Саша промолчала, но её глаза будто ответили: “Да”.

– Ты что хочешь, чтобы я ушла? – совершенно разочаровано спросила Аврора.

Девушка молча кивнула ей в ответ. И тут Аврора подумала: «А ведь она действительно дура…И зачем я её пошла тогда спасать, ведь ей совершенно не нужно было моё спасение?»

– Но…Это неправильно, – Аврора говорила медленно, пытаясь донести смысл слов, смотря пристально на неё и не обращая на других никакого внимания. Будто бы и не было никого вовсе, и никто не передразнивал и не хихикал периодически над её словами.

Тут она подошла к ней и взяла за обе руки.

– Ты никому не должна свою жизнь, – она посмотрела прямо ей в глаза, – Он не твой хозяин, а ты – не раб. Саша, пойдём со мной, – Аврора незаметно вела девушку за собой, приближаясь тем самым к углу здания, – «Ещё немножко и у нас будет шанс на побег. Лишь бы Саша захотела бежать. Теперь всё зависело только от неё».

– Бежим! – вдруг сказала Аврора и резко потянула её за руку. Девушка не сразу, сначала немного упрямясь, но всё же побежала с ней.

Однако сделав три шага, Аврору дёрнула рука Саши, а её, в свою очередь, за другую руку держал главарь этой банды.

– Куда?! – сказал громко он.

Саша упала на колени, а главарь вытаращил свои глазёнки на Аврору.

– А ты, уходи прочь отсюда, – он толкнул её резко в плечи, Аврора выстояла, шагнув всего чуточку назад, а потом с ещё большим напором пошла на него.

На что парень сильнее толкнул её прямо в стену со всех сил, и она ударилась затылком головы прямо об острый камень антивандальной отделки здания. Что-то тёплое и тёмное потекло у неё по спине, и она чуть покачнулась стоя на месте.

– Ты придурок что ли? – сказал лохматый и толкнул обидчика в бок.

– А что она лезет куда не надо!? – оправдывался парень в чёрной толстовке.

– Миша, – Аврора внезапно узнала в лохматом своего одноклассника, хотя всё стало уже плыть перед глазами как в тумане, – Ты-то как тут? – и упала медленно сначала на колени, потом присела, держась о стену правой рукой и прижимаясь к ней уже спиной.

– Валим отсюда, – сказал третий, молчавший до этого в стороне, а другие подхватили:

– Валим, валим…

– Ты, – указал пальцем их главарь на Сашу, – Чтобы завтра всё вернула, а то пойдешь отрабатывать, – и снова вытаращил на неё свои противные глаза.

«Зачем это было делать? Он итак был страшным», – усмехнулась Аврора, уже сидя на луже от проливного дождя.

Парни сели в какую-то чёрную неподалёку припаркованную машину и с рёвом умчались прочь.

Аврора выдохнула, адреналин стал по чуть-чуть отступать и на душе стало совсем легко и спокойно. Парни ушли, а значит они свободны и всё теперь будет хорошо. Они пойдут домой. Авроре так захотелось сейчас горячего чая с лимоном и мёдом. Стало сильно сухо во рту. Она попыталась встать, но её тело совсем обмякло и стало ватным. Потом попыталась хотя бы поднять руку, но всё вокруг поплыло и закружилось, а звук стал как из-под воды – глухим гулом. Она осталась сидеть, откинувшись на холодные камни здания и смотря очень спокойно и умиротворенно на Сашу, даже немного улыбаясь ей.

– Прости меня, Аврорушка, – присела рядом с ней белокурая девушка, – Надо вызвать скорую, ты только держись, не засыпай.

Саша что-то тыкала в свой смартфон, её руки тряслись, она торопилась, а телефон, видимо, зависал. Часто моргая, она пыталась смахнуть с глаз бегущие слёзы, при этом совсем уже не плача. Авроре хотелось успокоить её и сказать: «Не переживай ты так. Всё хорошо. Я вообще не чувствую никакой боли». И в то же время совсем не было сил и так хотелось спать, что язык уже не поворачивался и контроль над телом вовсе пропал. Но почему-то так спокойно стало на душе. Саша взяла её руку в свою:

– Ты только не засыпай, смотри на меня, – звук отдалялся от Авроры и, казалось, что это всё происходило во сне или в кино – где-то в стороне от неё и уж точно не с ней, – Не засыпай, – от этих слов ещё больше почему-то хотелось спать.

