Переключив трек, убираю телефон в карман джинсов. В ушах звучат первые аккорды «Не жаль». Хочется подпевать, но я лишь негромко бормочу слова, которые знаю наизусть. Подхожу к пешеходнику, жду зелёный. Когда он загорается, делаю шаг на проезжую часть, но меня кто-то с силой дёргает за плечо, утягивая обратно на тротуар. А люди вокруг гневно машут руками вслед тачке, просвистевшей мимо.

Выдернув наушники, оборачиваюсь и встречаюсь взглядом с Евой.

– Похоже, один-два... – выдыхает она.

До меня не доходит... Точнее, не сразу.

Это что получается? Она меня только что спасла?

Усмехаюсь.

– Только давай это останется между нами.

Ева нахмуривается.

– Типа ты можешь меня спасти, а я не могу?

– Ну да... Ведь это ты девочка-беда. Не я же.

Она скрещивает руки на груди и вздёргивает подбородок.

– Вот и вся твоя благодарность, Дамир! – восклицает с показной обидой в голосе.

– Ооо... Я очень тебе благодарен! – свою улыбку уже не в состоянии контролировать. – Так благодарен, что прямо сейчас и начну благодарить.

Притягиваю Еву к себе и склоняюсь к губам. Она испуганно втягивает голову в плечи.

– Дамир, здесь столько народу...

Смотрю по сторонам. Ну да, все нас разглядывают. Ведь мы одни не перешли дорогу. А теперь снова горит красный.

– Ну и пусть смотрят.

Вновь пытаюсь её поцеловать, но Ева опускает голову и начинает вырываться.

– Я здесь живу, вообще-то! Мне не хочется потом объяснять маме, с кем я целуюсь возле перехода.

Вот, значит, в чём дело... В маме...

Чёрт! Ну ладно...

Выпускаю Еву из объятий и беру её за руку. Теперь она не сопротивляется, и мы переплетаем наши пальцы. Когда загорается зелёный, сначала смотрим по сторонам, а потом только переходим дорогу.

– Здесь всегда так носятся? Или это только нам с тобой везёт?

– Вообще-то, этот пешеходник считается самым аварийным, – отвечает девушка. – Словно тут весит магнит для ДТП.

– Тогда нам нужно встречаться каждое утро, чтобы я мог перевести тебя через дорогу.

Ева тут же напоминает:

– Можно сказать, что сегодня я тебя перевела, а не наоборот. Так что мы нужны друг другу.

И замолкает. Потому что её слова невольно оказываются с подтекстом. Кошусь на девушку. Зардевшись от стыда, Ева опускает взгляд и с запинкой продолжает:

– То есть... Мы нужны друг другу... чтобы переходить дорогу.

– Да я, вообще-то, понял, – сначала успокаиваю её, но тут же провоцирую на новый приступ смущения: – Хотя сначала мне показалось, что ты имела в виду что-то другое.

– Нет, не имела, – она поднимает глаза и замечает, что я смотрю на неё. Застенчиво улыбается. – Ну хватит, Дамир. Иногда я совсем не понимаю, как вести себя с тобой.

Не понимает она...

– Ну, как минимум отвечать на сообщения, – говорю с укором. Ничего не могу с этим поделать.

Ева выглядит озадаченно.

– Ты мне писал?

– Да, час назад. Хотел встретиться.

– Телефон был на зарядке. Прости. Я не видела.

И так она искренне извиняется, что мне вновь хочется её поцеловать.

Мы уже свернули за третью многоэтажку. Впереди видны ворота школы. Справа от нас – ряд магазинчиков и детский городок. Я утягиваю Еву за первый же ларёк и немедленно целую, спрятавшись в тени. На этот раз она отвечает на поцелуй. Обвивает нежными руками мою шею, зарывается пальцами в волосы на затылке.

Порывисто прижимаю её к стене. Чёрт... Вроде бы собирался поцеловать легко, целомудренно, почти по-детски. Но рядом с ней во мне бурлят совсем не детские мысли.

– Эй, молодёжь! Как не стыдно?!

Незнакомый голос раздаётся совсем рядом, заставляя Еву резко отстраниться от меня. Возле задней двери павильона стоит женщина, похоже, продавщица. А к двери задним ходом медленно подбирается газель, наверняка с товаром. Продавщица укоризненно качает головой и переводит свой строгий взгляд на кузов машины.

– Простите, – сдавленно роняет Ева и тут же срывается с места.

А я ухожу неторопливо, вразвалочку. Потому что мне пофигу, кто там что думает. Мы же просто целовались, ничего больше.

