После возвращения из эвакуации в суете обустройства, литературные опыты опять отошли на задний план пока не попали на глаза Дмитрию Обручеву.

     – Ваня, ты бы отнёс рассказы в «Молодую Гвардию». Мне кажется, очень не плохие вещицы у тебя получились. Для подрастающего поколения пойдут на ура.

     – Может быть, и отнесу как-нибудь, – Ефремов задумался на мгновение. – Устал я уже с разными советчиками советоваться. Извини, Дима, за каламбур.

     – Я тоже ему всё время говорю, что надо в издательство отнести, – подключилась к разговору Елена Конжукова. – А муженёк мой ни в какую.

     – Вот прямо завтра возьму и отнесу. – Сердито буркнул Ефремов и встал, показывая, что закрыл тему.

<p>

</p>

     6. ТОРМАНС ПРОТИВ

     12 декабря 1944 года. Москва, ул. Коминтерна, Сануправление Кремля. Отделение онкологии. Алексей Толстой и Иван Ефремов.

     Утром двенадцатого декабря у подъезда института палеонтологии остановился внушительный ЗИС 101. Молодцеватый порученец в звании лейтенанта госбезопасности скорым шагом пробежал к директору.

     Оказалось, что Председатель Союза писателей СССР Алексей Толстой очень желает беседовать с молодым писателем Иваном Ефремовым. Товарищу Флёрову надлежит обеспечить прибытие указанного Ефремова в указанное же место. Товарищу Флёрову ничего не оставалось, как откомандировать доктора биологических наук Ефремова в Кремлёвскую больницу. Последний был этим страшно недоволен. Он только-только приступил к исследованию лантанозуха. Но деваться некуда. Отказывать органам в советской стране не принято. К тому же и папка с отпечатанными на машинке страницами тормансианской истории на счастье оказывается под рукой. Накануне Леночка закончила еженощный труд по приданию читабельного вида фантастических видений мужа.

     ***

     – Ну, здравствуйте, товарищ Ефремов, – сидящий в большом кожаном кресле известный писатель даже в больничной пижаме выглядел импозантно. – Какой же Вы большой! Настоящий русский богатырь.

     – Здра-равствуйте, Алексей Николаевич, – ответил Ефремов, озираясь по сторонам в поисках стула. – Же-же-желаю Вам скорейшего выздоровления.

     К счастью стул обнаруживается за ширмой, отгораживающей закут с кроватью от приёмной. Ефремов аккуратно почти без стука ставит его напротив Толстого.

     – Спасибо на добром слове, но тут уж что лечить – что мучить, – шутка писателя получилась невесёлой. Он знал, что у него рак лёгкого и метастазы распространяются по организму. – Мне тут принесли журнал «Октябрь». В нём два Ваших рассказа. На фоне остальных фацеций они выглядят как жемчужины среди гальки. Позволь узнать, как вы стали писателем! Как вы успели выработать такой изящный и холодный стиль?

     Такая заинтересованность вождя советских писателей позволила Ефремову сразу перейти к делу. Он воспрянул духом, подумав вдруг, что пришла пора для публикации его непутёвого детища.

     – Я в детстве читал много про приключения. Наверное, мне ближе всего Хаггарт… А стиль… наверное, от работы. Пикетажные книжки постоянно заполнять приходится. – Решил пошутить Иван.

     – Точно! – воскликнул Толстой. – Как я сам не догадался. Красивые девицы, благородные, смелые и решительные юноши. Это как раз то, что надо в наше время. Война вот-вот закончится. Для уставших людей, многие из которых потеряли родных любимых людей, необходима развлекательная, при этом поучительная литература.

     – Алексей Николаевич, Вы со-совершенно правы. Я тоже так думаю. Вот, подготовил большое произведение на двадцать авторских листов. Такого плана, как Вы говорите.

     – Очень интересно! А фабулу можете пересказать?

     – Я захватил с собой рукопись. – Руки Ивана даже задрожали от внезапно нахлынувшего волнения. Он положил на стол папку и кратко пересказал содержание романа-видения.

     Орбита планета Торманс. Рубка управления ЗПЛ «Тёмное пламя»

     – Жители Ян-Ях! Великий Чойо Чагас поручил мне предупредить вас об опасности. Снова в нашем небе появился пришелец из тьмы и холода вселенной. Корабль враждебных сил. Для блага народа Ян-Ях, мы объявляем по всей планете чрезвычайное положение. Если пришельцы осмелятся вторгнуться в наши дома, мы как один, плечо к плечу, отразим коварное нападение. Враг будет разбит! Победа будет за нами!

     Последуем примеру наших предков! Вспомним мудрость великого кормчего Ино Кау и мужество народа, прогнавшего не прошеных пришельцев в Век Мудрого Отказа. Да здравствует Великий Чойо Чагас! Слава Ян-Ях!

     На экране возникла панорама планеты. Под резкие визгливые звуки марша толпы людей на улицах и площадях городов что-то возбуждённо кричали, размахивали сжатыми кулаками, словно грозили кому-то ненавистному. Снова появилось лицо Зета Уга, он придал лицу выражение значительности и собрался продолжить выступление.

     – Может быть, довольно? Владыка высказался... – шепнула Олла Дез из-за пульта. – Всё предельно ясно. Нам здесь не рады. Пора прояснить и нашу позицию.

     – Фай Родис кивнула головой, Олла повернула голубой шарик манипулятора до отказа, включив на полную мощность заранее настроенную установку ТВФ21.

     Лицо Уга на экране задрожало, разбилось на цветные квадраты, потом на точки и исчезло. Фай Родис поднялась на круг главного фокуса. Она непринуждённо смотрела в объектив, и одновременно краем глаза следила за собственным изображением на экране фронтальной камеры. Удовлетворённо улыбнувшись своему изображения, она сфокусировала взгляд прямо в центре объектива.

     Перед изумленными тормансианами вместо изображения Зета Уга появилась улыбающаяся женщина с роскошной копной чёрных волос. Голос мягкий, но сильный, послышался из телеприёмников.