Эти идеи Гитлера получали развитие и в других сочинениях нацистских руководителей. В своей книге «Миф XX века» ведущий теоретик нацизма Альфред Розенберг противопоставлял Запад России. Он утверждал: «Во всей Западной Европе честь и идея свободы всегда пробивались, несмотря на костры инквизиции и интердикт. У русского человека… честь как формирующая сила вообще не выступала». В обостренной наблюдательности русских писателей к состоянию и переменам человеческой души Розенберг увидел черты болезни. «Психологизм, – писал он, – является следствием не сильной души, а полной противоположностью этому, знаком уродства души». Сострадание к человеку, которое проповедовал Достоевский, в интерпретации Розенберга выглядело признаком вырождения русского народа. Теоретик Третьего рейха писал: «Испорченная кровь создала себе в качестве высшей ценности стремление к страданию, покорность, "любовь ко всем людям" и стала враждебной природе, как когда-то побеждающий Рим, пока Европа до некоторой степени не смогла стряхнуть с себя аскетичный египетско-африканский мазохизм».
Расистские убеждения легли в основу истолкования Розенбергом революций 1917 года в России и последовавших гражданских войн. Он утверждал: «В 1917 году с "русским человеком" было покончено. Он распался на две части. Нордическая русская кровь проиграла войну, восточно-монгольская мощно поднялась, собрала китайцев и народы пустынь; евреи, армяне прорвались к руководству и калымко-татарин Ленин стал правителем… Большевизм у власти мог оказаться в качестве следствия только внутри народного тела, больного в расовом и душевном плане».
Идея нападения на Союз Советских Социалистических Республик (СССР), который был создан в конце 1922 года на основе союза советских республик России, Украины, Белоруссии и Закавказья, разрабатывалась не только нацистами. В начале 1922 года Парвус, бывший наставник Троцкого, советник турецкого султана и германского кайзера, а с 1919 года – советник социал-демократического президента Германии Ф. Эберта, опубликовал брошюру «Дорога к хозяйственному спасению», в которой предлагал Германии развернуть экспансию на Восток. Обосновывая захватнические планы Германии в отношении Советской России, Парвус писал: «Там, на востоке Европы, открыта дорога для немецкого расширения, для немецкого могущества, для немецкой расчетливости».
Планы нападения на СССР разрабатывались не только на Западе, но и на Дальнем Востоке. В 1927 году премьер-министр Японии Гиити Танака подготовил меморандум, в котором говорилось: «Для решения трудностей, возникших в Восточной Азии, Япония должна принять политику Крови и Железа… Для того чтобы покорить мир, Япония должна покорить Европу и Азию; для того, чтобы покорить Европу и Азию, Япония должна прежде всего покорить Китай; для того, чтобы покорить Китай, Япония должна покорить Маньчжурию и Монголию. Япония рассчитывает выполнить эту программу за десять лет». Совершенно очевидно, что проведение «политики Крови и Железа» означало, что Япония намерена по меньшей мере захватить советский Дальний Восток и Сибирь.
В это время СССР делал все от себя зависящее, чтобы обеспечить условия для мирного восстановления хозяйства, разрушенного в ходе Гражданской войны, и старался поддерживать нормальные отношения с остальными странами мира. Однако еще в течение 1918 года все страны, имевшие прежде дипломатические отношения с Россией, порвали связи с Советской страной и стали проводить политику ее непризнания. Первые страны, с которыми были установлены дипломатические отношения в 1920-1921 годах, были Эстония, Латвия, Литва, Финляндия, Польша, Турция, Афганистан, Иран и Монгольская Народная Республика. С Германией отношения были возобновлены в 1922 году, с Великобританией, Францией, Норвегией, Швецией, Италией, Мексикой – в 1924 году, с Японией – в 1925 году. Однако такие страны, как США, Чехословакия, Югославия, подавляющее большинство стран Латинской Америки, продолжали не признавать СССР.
