– Ва-… ва-… вас председает вы… вы… зыватель, – посыльный ошеломлённый невиданным зрелищем, путался в словах.

     – Смелее, дорогой друг, не стоит так пугаться, – Фай вспомнила о необходимости ритуального облачения, и направилась, чтобы накинуть свой белый китель.

     Вестовой усилием воли подавил удивление, – Великий Чойо Чагас, о, повелительница пришельцев, срочно просит вас явиться к нему. – Он в жесте почтения согнулся в пояснице, коснувшись рукой пола.

     Через пять минут Фай уже входила в кабинет Председателя.

     Чойо Чагас раздражённо расхаживал перед огромным столом. Несмотря на суровое выражение лица владыки, Фай Родис чувствовала торжество в излучении его ментального поля. Кроме того, к торжеству примешивалось высокомерие и превосходство.

     – Вам уже доложили, о событиях сегодняшней ночи? – отрывисто бросил он Фай.

     – Нет, ваш посыльный разбудил меня, и вы, дорогой Чойо Чагас, первый с кем я сегодня встретилась. Надеюсь, с моим кораблём ничего не случилось?

     – Что может случиться с вашей жестянкой? Вы же сами говорил, что звездолёт неуязвим. Или это не так? Впрочем, сейчас не до того. Смотрите сюда, – он ткнул пальцем в пульт видеоприёмника.

     Кабинет сразу наполнился шумом, криками, какими-то гудками. На экране съёмка велась с камеры расположенной на крыше какого-то здания. Толпа, собравшаяся внизу, что-то невнятно рычала. Оператор выполнил наезд, взяв крупным планом серые с чёрными полосками на веках усталые лица. Искажённые злобой и ненавистью они изрыгали проклятья в адрес пришельцев.

     – Ничего не понимаю, – Фай с минуту смотрела на экран, а потом решила, что интрига непозволительно затянулась. – Кто эти люди? Чего они хотят? Почему они ругают пришельцев?

     – Это крупный шахтёрский город Мэйгу. Двести ли на север от Чжиху Чжонси. Вчера из-за изношенности оборудования произошла авария на спускном устройстве, погибла вся вечерняя смена одного из штреков. Это около сотни человек. Друзья и родные погибших собрались на площалди шахтоуправления, чтобы выразить гнев и возмущение вашим прилётом.

     – Нашим прилётом? – глаза Фай Родис сделались круглыми от удивления. – Но причём тут мы? Вы сами говорите, что трагедия случилась из-за старого оборудования.

     – Причины народного гнева я поясню позже, – Чагас переключил экран на другую программу. – Теперь смотрите сюда. Это сегодняшнее утро. Берег Зеркального моря и город Пэйпал. Катастрофа на химическом комбинате. Пестициды на основе цианидов.

     На экране мелькали тела мужчин, женщин, детей, вповалку лежащих в полосе прибоя. Все мертвы, и жуткая цепь мёртвой плоти тянулась, казалось, до горизонта Зеленоватые волны мирно накатывали на трупы, словно играя с одеждой и волосами мертвецов.

     – Общее число жертв пока неизвестно, но оно явно исчисляется десятками тысяч. Город сейчас не пригоден для жизни.

     Чагас пристально следил за реакцией. Удовлетворённо хмыкнув, он снова переключил канал. На экране появилась какие-то потоки воды смешанной с землёй, камнями и даже, казалось частями человеческих тел.

     – А это взрыв на ГЭС в горах Яшань, отвлечённые вашим появлением наблюдатели прозевали сход лавины. В результате повреждён затвор на гребне водослива и верхнее строение дамбы. Остановлена подача электричества на жилые и производственные объекты района Дишу.

     Он опять уставился на Фай Родис.

     – Я не представляю, что начнётся в городах Ян-Ях уже сегодня вечером. Народ наш будет требовать не просто вашего ухода. Я думаю, основным требованием масс будет уничтожение звездолёта.

     Председатель Чагас замолчал. На экране продолжала бесноваться стихия техногенной катастрофы. Истеричные вопли телекомментатора заражали страхом, даже Фай инстинктивно поддалась психологическому давлению.

     Она на мгновение поднесла руки к лицу, спрятавшись в ладонях, как за щитом. Потом сосредоточилась, собралась с мыслями и твёрдо взглянула на Чагаса.

     – О, великий Председатель Совета, я думаю, что вам очень повезло, что в минуту суровых испытаний у вас оказался доступ к информации и технологиям нашего технически более развитого мира. – Она успокаивающим жестом положила руку на плечо владыки.

     – Неужели вы не понимаете, что пребывание вашей «летающей тарелки» становится генератором катастроф? И ваши технологии тут помочь не смогут. Мы будем латать в одном месте, рваться будет в пяти других! – он повернулся к телеэкрану. –Неужели вы не понимаете, что происходит?

     – Пока нет! – Жёстко ответила Фай. – Пока у меня недостаточно информации, чтобы делать какие-либо заявления. Я должна собрать совет экипажа, чтобы учесть мнения всех.

     – Как мне кажется, лучше всего вам было бы немедленно вернуться на ваш корабль и убраться с нашей планеты подобру-поздорову.

     –Вместо бессмысленных увещеваний, дорогой Председатель, вам следовало бы заняться спасательными и восстановительными работами. Составьте список необходимых мероприятий и передайте его мне. Мы подумаем, чем вам помочь. На этом позвольте покинуть вас. Я срочно должна встретиться с товарищами!

     25 апреля 1958 года. Москва. Квартира Ивана Ефремова.

     – Самые уважаемые люди у нас в стране сегодня ученые, инженеры, конструкторы. – Разливался соловьём Василий Захарченко. – Рассказать миру, стране о достижениях науки и техники – задача нашего журнала. Но, увы, давно замечено, что специалисты, занятые практической работой, неспособны видеть поэтическую сторону дела. Это дано людям не только технически образованным, но и наделенным воображением и фантазией. Такие люди собрались в нашем журнале!

     Захарченко остановил поток красноречия, отхлебнул чаю, заботливо поданного Еленой Дометьевной, перевёл дух, и собрался было продолжить самозабвенное пение.