— Ирина Петровна, это правда? — Качок с умным взглядом мне уже не нравится.

Может, если бы он не бросал тревожные взгляды на мою стервочку, ещё сработались бы. А так точно нет.

— Да. — Ирина Петровна снимает очки, устало потирает переносицу. — Марат Андреевич теперь наш владелец.

Классно звучит, мне нравится.

А им, похоже, не очень. В кабинете воцаряется мёртвая тишина.

— Что же, Марат Андреевич. — Агата первая поднимается со своего места, улыбается, прищуривает кошачьи глаза. — Приятно видеть у руля знающего человека. Надеюсь, мы сработаемся. — Она склоняет голову, едва прикусывает нижнюю губу.

— Буду только рад, — хмыкаю в ответ.

Нет уж, ты добыча Костяна, вот ему и отдайся.

— Очень перспективное знакомство, — следом поднимается мадама из душа.

Это она о сейчас или о тогда? Вместо ответа улыбаюсь.

— Дорогие коллеги, предлагаю разойтись, — вздыхает директорша. — Будьте добры, донесите информацию до тех, кого не было на летучке. Все вопросы, предложения и замечания обсудим позже.

Представляю, что они там собираются обсуждать. В этом рассаднике шпагатов верить можно разве что Костяну и то не факт.

— Александра, задержитесь, — усмехаюсь, когда она делает два шага к двери.

— Саш? — качок-гений тоже останавливается, но его мне здесь даром не сдалось.

— Иди, Жень, всё нормально, — звучит насмешливое.

Саша не боится, не дёргается и не собирается сдаваться. Она не спеша возвращается в своё кресло — второе от стола директрисы, — кладёт ногу на ногу и вопросительно поднимает бровь.

— А вы можете быть свободны, — киваю на дверь шагнувшей было к столу Ирине Петровне.

— Это мой кабинет, — вскидывает подбородок та. Перевожу на неё отточенный на косячных сотрудниках взгляд.

И никак не пойму, они здесь все такие гордые или просто вместо мозга качали другие мышцы.

— Выйдите. — Глядя на поджатые губы, добавляю мягче: — Я верну ваш кабинет, как только переговорю с Александрой.

И до директрисы, наконец, доходит, кто виновник всей сцены. Она бросает взгляд на Сашу, возвращает гораздо более долгий мне, но всё же разворачивается на каблуках и выходит. Дверью не хлопает, видимо, выдержка на уровне, что с такой работой неудивительно.

Всё, пошла жара.

Тщательно контролируя каждый выдох, я обхожу стол, разворачиваю стоящий рядом со стервочкой стул и сажусь к ней лицом, уперев локти в колени и сцепив пальцы.

— Могу собирать вещи? — От вопроса меня на мгновение выбивает из настроя.

Но не его смысл, нет. Слишком взрослый, слишком поживший, слишком мрачный взгляд девчонки, которой вряд ли стукнуло больше двадцати пяти. Кстати, полистать бы её дело. Оно же должно быть у Ирины Петровны?

— В чём прикол? — хмурюсь.

Да потому что достала.

— Прикол? — усмешка отдаёт горечью. — Я, конечно, знала, что мужики обидчивые, но чтобы настолько… — она качает головой. — Хотя сама виновата, надо было потерпеть, тебе бы быстро надоело.

И вроде слова складываются в предложения, у которых есть смысл, но башка ни черта не соображает. Выдохнув, запускаю руку в волосы, откидываюсь на спинку кресла.

Походу, бросившим мужиком здесь не пахнет, стервочку Сашу обидели похлеще. Хотя, может, и не обидели, а…

— Как тебя зовут стервочка? И сколько тебе?

— Память подводит? — возвращается ехидна, но быстро прикусывает губу. И на её месте появляется затравленная девчонка, всего на мгновение. Не заметить, если не ловить каждый её жест, как я.

— Подводит. Так сколько?

Ей хоть не восемнадцать? С настолько малолетками я не связывался из принципа. И даже не потому, что рядом с ними чувствуешь себя старпером. У таких в мозгах ещё перекати-поле шарашит, может и тебя зацепить.

— Двадцать четыре, — скрещивает она руки на груди. Нормальный возраст, уже легче.

— А имя?

— Мы знакомились, — коротко дёргает она подбородком.

— Полное имя, стервочка.

— Паспорт показать? — фыркает она. — Или в личном деле уже не написано?

— Саша! — рык.

