то никогда не видел неба.

– Когда-нибудь я покажу тебе море, – твердо проговорил я.

– Правда? – Ее глаза блеснули, и я утонул в них.

Видимо, я настолько ошалел, что Хлоя почувствовала себя неловко и потребовала читать дальше. Я смущенно повиновался и погрузился в книгу, страницы порхали под пальцами Хлои.

Газовая лампа начала мигать, но я продолжал читать, мой голос разносился среди каменных стен. Прошло несколько часов.

– “Вопрос – поверят ли мне люди? В конце концов это неважно. Я твердо могу сказать одно, что теперь имею право говорить о тех морских глубинах, где, менее чем в десять месяцев, я проплыл двадцать тысяч лье и совершил кругосветное путешествие, которое открыло мне такое множество чудес – в Индийском и Тихом океане, в Красном и Средиземном море, в Атлантике и в южных и в северных морях!”[6]

Я на секунду остановился. Хлоя крепко спала, положив голову мне на плечо. Деятельная, дерзкая, непокорная девушка, одиночка с лесной фермы, не выпускающая из рук винтовку, мирно спала. Она засыпала уже не в первый раз, и это была лучшая часть дня. Я мог смотреть на нее вволю. Отложив книгу и призвав всю свою смелость, я осторожно убрал русые пряди, в беспорядке падавшие ей на лицо. Я никогда не был храбрецом, но всю жизнь компенсировал это неумеренным любопытством. Хлоя была так необыкновенно красива… Каждая черта совершенна и неповторима. Она была прекрасна: волосы падали на спину, открыв лицо, а щеки разрумянились во сне. Я словно видел перед собой женщину, в которую она однажды превратится. Я не понимал, что со мной. Не мог отвести от нее глаз. Сердце колотилось, будто я только что пешком взобрался на гору. Вскоре я пойму, что, пережив эти мгновения, никогда уже не смогу смотреть на нее по-прежнему.

– Ты чего тут? – вдруг очнулась Хлоя.

– А? – отозвался я растерянно, взволнованно, испуганно…

Она недовольно встрепенулась, а я отчаянно искал хоть сколько-нибудь приемлемый ответ.

– Почему ты бросил читать?

– Я… я устал.

– А почему так на меня смотрел?

– Так… как?

– Будто… не знаю… будто съесть меня хочешь.

Я нервно рассмеялся и не знал, куда девать глаза, пока не наткнулся взглядом на предмет, который давно уже заприметил и про который никогда не спрашивал.

– Я смотрел не на тебя. Я смотрел… на твою подвеску, – ткнул я пальцем. – Красивая.

– Спасибо, – недоверчиво ответила Хлоя.