– Женщина, а почему вы хотите, чтобы печатала именно Юхневская? – поднялась со своего места женщина в джемпере крупной вязки с волосами собранными в строгий пучок. – Думаете, она молодая и поэтому расценок не знает?

     – Нет, милочка! – осадила машинистку вошедшая в машбюро дама. – Мой муж, Иван Ефремов, порекомендовал отдать именно Юхновской. Почему он выбрал её, я не знаю, но раз он выбрал, значит, у него были причины. Поэтому, я вас прошу передать эту папку именно ей.

     – А что ж он сам не зашёл? – удивилась начальница машбюро. – Ивана Антоновича мы любим. Всегда для него можем и ускориться, и уплотниться. Правда, девочки?

     – Сердце прихватило. – Буркнула Елена Конжукова, бросила на стол папку с рукописью. – Завтра Юхневская будет? Я зайду.

     Не дожидаясь ответа, она покинула комнату. В туже минуту пишущие машинки застрекотали с новой силой. Прохлаждаться барышням некогда, как обычно работы много, а времени мало.

     ***

     Тася была чрезвычайно удивлена и обрадована, когда её непосредственная начальница, скорчив недовольную мину, передала ей требования заказчицы. Деньги нужны всегда. Зарплата машинистки не велика, подработка всегда в радость. Беда только в том, что своей машинки у неё нет, а пользоваться служебной ей не разрешили. Набравшись смелости, девушка позвонила Ефремову и попросила совета.

     – Я с радостью бы напечатала всё, что вы, Иван Антонович попросите, но не на чем. Даже не знаю, как мне поступить. К тому же печатать по ночам и вечерам дома мне тоже неудобно. Соседи сожрут.

     – Тася, милая, ничего страшного, – басил в трубку Ефремов. – Я думаю, способ решить нашу проблему найдётся. Машинку печатную я возьму на время у Орлова. Он мне точно не откажет. Вот с местом… Думаю, что тоже что-нибудь придумаем.

     ***

     Вечером в семье Ефремовых состоялся грандиозный скандал.

     – Я терпела твоих девок, когда ты жарил их в экспедициях и по препараторским! – зло кричала Елена. – Сейчас ты хочешь притащить какую-то лахудру прямо к нам домой, чтобы не утруждаться? Да?

     – Леночка, перестань нести чушь! – пытался урезонить супругу Иван Антонович. – Мне надо срочно напечатать статью в «Известия…29». Шиманский сегодня пристал как банный лист…

     – Нет, вы посмотрите на него! Что угодно придумает, лишь бы свою шлюху в мой дом притащить. Подговорил, наверное, Шиманского? Знаю я ваши мужские хитрости! Ноги её в моём доме не будет. – Крикнула Елена и, хлопнув дверью, скрылась в спальне.

     Ефремов сидел за столом, схватившись рукой за сердце. Грудину сдавило, словно каменной плитой, сердце стучало как наскипидаренное, а возникшая вдруг одышка не позволяла вдохнуть полной грудью.

     – Лена, скорую… – кое-как прохрипел Ефремов.

     – Вот не надо ещё и симули… – начала было Елена, но увидев побледневшее лицо мужа, всплеснула руками и быстро набрала 03. – Разжуй-ка аспирину, пока эти эскулапы едут.

     Скорая диагностировала приступ стенокардии и увезла Ефремова в госпиталь.

     Через неделю его выписали, и чувствовал он себя на удивление бодро. На жену взирал с мудрой усмешкой, но разговор не начинал.

     – Ванечка, я, наверное, сейчас переживаю начало климакса, поэтому несу иногда всякую чушь. – Вечером начала непростой разговор Елена Дометьевна. – Гормональная перестройка, всё такое, ты понимаешь… ты всегда всё понимаешь. Прости меня, дуру старую. И можешь разрешить этой девочке… Тася её зовут? Пусть Тася живёт у нас пока Аллан в экспедиции. Спать будет в его комнате, работать там же. Кстати, а как ты будешь переносить треск печатной машинки?

     – Я думаю, что он не сильно будет мне мешать. Своя ноша не тянет, как в народе говорят. – С глубоким облегчением выдохнул Иван Антонович.

     – И ещё, – продолжила разговор Елена. – Я тут вспомнила о твоём «романе» про планету, помнишь, ты мне давал читать?

     – Как же я могу про неё забыть? – удивлённо поднял на жену глаза Ефремов. – Это главное дело моей жизни.

     – Так вот. У тебя там довольно много внимания уделено эротической стороне жизни команды звездолёта. – Иван протестующе поднял руку. – Не перебивай, пожалуйста. Это важно. Тебе надо убрать из текста описания всех этих сексуальных игрищ, и заменить их философскими рассуждениями о красоте и совершенстве человеческого тела во всех его проявлениях.

     – Леночка, это же будет уже искажение реальности, то есть ложь. Если они там и в самом деле не видят ничего постыдного в публичной наготе, в совместных занятиях любовью, как обычными физкультурными упражнениями…

     Тогда тебе издать не удастся никогда. Ханжество Главлита – уже стало притчей во языцех. Если ты думаешь издаться под видом научного труда, то получится ещё хуже. Тут же на тебя напишут донос и упекут за порнографию, а то и за антисоветизм.

     – Что ж, – недовольно сказал Ефремов. Будет Тасе работа, снова мою рукопись перепечатывать.

<p>

</p>

     9. ВСТРЕЧАЙ НАС, ТОРМАНС

     10 сентября 1955 года. Крым. Судак. Иван Ефремов и Тася Юхневская

     – Милая, забыл совсем, ты заявление написала? – разливая по бокалам золотистое алиготе, спросил Иван Антонович.

     Он поднял бокал и посмотрел сквозь него на пробивающийся в комнату яркий луч света. Потом протянул его Тасе. – С сыром попробуй. Тут советский научились варить почти как в Швейцарии.

     – Ой, вы и в Швейцарии были? – удивлённо распахнула большие глаза Тася.

     – Нет, в Швейцарии я не был, но знающие люди рассказывали, что сыр там просто гастрономический шедевр. Но ты не ответила, я тебя про увольнение спросил.