Догоняю Еву возле школьных ворот и хватаю за руку.

– Ты собираешься избавляться от своей маски пай-девочки?

Говорю это скорее в шутку, чем с упрёком. Но Ева воспринимает мои слова в штыки.

– И что я, по-твоему, должна делать? – шипит она, нахмурившись. – Может быть, напиться? Не знаю... Надеть просвечивающую блузку? Или я должна была нахамить продавщице?

Вот ведь колючка!

– Ну всё, ладно... Не злись, – потянув Еву за руку, вынуждаю остановиться. – Я просто привык к открытому проявлению чувств. Неважно где – возле дороги, в школе, в магазине. Мне всё равно, что скажут люди. В конце концов, общественное мнение – это мнение людей, которых не спрашивали!

– Вот как?! – фыркает Ева.

Мы стоим напротив друг друга и сверлим друг друга глазами.

– Да, так! И тебе придётся немного под меня подстроиться. Я не привык прятаться, понимаешь?

Хрен его знает, зачем я это говорю. Вообще не собирался с ней ругаться. Просто мне хочется обнимать её, целовать... И делать это постоянно. И меня, блин, не устраивает, что сначала я непременно должен убедиться в отсутствии зрителей!

– И почему же я должна подстраиваться? – усмехается Ева.

Я открываю рот, чтобы сказать прямо: «Потому что ты моя девушка!» Но тут же его захлопываю, потому что это не так. Грозный, брат Евы, проникновение в её дом, поджог... Всё это мешает нашим отношениям. И пока я пребываю в ступоре, за моей спиной раздаётся:

– Эй, Фри! Приветик, Фри!

Вика.

Бросив взгляд на девушку, которая активно машет мне рукой, сухо киваю в ответ и тут же опять поворачиваюсь к Еве. Она задумчиво произносит:

– Вот Вика, кстати, с радостью на тебе повиснет на виду у всей школы. С ней прятаться не придётся.

Сказав это, Ева тут же убегает к центральному входу и исчезает внутри.

Твою ж мать... Походу, придётся мне ещё за ней побегать!

Иду следом.

– Дамир! Как дела? Сегодня у нас опять совместная физкультура, – оживлённо тараторит подбежавшая ко мне Вика.

Я отмахиваюсь:

– Да-да... Там и увидимся.

И тут же ускоряю шаг, чтобы догнать Еву.

На первом этаже её нет, поэтому сразу иду к классу английского. Кабинет уже открыт. Немногочисленные одноклассники расселись по местам. Ева тоже за партой, сосредоточенно копается в рюкзаке, доставая учебник и тетрадь.

Сажусь на своё место, ставлю рюкзак на соседний стул. Снимаю толстовку, оставаясь в футболке. Сегодня на улице прям лето, несмотря на то, что уже сентябрь. В кофте жарко, поэтому не получится скрыть татуировки от учителей. Об этом меня просил мой брат. Сказал, что ему звонил директор... Но если им что-то не нравится, пусть не смотрят!

Ева болтает со своей подружкой, демонстративно от меня отвернувшись. Я прожигаю её скулу взглядом до тех пор, пока она наконец не поворачивается ко мне.

– Что, Дамир?

– Ты так хочешь, чтобы я был с Викой? – спрашиваю прямо. И довольно громко.

Её подружка смотрит на меня ошарашенным взглядом.

– Я же не могу за тебя решать, с кем быть, – Ева пытается уйти от ответа.

Недовольно покачав головой, спрашиваю вновь:

– Ты хочешь, чтобы я был с Викой?

Со своей парты подаёт голос Сэвен:

– Это с какой? С Арефьевой, что ли? Не советую! Вика по всей команде уже прошлась. Там пробу ставить негде.

Я не удивлён... Повернувшись к Сэвену, коротко киваю. Это что-то типа «спасибо», ведь мы, вроде как, с ним враги. Правда, после совместной игры Лобов явно проникся ко мне и больше почти не докапывается.

– Ну и? – вновь смотрю на Еву. – Ответь честно. Ты хочешь, чтобы я был с Викой?

Она неуверенно качает головой, потом тихо произносит:

– Нет, конечно.

Я подаюсь вперёд, касаюсь ладонью края её парты и теперь говорю так, чтобы слышала только она.

– Вот и я этого не хочу. Поэтому не надо меня ни с кем сватать. В этой школе мне сразу понравилась одна пай-девочка. Блондинка с веснушками и серёжкой в пупке. Она занимается танцами. Если увидишь её, передай, что она мне нужна. И целовать я хочу только её.