– И что, помогает? – уточнила Кира.

– Очень. И вправду работает. Зайдешь в курятник, окликнешь курицу Виолетту и выговоришь ей все, что о ней думаешь. Платье ей мое, видишь ли, от Versace из лимитированной коллекции не понравилось с последнего приема. Значит, останется без петуха и добавки. И сразу так легко на душе.

Все трое расхохотались. Так хорошо, тепло и уютно прошла их первая встреча, что напоследок они дали обещание друг другу больше не теряться. Пока Диана в Москве, а ей предстояло не меньше года еще здесь пребывать, каждый месяц, несмотря на обстоятельства, встречаться в любимом кафе.

Кира и Полина, стесняясь, отказались от предложения Дианы развести их по домам на своем лимузине, посчитав, что достаточно того, что она заплатила за них троих в кафе, закрывая счет. Подруги сослались, что хотят пройтись пешком, и спустились в метро.

– Анна. Ой, Диана, – поправилась Кира, все еще не привыкшая к новому имени подруги, – выглядела превосходно.

– Да, – соглашаясь, ответила Полина. – Приставка «Ди» ей идет.

– Да, – подтвердила Кира. – «Ди» вовсе ее не испортила. В душе она осталось прежней Анной, – подытожила Кира.

Почувствовав чьи-то разговоры и чей-то пронизывающий взгляд, я открыла глаза. В белом свете, режущем пространство вокруг, надо мной склонился мужчина. Он внимательно меня рассматривал, все его лицо излучало доброту.

– Вы ангел? – спросила я. – Я в раю?

– Шутит, значит, все хорошо, – ответил женский голос откуда-то рядом.

– Я Дмитрий, – прозвучал мягкий голос мужчины.

– Где я? – без всяких шуток вновь спросила я, не понимая, где я нахожусь.

– В больнице, – ответил симпатичный мужчина, глядя с улыбкой на меня. – Как тебя зовут?

Ощутив пугающую пустоту в голове, я почувствовала страх, и меня бросило в холод. Я не смогла ответить, я не знала своего имени. Попытки оглядеться, повертеть головой причинили боль, и что-то мешало. Прикоснувшись руками к голове, я нащупала бинтовую повязку. Я пыталась вспомнить, что произошло, почему я здесь оказалась. Но как ни напрягалась, воспоминания не приходили, память не выдавала никаких моментов. От напряжения головная боль усилилась.

– Как ты себя чувствуешь, милочка? – спросила приятная женщина пожилых лет на соседней койке, чей голос я слышала ранее.

– Терпимо. Голова болит, – ответила растерянно я.

– Помнишь, как оказалась здесь? – задала следующий вопрос женщина.

– Нет, – что-то молниеносно промелькнуло у меня в памяти резкой вспышкой, вызвав острую боль. – Набережная.

– Там я и нашел тебя, – сказал Дмитрий. Он сидел на стуле напротив моей кровати. – Я ехал вдоль набережной на машине, когда заприметил тебя, пытающуюся подняться с асфальта. Я подумал, что тебе стало плохо или ты упала. Я не смог проехать мимо. Тогда я вышел из машины и помчался к тебе, но ты рухнула мне прямо в руки и потеряла сознание. На голове зияла окровавленная рана, мочки ушей были разорваны. Ни сумки, ни документов у тебя при себе не было. Тебя ограбили. А потом я привез тебя в больницу.

Рассказ Дмитрия ничего во мне не всколыхнул, ощущение пустоты в голове не покидало.

– Я позову врача. А ты поговори пока со своим спасителем, – пожилая женщина встала с кровати и вышла из палаты.

Я вновь попыталась напрячься и воссоздать в мозгу хоть что-то, но тщетно. Дмитрий продолжал сидеть на стуле рядом со мной, он не сводил с меня глаз. А я всматривалась в добродушное лицо мужчины и не могла припомнить его. Это был незнакомый мне человек, но в то же время его манера разговора и поведение по отношению ко мне побуждали меня видеть в нем какого-то родного. Он держал меня за руку обеими своими большими ладонями, от которых исходило тепло. Мне даже стало неловко, что я не помню своего спасителя. Но в голову ничего не приходило, и только боль становилась сильнее.

