И если второе, она не стала сообщать Леониду, не желая причинить ему боль, то первое… причиняло дискомфорт ей, как бы странно и глупо это не звучало в сложившейся ситуации.

Эсте провела рукой по шее. Медальона, подаренное Падри, там не было. Он остался в её несчастном, злом мире.

Это могло не значить ничего. Это могло что-то значить.

За спиной послышались какие-то грохочущие звуки – это Леонид с сосредоточенным видом наливал бензин из канистры в бензобак машины.

Следом, он открыл капот и задумчиво посмотрел туда.

– Всё в порядке? – окликнула она Леонида, собирая вычищенные миски.

– Не знаю, – усмехнулся её спутник. – Это же не человек. Просто… я не понимаю, что происходит с машиной. Просто так положено – залезать в капот при любых проблемах, – улыбнулся Леонид и пояснил: – У нас что-то не так с бензином.

– Он заканчивается?

– Уже должен был. Наверное… Половина приборов уже не работает, как вообще она едет – мне непонятно. Правда, я искренне надеюсь, что ехать она будет до конца, – Почему-то Эсте показалось, что последняя фраза относилась не столько к ней, сколько к окружающему их Хальму. – В любом случае, мы уже проехали на три-четыре полных заправки. Однако, – он выдержал драматическую паузу, – я только что опустошил вторую канистру.

– Но это же хорошо? – спросила Эсте, при этом понимаю, что очевидно имеет в виду Леонид. В их перенасыщенной чудесами жизни любые новые несостыковки реальности пугали.

– Хорошо-то хорошо, – скептически согласился Леонид. – Хорошо, но странно. Но… – он явно прислушался к чему-то внутри себя… – если мы действительно проехали чуть меньше трети пути, нам в любом случае не хватит остатков бензина.

– Это тебе подсказал твой «компас»?

Леонид кивнул:

– В общем, жалко что в Хальме нет заправок…

И вновь Эсте показалось, что её спутник обращался не только к ней.

Проехав ещё часов пять, они остановились на ночлег.

1.Леонид запустил ладони в песок, разогнулся и позволил песчинкам медленно стечь между сомкнутых пальцев.

Крошечные песчинки – белые, сероватые, жёлтые. Настоящие. Почти настоящие.

Решив рискнуть, он закрыл глаза и на несколько мгновений позволил своему сознанию нырнуть за эту тянущуюся во все стороны пустыню с багровым солнцем, безыскусно торчащим ровно посередине небосклона, словно его прибили туда большущим ржавым гвоздём.

Бесконечность нитей, бесконечность миров и измерений…

Эсте дёрнула его за плечо, вырывая из объятий серебристой бездны.

– Спасибо, – поблагодарил Леонид, вытирая пот со лба и сбрасывая куртку. Было жарко. Неизбалованный холодным питерским летом, организм не мог определить в точности – тридцать ли градусов было снаружи или все сорок, но доктор и не нуждался в таких цифрах. Гораздо больше ему бы хотелось иметь с собой шорты, но те, к сожалению, остались где-то в недрах шкафа-купе на Луначарского

– Это Хальм, – уверенно заявил Леонид, глядя на уходящую вдаль дорогу, петляющую между абсолютно идентичных барханов.

На секунду задумавшись, Эсте кивнула. Чуть напрягшись, она почувствовала ту же искусственность, на которую она обратила внимание, первый раз попав в Междумирье, тогда ещё притворявшееся лесом.

– Мне кажется, – мрачно вздохнул Леонид, запуская пятерню в волосы, – что это значит, что мы достигли границы зоны «благополучных» миров, Ядра, в терминологии моего странного знакомого Йоны. Теперь миры будут попадаться нам реже, но будут они, вероятно, гораздо хуже, чем встреченные нами ранее.

– Честно говоря, – Эсте слабо улыбнулась, вспоминая вереницу совершенно одинаковых фрагментов осенних лесов, которую они наблюдали последние сутки, «вываливаясь» в них из такого же осеннего Хальма, – я не против небольшого разнообразия.

– Ш-ш-ш! – Леонид прижал палец к губам. – Хоть мы и не в Междумирье, не надо так говорить. Здесь надо быть осторожнее со своими желаниями.