Даже те западные страны, которые признали Советскую страну, стремились ее изолировать от внешнего мира. Еще в 1918 году Клемансо выдвинул идею создания вокруг Советской России «санитарного кордона», снабжая деньгами и оружием Польшу, прибалтийские страны, Румынию и Чехословакию. Поясняя эту мысль Клемансо, лорд Берти писал: «Большевизм – это заразная болезнь, которая, как можно думать, распространится на Германию и Австрию. Но Антанте придется установить карантин старого образца, чтобы уберечься от заразы». Проводя курс на создание «санитарного кордона», Франция стала инициатором создания Варшавского договора 17 марта 1922 года между Польшей, Латвией. Эстонией и Финляндией. Новый блок имел откровенную антисоветскую направленность. Еще ранее 3 марта 1921 года был создан польско-румынский союз, предусматривавший совместное выступление против Советской страны. Договор был возобновлен в 1926 году и подкреплен франко-румынским договором от 10 июня 1926 года, предусматривавшим гарантии Франции границам Румынии. (СССР не признавал аннексию Румынией Бессарабии и соответственно румынскую границу по Днестру.)
В странах, расположенных к западу от советской границы, велась активная антисоветская и антикоммунистическая пропаганда, осуществлялись массовые репрессии против левых сил. Американский журнал «Нью рипаблик» писал 25 июля 1919 года: «Теперешнее правительство Финляндии при его вступлении во власть казнило хладнокровно в течение нескольких дней 16 700 сторонников бывшей социалистической республики и заключило в концентрационные лагеря, обрекая на голодную смерть, еще 70 тысяч». Хотя на выборах в сейм Финляндии в 1922 году было избрано 27 депутатов от Социалистической рабочей партии, все они были арестованы в августе 1923 года, а в начале 1925 года партия была запрещена. В январе и августе 1924 года массовым арестам были подвергнуты члены запрещенной в Эстонии Коммунистической партии. Некоторые из них были расстреляны. В 1924 году была запрещена Румынская коммунистическая партия и многие ее члены были арестованы. В том же году при подавлении Татарбунарского восстания в Бессарабии было расстреляно более 5 тысяч человек. Лишь широкие выступления мировой общественности помешали румынским властям устроить кровавую расправу над арестованными участниками восстания.
О том, что страны «санитарного кордона» стали образчиками жестоких репрессивных и недемократических режимов, свидетельствовали и нарушения в них прав национальных меньшинств. Политика «латышизации» в Латвии привела к исключению латгальского языка из употребления и ущемления прав русского и немецкого населения. «Эстонизация» привела к дискриминации русского населения в Эстонии. Национальной дискриминации подвергались белорусы и украинцы, составлявшие 40 % населения Польши. В отношении советских людей правовые нормы вопиющим образом нарушались. В польских лагерях для военнопленных погибли от голода десятки тысяч советских солдат, оказавшихся в плену после отступления Красной армии в 1920 году из Польши. В то же время пограничные с СССР страны служили базой белоэмигрантской подрывной деятельности.
Несмотря на установление дипломатических отношений и успешное развитие торговли с рядом стран Запада, не прекращались попытки организовать новую интервенцию против СССР. Еще до восстановления отношений с Великобританией 8 мая 1923 года министр иностранных дел этой страны Дж. Н. Керзон направил Советскому правительству ноту, в которой требовал отзыва советских полпредов из Ирана и Афганистана, денежного возмещения за репрессирование двух английских шпионов, освобождения двух английских тральщиков, задержанных в советских водах, и отказа от 12-мильной зоны береговых вод. Министр настаивал на удовлетворении своих требований в течение 10 дней, а потому его нота стала известна как «ультиматум Керзона».
«Ультиматум» сопровождался сообщениями о посылке британских военных миссий в Польшу и Румынию, английского флота – в Дарданеллы и Эстонию. Через два дня, 10 мая 1923 года, в Лозанне был убит советский дипломат В.В. Воровский. Владельцы акций русских займов и национализированных предприятий развернули шумную пропаганду с призывами к правительству Великобритании продолжать твердый курс в отношении советской власти. Уркварт писал в газете «Тайме»: «Ультиматум Керзона – это первый показатель твердости и разума в отношениях с Россией».