В душе Авроры не осталось места для тревоги, даже напротив – воцарилось какое-то спокойствие. Теперь не надо было никуда спешить – абсолютная свобода от всего мирского. Всё, что было некогда так важно: работа, цели на жизнь, высоты и планы, навязанные кем-то когда-то… Всё это такая шелуха! Ей вдруг вспомнилось, как они с мамой ходили на пикник в лес рядом с домом. Тёплые объятия мамы, когда даже поцарапанная коленка переставала болеть от её дыхания. Этот старый стрёмный коричневый плед на мягкой зелёной травке, который она мечтала однажды забыть в лесу, плетённая из веток корзинка для пикника… Мама доставала из неё бутерброды с колбаской, приготовленные её тёплыми руками ещё с утра, чай из термоса в розовом пластиковом стаканчике. Это был особый – мамин травяной чай с мёдом. Такой же тёплый и сладкий, как и её объятия. Потом ей вспомнилось её лицо, когда та лежала в гробу… Это было лицо, не выражающее эмоций – лицо принятия и полного умиротворения.

– Мама, прости… – с последним выдохом произнесла Аврора.

– Ты ещё здесь? – махая руками Саша пыталась вернуть её в чувства, – Скорая уже подъехала.

Повсюду был свет красно-синих сирен и яркий прожектор фар, что, казалось, пришёл день посреди ночи. Пальто девушки промокло сначала от дождя, а потом от крови, всё это перемешалось и стекало общей массой в канализационный слив на асфальте. Её обмякшее тело перенесли на носилки, но она ничего не почувствовала. Как-будто она всё же лежит дома и спит, а это ей только снится, и скоро она проснётся. Не было больше больно или холодно – её окутывали тёплые воспоминания маминых объятий. В глазах стало резко темно и теперь звуки совсем пропали. Стало так тихо. Наконец, прекратился этот барабанящий дождь, и звуки громких сирен были уже не слышны… Совершенно ничего – одно лишь умиротворение и тепло… Что теперь ждало её? Вечное забвение? Покой? Ничего?

Одна темнота. Такая темнота, знакомая каждому, когда выключаешь свет в ночи. Абсолютная, что становится не понятно открыты глаза или нет. И вдруг шёпот произнёс прямо в уши:

– Проснись!

Аврора очнулась, резко вдохнув воздух, как вдыхают его младенцы после рождения. Было всё также темно. Но она ощущала себя, своё присутствие. И не понятно было, есть ли тело – одно лишь сознание: «Я здесь. Я существую».

– Тут кто-то есть? – раздалось где-то совсем рядом с ней.

– Я, – неуверенно и не понятно как ответила она.

– Ты кто? – донеслось в ответ из темноты, – Бог?

– Не думаю, – скромно ответила девушка.

– Что случилось? Кто здесь? – послышался откуда-то из глубины ещё один голос.

А потом голосов становилось всё больше, они уже доносились со всех сторон.

«Где я?» – это был, пожалуй, самый популярный вопрос. Но никто не давал ответов. Аврора осознавала, что она существует, но ведь она умерла. Или нет? В голову стали приходить мысли о рае и аде. Есть ли они на самом деле и что же ждёт в итоге? Разгадка бытия теперь как на ладони. Скоро всё прояснится. Скоро. А вдруг это лишь сон умирающего мозга?

Потом стало тесно, но речь не о плоти, чувствовалась какая-то концентрация сознания, таких же как она. Стало туго и с каждой секундой воздух становился плотнее. Они были как муравьи, кишащие повсюду, жуткий галдеж воцарился вокруг. Стало совсем нечем дышать. Хотя чем тут дышать, казалось бы? Все толпились в ожидании. И их ожидания оправдались – огромная вспышка света сверху ослепила всё вокруг. Тёмная толпа ринулась на свет. Они вынесли сознание Авроры с собой в этот поток. Стало намного легче и просторнее. Ослепительная белизна окружила её.

Аврора оказалась в совершенно другом помещении, если это можно было так назвать. Белое огромное пространство ослепило её, и девушка зажмурила глаза. Этот свет буквально обжигал их. Но что важно – теперь у неё было ощущение её тела: руки, ноги, даже это несуразное пальто было при ней, как и грязь с высохшими следами крови. Она попыталась смахнуть хотя бы чуточку этой грязи, но та, казалось, окрасила его насмерть. А когда решила снять его, обнаружила, что пальто стало единым целым с ней, как остаточная информация, повисшая в воздухе.