На жаре язык и губы мгновенно пересыхали.

– Теперь кроме бензина, нам нужна ещё и вода, – вздохнул он. – Или же побыстрее добраться до цели.

«Побыстрее», – ответило ему что-то в его голове, то самое чувство, тащащее его вперёд: «Торопись. Не трать время зря! Торопись!»

Спустя несколько часов езды через пустыню, пару раз прерывавшуюся кратковременными визитами в другие миры, список невыполнимых требований Леонида значительно возрос. Помимо огнестрельного оружия и курсов практической стрельбы к нему добавился бронированный автомобиль и системой рециркуляции воды. Также там появилась группа огневой поддержки, звено истребителей, авианосец и, как итог, два билета на скорый поезд «Земля – Эобара»: отдельные купе, душ, вагон-ресторан, никаких промежуточных остановок.

Это просто развалины, – говорил себе Леонид, крепче сжимая руль и прибавляя скорости. Просто пыльные, грязные, давным-давно заброшенные дома. Точнее стены домов. Дыры в стенах? Ну да, похожи на отверстия от крупнокалиберных снарядов. Но это же другой мир, кто знает, по каким законам природы разрушается местные архитектурные памятники. Вдруг в них образуются такие дыры по совершенно невинным естественным причинам? А что это там зашевелилось в темноте? Газу, газу, газу!

Эсте мрачно и испуганно смотрела в окно, сжимая в руках меч. Леонид искреннее надеялся, что в случае экстренного торможения, девушка не окажется наколотой на сияющий клинок… или сам клинок не даст девушке наколоться на него.

С каждым часом, Эсте начинала всё меньше бояться клинка и всё чаще брала его к себе на колени. Тот мурлыкал – да так громко и радостно, что Леонид в какой-то момент даже почувствовал что-то похожее на ревность.

«Может быть меч, на самом деле, предназначался ей? – мелькнуло у него в голове. – А ты послужил в данном случае всего лишь почтальоном? А чёрт с ним! Какая разница…

Он протянул руку и погладил гарду. Меч, восхищённый тем, что его гладят оба его спутника, замурчал в два раза громче и чуть ли не стал подёргивается от удовольствия.

– Меч… – покачал головой Леонид. – Смертоносное волшебное оружие… Просто толстый котик…

Эсте согласно улыбнулась в ответ:

– Тебя не обижает, что я его так часто беру к себе? – спросила она. – Я пытаюсь перестать его бояться.

– И как успехи?

– Они определённо есть, – она очень аккуратно одним пальцем погладила поверхность лезвия. – Я всё больше убеждаюсь в том, что то, что прячется внутри этого клинка – скорее хорошее, чем плохое. Просто оно слишком велико для того, чтобы я могла его осознать.

Девушка бросила быстрый взгляд на шею Леонида и помрачнела. На секунду – не более, но он, разумеется, заметил это.

Знала бы ты, как мне хочется рассказать тебе всё! – он мысленно обратился к Эсте. – Про Человека-без-лица, про его своеобразную помощь мне, про… – Неожиданно Леонид понял, что он, напротив, не хочет, чтобы Эсте узнала эту часть истории. Как она отнесётся к тому, что на его теле… и, вероятно, не только на теле, оставил след странный и достаточно жестокий призрак… призрак или кто-то подобный ему…

«Сущность, помогающая таким, как ты» – так, вроде охарактеризовал себя Человек-без-лица? Но что подразумевалось под «таким, как ты»? И зачем этой сущности помогать ему?

Ответов на эти вопросы у него не было.

Спустя несколько часов дороги Леонид осознал, что мир Эсте – был, оказывается, не так уж и плох.

Да, он умирал и его медленное угасание звучало в шелесте выцветших листьев, в каждом глотке холодного, словно бы чуть менее насыщенного кислородом воздуха, но миры, которые начали попадаться им после того, как Хальм превратился в пустыню были в разы – десятки раз хуже.

Не потому, что они были опасны. Пустота и запустение – вот, что встречало путников, когда автомобиль проезжал сквозь серебристую завесу. Это было хорошо – Леонид категорически не хотел встречаться с жителями этих мест, если, разумеется, здесь остались хоть какие-то жители.