- Значит, Миранда возомнила, что всё её окружение - дрянь, и сама она пустая, и в училище пудрят мозги, и только этот человек может наставить её на путь?

  - Да. При этом он ни капли её не уважал.

  - Но иногда он говорил ей по-настоящему хорошие слова.

  Ищу, листаю...

  - "В вас тоже есть эта великая тайна... некая цельность. Вы - словно шератоновский шедевр, не распадаетесь на составные части".

  - А дальше?

  - "Всё это говорится таким равнодушным тоном. Холодным..."

  - Завистливым. В итоге он добился, чего хотел: заставил её распасться.

  - Но...

  Отняла дневник.

  - Ты знаешь, что такое Шератон?

  - Скульптор? Архитектор?

  - Это либо сетевой отель, либо мебельщик восемнадцатого века. Столяр и его поделки. Всего-навсего. Она была для него вроде шкафа или стула. Или куска мяса. "Замуж не выходите. Устройте себе трагическую любовь. Или пусть вам придатки вырежут". Скотина!

  - Мне ещё где-то что-то такое встречалось... Это изменённая цитата.

  - Гамлет и Офелия: "ступай в монастырь" и так далее. Принца из себя строил! Не только датского, а и того, что в "Буре", когда играл с ней в шахматы. А это! Это просто дно! "Не думаю, что из вас выйдет что-нибудь путное. Ни капли надежды. Вы слишком красивы. Ваша стезя - искусство любви, а не любовь к искусству". На панель он её ,что ли, посылает!?

  - Почему он так!? Она же ничего плохого ему не сделала!

  - Я уже сказала - зависть. К молодости, красоте, вере в себя... Желание уничтожить или подчинить себе всё, что прекрасно, - такова натура... Калибана!

  - Но Калибан - это я...

  - Какой ты Калибан! Тихоня, недотрога неприкаянный! ты, с твоими пестрокрылыми подружками и сонным газом - самый настоящий Ариэль.

  Не смогу пересказать, что сталось со мной сразу после этих слов, только помню, как спустя какое-то время вышел на крыльцо, ни клетки собственного тела не чувствуя, как будто в самом деле весь из воздуха, сел на ступеньки. Была уже почти ночь, но очень светлая, лунная. Тонкий, острый месяц бесшумной резал облака. В саду крикнула сова. Я понял, что должен сделать что-то особенное, достойное моей немыслимой свободы...

  Мэриан всё горбилась над мирандиным блокнотом, клокоча от гнева:

  - "Это было - словно удар кулаком в лицо... Будто он хлестал меня по щекам" - вот как он с ней обходился! ... Убила бы!

  - Не утруждайся. Это я беру на себя.

  - Берёшь - что?

  - Приятную обязанность скопировать его кровью "Чёрный квадрат" и послать в Национальную галерею.

  - Правда?

  - После того, что он сделал с моей девушкой, я не могу оставить его в живых. Ты ещё многого не зачитала, а я вспомнил... Это он внушил ей, что мужчинам нужно только!... Он развратил её,... всё равно что обесчестил.

  - Да.

  - Сделал так, что она никогда не смогла бы полюбить меня. ... Его дни сочтены. А тебе...

  - Я хочу видеть его смерть! Быть там с тобой.

  Первой мыслью нового дня было: "Убить Чарльза Вестона!".

  Мы привели себя в порядок после ночлега на снятом матрасе у камина и скорее поехали в Льюис через изломанный лес. Сам город тоже сильно пострадал. Неделю у электриков, плотников, кровельщиков и стекольщиков не было свободной минуты.

  Тея и Рукмени что-то делали во дворе. Мэриан осталась с ними, а я пошёл искать Дина на чердаке, как подсказала слепая.

  Под крышей воздух был терпкий, знобкий и жаркий одновременно, повсюду стояли ящики, корзины, связки книг, висели пучки сухих трав. Дин лежал в углу на раскладушке. Шторой ему служил пыльный косой луч из окошка, но я разглядел на полу несколько бутылок, да и пахло алкоголем.

  - Привет. Я должен извиниться, что психанул тогда, в саду. Дурацкое недоразумение и больше ничего.

  Он сел, спустил ноги, заговорил с грехом пополам, как все, кто под мухой или с похмелья:

  - Знаешь, Фред, что я больше всего ненавижу? Больше всего, Фред, я ненавижу пиво. ... А знаешь, что я люблю? Я люблю, когда граждане подписывают шмотки. Вот, к примеру, вчера моя невеста представила меня своей тётушке, а ей взбрело в голову, что я - тот самый лиходей, который побывал в её постели, странным образом сбежал, но оставил по себе улику - труселя на дне стиралки. Уж она их и высушила, и прогладила, и разглядела под резинкой буквы: Ф. и К. Инициалы - мама, не горюй! Да не, я не ничего. Я, может, сам бы от таких не отказался, но по ффакту у меня другие. А они (родители там тоже были), блин, как копы: А покажьте паспорт! - А извольте! Съели!? С вашими уликами я вполне сойду за девственника!

  - Плат девственности жалок и невзрачен.

  Я об этом знаю всё.

  - Зато сух и не мылен.

  - Нда... А как же рисунок? Ведь Кэролайн тебя рисовала.

  - И с превеликим энтузиазмом! Только вот как дошла до лица, так, видно слегка соскучилась. Такое бывает. Это я к чему всё? Это я к тому, что ты хороший парень.