предупреждения – дисклеймеры:

«Имена персонажей изменены»,

«Все персонажи являются вымышленными, и любое совпадение с реально живущими или жившими людьми случайно»

Где она была целых три месяца?

Она заперлась в Харькове в полном (если не придираться к мелочам) одиночестве, не интересуясь такими подробностями как день/ ночь, тревога/ отбой, общалась с собой и немного с миром – через сайт проза.ру и соц.сеть о которой теперь не любят упоминать. Так что если в текстах проскальзывает про какие-то изображения, то всё там.

Lytdybr – дневник возвратного путешествия.

Когда читаешь свой дневник, то периодически всплывает: "Нет! Ну, этого точно не могло быть", а иногда и радостное: "Надо же, а я забыла". Поэтому больше всего я сожалею, что не вела дневник.

Часть 1

Уже еду в поезде из Вроцлава. Утром буду в Перемышле. И там через пять часов пересяду в поезд до Харькова. Этот поезд – новинка февраля. Когда я его в расписании увидела, то сразу подумала: "Он явно за мной". При моём полном фатализме если увижу уставившегося на меня удава, то буду уверена, что за мной пришли. Кстати, чем длинный зелёный эшелон – не удав? Купила себе билет в первый класс, но по логике его особо не отличить от второго, разве что подлокотниками и высотой кресел: в купе шесть сидячих мест, и так сидеть всю ночь.

Зашла в купе и тут же на входе так сказать "попререкалась" с молодым бугаём. Пан прямо при мне уселся на моё место за столиком возле окна. Интересно, что пересел он туда потому что его мгновение назад выперли с места напротив.

Крайне вежливо ему сказала, что это моё место, он меня тут же куда-то послал… Я с места не сдвинулась. С какого-то возраста я перестала ходить куда ни попадая, только потому что туда послали. И тут пан начал на польском возмущаться, типа "какая разница". Но меня на посадку сопровождал другой польский пан, у которого с польским менталитетом и темпераментом – полная норма, и он мне помог с логическими обоснованиями, так что я не дошла до своих привычных донбасских оборотов речи.

Хочу особо отметить, что если уж польская нация состоялась (а она состоялась) при таких соседях, как немцы и русские, то с устойчивостью у них всё в порядке, лучше не толкаться. И если уже сказано "это моё место", то входит ли в обязанности пассажира объяснять другому пассажиру "существует ли разница", к тому же если этот несчастный не очень владеет польским? Короче, вместе с провожающим мы добились законного порядка.

Мой сопровождающий ушёл, а молодой пан всё ещё долго что-то про курве и сук рассказывал, но уже переместившись на свое (возможно) место под дверью.

Вот в чём логика его возмущений? Если всё равно и одинаково, то встал и пересел. А если нет, то к чему устраивать дебаты? В его монологе концентрация "курве" / "курде" вперемешку с "суке" зашкаливала, и я ему сказала, что немного понимаю польский, но встречный монолог готова произнести на русском. Его глаза радостно вспыхнули, он что-то попробовал включить про русский, наверно решил, что сейчас всё купе бросится ему помогать. Тогда я уточнила, что могу на русском, украинском и даже немного на польском, и сама почувствовала: сейчас уже включусь и непонятой не останусь. Но пан затих, или плотно удобно усевшись за столик под окошком я его перестала слышать.

Наши отношения изначально на входе усугублялись тем, что мы мой чемодан попробовали поставить сверху на его, который занимал половину багажной полки. Но пан указал, что у него там "бардзо дроги речи"'. Мы чемодан шибко переставили на другой, рядом стоящий и тут-то я попросила пана пересесть.

Дальше тихо ехала, но в таких муках засыпала. Отправление поезда в час ноль пять, а ближе к трём я ещё колбасилась с мыслью "почему ж я… А может сейчас… Где её теперь в темноте искать ту таблетку". Перебирала в голове страны, столицы, просто города. Пару раз включила смартфон чтоб уточнить "Нейпида" или "Непида", точное расположение Филлипин, наконец разобрала, что Катар это полуостров, ещё что-то…

И только я завязла во сне, как в 4.30 громыхая с зычным голосом явился молодой и рослый контролер. Пока остальные пытались выйти из коматоза, то я свой билет предоставила первой из пятерых. Вот, чемпионка купе.

Так это ещё не всё! Только я расслабилась и по теплым следам отправилась релаксировать повторно, как грохот повторился. Контролёр вернулся, на этот раз уточнить температуру в купе, у него табличка фиксации. Надо благодарность за добросовестность написать.

Вообще, чтоб удержаться среди выживших в полтора-суточном марш-броске, я и купила билет до Перемышля в первый класс. На что то надеялась. Надо пойти глянуть на второй.

Наш милый старинный жёсткий плацкарт в условиях с часа ночи до девяти утра даже на верхней боковой калачиком по сравнению с буквой "зю" с затекшими коленями, это не просто люкс, а улучшенная "лицом к потребителю" планировка. Говорят же что на уровне футболка на футболку происходит смычка глянца и антиглянца.

Часть 2

Подъезжая к Перемышлю мы ехали уже втроём, три не юные женщины, все на один и тот же поезд. Одна – в отпуск из Италии, другая – из гостей и я -домой.

Чемоданы с багажного отделения у всех были предусмотрительно сняты. В наши феминистические времена надо не зевать и вовремя падать на хвост мужчинам, потому что ещё в середине пути потянуть спину или получить чемоданом по башке не очень-то и приятно. Поэтому когда последний пан начал собираться из купе, то я самым елейным голосом попросила помощи, а соседка напротив ко мне присоединилась.

Перемышль. Это маленький городок с соответствующей станцией. Он наверное не ожидал, что станет перевалочным пунктом для миллионов. Вокзал сплошь состоял из ступенек, без малейшего намёка на эскалаторы.

С платформы к вокзалу надо было выйти обязательно по тоннелю, хоть это можно было бы сделать за секунды по путям, но всё было огроженно парапетом и стояли постовые. При мне сотрудник спокойно перешёл по путям, отодвинув парапет, а я тихо воя отправилась по кругу.

В центральном зале вокзала раздавали СИМ-карты на местный телефон – украинские беженцы продолжали прибывать, они очевидно собирались на бесплатный эвакуационный поезд до Германии, я о нём читала.

Мне советовали сдать вещи в камеру хранения и пойти посмотреть город. Но с учётом опоздания поезда на час (в Польше я с опозданиями поездов сталкивалась часто), и моим путешествием по лестницам, то оставалось жалких три часа. И совершенно не хотелось смотреть никакой Перемышль, мне хватало осмотра вокзала.

Из удобств одно несомненно было – в зал ожидания пускали только по билетам, при чём на руку ставили отметку – жирное чёрное пятно, поэтому группа кочевников туда не проникла, а стояла поодаль, толпясь возле пункта бесплатного питания для беженцев. Я зашла в зал и там были места, села. Для беженцев в зале ожидания была ещё и раскладка предметов гигиены: женские прокладки, гигиеническая жидкость, ещё разное – мало не покажется.

Рядом со мной сидела семья – женщины в трёх поколениях. Они возвращались из Австрии с кучей багажа. Я спросила как было в Австрии (я у всех спрашиваю) и мне сначала ответили, что плохо. Конечно же нуждаясь в подробностях я вцепилась в пожилую собеседницу. Она объяснила, что сначала они долго жили в лагере с табором, потом им дали жильё, которое субсидировалось, но они сами доплачивали сто евро. Я пытала подробности "плохо", видимо мысль о нескольких месяцах жизни в лагере с табором мне за "плохо" не проканала.