— Левицкая Александра Витальевна. — И поясняет в ответ на поднятую бровь: — Всё равно ведь найдёшь.

— Александра Витальевна, значит… — Поднявшись, возвращаюсь к столу.

И что мне это даёт? Да ни хрена.

— Это всё? Я могу идти?

А на кой мне этот фитнес? Чтобы у стервочки реально не осталось выбора? Так, сейчас не Средневековье, заставлять её я бы не стал в любом случае. Побесился бы, в стены постучал, но принуждать… в такой хрени замечен не был и не собираюсь.

— Можешь. — На столе фотка директрисы в ночи на фоне горящих огней ресторана. — До восьми. — Поднимаю взгляд на стервочку.

— А в восемь что? — кривится Саша, как человек, который не ждёт ничего хорошего. — Лечь под вас, Марат Андреевич?

— А в восемь ты, Александра Витальевна, идёшь со мной в ресторан.

— Ресторан? Что, выполняем обязательную программу? — начинает было стервочка, но осекается. Почему-то сегодня ей сложно держать привычную маску. Знать бы почему… — А если я не хочу?

— Не хочешь что? — Бросаю взгляд на экран телефона. — Обсудить свою дальнейшую карьеру здесь? Или ты имеешь что-то против ресторанов? Или против меня? — последнее — с откровенной насмешкой.

— А если да?

— Тогда ужин приедет сюда, — хмыкаю с улыбкой. — И мы поужинаем не наедине в большом зале, а при всех и в фитнес-баре.

Я собираюсь освободить, наконец, кабинет директрисы, но передумываю. Меняю направление, подхожу к Саше, упираюсь руками в подлокотники и склоняюсь так, как явно не стоило. По телу идёт сладкая судорога, член вдохновенно дёргается, но я не перехожу границ. Своих точно.

— Выбирай, стервочка, — шёпотом ей в губы.

И иду работать.

Реально работать, а не заниматься хернёй, как последние несколько часов.

В без десяти восемь я как штык стою у входа в фитнес. Штык тоже стоит, но сегодня я собираюсь обойтись без секса. Хочется иметь не просто тело, а понимать, с чего это тело так жестит до и после офигенного времяпрепровождения. Особенно после того, как стервочка показалась не только стервочкой, но и обычной, только слишком напряжённой девчонкой.

Ровно в восемь дверь фитнеса открывается, и из неё выходит Саша. Вместе с умным качком.

Сука, ты-то куда лезешь, придурок.

Открываю дверь, в два шага оказываюсь рядом со стервочкой.

— Пока, Жень.

Всё внутри воет и скребёт, когда этому уроду она улыбается дружелюбно и открыто, а мне достаётся только кривая усмешка.

— Может, тебя проводить? — напрягается качок.

До морга тебя проводить, идиота кусок.

— Нет, я сама. Правда, Жень, всё хорошо. — Саша кладёт ладонь на его плечо, я же обвиваю её талию.

— Готова? — я тоже умею улыбаться.

Качок скрипит зубами, стервочка удивляется, а у меня настроение почти возвращается к норме.

— Саш, ты можешь…

Но что именно может моя Александра Витальевна, мы не узнаём. Потому что из дверей выходит Костян, который, увидев нас, голосит на полрайона.

— Марат! — И, конечно, тоже подходит.

Стервочка бросает на меня тяжёлый взгляд. Согласен, накосячил, но кто знал, что весь их долбанный фитнес решил поболтать у дверей именно сегодня.

— Привет. — Пожимаю в ответ протянутую руку. Убираю ладонь с Сашиной талии, отхожу на шаг. — У нас с Александрой Витальевной деловая встреча. Можем ехать?

— Можем, Марат Андреевич, — мгновенно переходит стервочка в официальный режим.

И даже принимает мою руку перед тем, как встать на высокую подножку. Джинсовая юбка с разрезом спереди ожидаемо распахивает его по самое не хочу. Я пытаюсь сдержать улыбку, Саша злится, но никто не говорит ни слова, пока я не возвращаюсь на водительское.

— Прекрасно выглядишь, — замечаю ненавязчиво, получаю в ответ хмурый взгляд.

— Жаль.

И эта игра нравится даже больше быстрого секса в массажном кабинете. Потому что не отдаёт бессмысленной похотью и желанием вбиться как можно сильнее. Не-ет. От сейчас внутри искрит, словно я перепил шампанского, и вместе с предвкушением момента, когда стервочка сама меня захочет, это всё чувствуется офигенным.