В палату зашел доктор с медсестрой с лотком в руках. Подойдя ко мне, шустрый доктор задавал столько вопросов, что я не на все успевала реагировать и кивать.

– Как себя чувствуете? Меня видите хорошо? – быстро говорил доктор, словно куда-то торопится. – Не тошнит? Голова болит? В глазах не двоится? – доктор направил лучик света из маленького фонарика мне по очереди в каждый глаз и посмотрел поочередно в мои глаза. Затем достал маленький молоточек из кармана, откинул одеяло, обнажив мои ноги, и, постукивая по ним, совершил определенные манипуляции.

– Что со мной, доктор? – еле выдавила я.

– Черепно-мозговая травма в результате сильного удара тяжелым предметом. Мы вас прооперировали, удалили гематому.

– Я ничего не помню.

– Так иногда бывает. Вы перенесли травму, операцию на мозге. Чего вы хотели. Со временем вспомните.

– Доктор, я ничего не помню, полная пустота.

– Не заостряйте внимания на этих ощущениях, это временные явления. Пройдут. Отдыхайте, вам нужен покой. И вам не помешало бы, – глядя на Дмитрия, сказал доктор. – Вы со вчерашнего дня здесь. Не положено. Приходите завтра в часы приема.

Врач отдал распоряжение медсестре, и та сделала мне укол. Я лежу неподвижно в ожидании, когда подействует лекарство и боль исчезнет. Постепенно боль стала стихать. Слова врача, что это временные явления, немного утешили. Я закрыла глаза: «Набережная. Ограбление. Спаситель». В надежде зацепиться за любой эпизод, я напрягала память, что же со мной произошло: «Как меня зовут? Кто я? Где я живу? Почему я была на набережной? Что я делала до этого?» Но будто ластиком все стерли у меня в голове. Ведь что-то все-таки должно было остаться в памяти, но ворошить было нечего, и это наводило ужас.

Дмитрий обещал навестить меня завтра. Мне остается только его ждать и верить, что он придет. Я ничего про себя не помню, а он единственный, кто меня знает. С этими мыслями я, безымянная женщина, уснула.

Кому много дано, с того много и спрашивается. Семейное состояние – это огромная доля ответственности, справиться с ней под силу не каждому. Единицы могут выстоять и владеть этим достойно. Муж Дианы, Серж, курировал вопросы развития рынка газа. Он превосходно управлял бизнесом, унаследованным от отца, сумел не растратить наследство, а приумножить и занять почетное место в высших кругах. Он мечтал также передать семейный бизнес сыну, но имел двух дочерей. Старшую дочь от первого брака, двадцатишестилетнюю Меланию, и общую дочь с Дианой – Элину двадцати двух лет.

Он обеспечивал дочерей полностью с самого их рождения и не жалел средств для их воспитания. Про таких говорят, что родились с золотой ложкой во рту. К их услугам были привлечены лучшие няньки и гувернантки, престижные школы, университеты и институты как внутри страны, так и за рубежом. Он надеялся, что вкладываемые средства принесут желаемые дивиденды. Но ожидаемые результаты себя не оправдали. Девочки были далеки от семейного бизнеса.

Серж всегда удовлетворял любой каприз своих дочерей. Они выросли капризными и избалованными особами. Мелания и Элина были яркими представительницами «золотой молодежи». Жизнь девочек протекала в роскоши и в праздности. Они позволяли себе абсолютно любые развлечения, которых они только захотят. Такими они были – бездельницы и белоручки, ведущие беззаботный светский образ жизни. Они выбирали общение только с себе подобными, их не окружали люди с материальными проблемами. Дочери прожигали свою жизнь в различных удовольствиях и излишествах, зная, что отец не скажет им слова «нет». Серж не смог привить дочерям уважения к семейному состоянию и научить их, как к нему бережно обращаться.

С переездом семьи Сержа в Россию старшая Мелания, воспользовавшись моментом, гостила у отца в роскошном поместье, расположенном рядом с Москвой. Сестры были похожи, но Меланию отличал более скверный характер. Диане не нравилось обстоятельство, что сводные сестры так много проводят время вместе. Это была не ревность. Диану удручало, что Мелания негативно влияет на поведение ее дочери, которая перестала ее слушать и совсем отбилась от рук в порыве все больше подражать старшей сводной сестре.