Как думает изобретатель? Мы можем смотреть на одну и ту же вещь, и мы увидим два совершенно разных явления. Изобретатель – он не только теоретик, но он прежде всего практик. Эрнест всегда был очень практичный.

Эрнест был self-made businessman – бизнесмен, который сам себя сделал. У него не было университетского образования: ни по экономике, ни по юридическим вопросам, ни даже по химии. Но чтобы быть очень успешным бизнесменом, международным бизнесменом, надо иметь несколько важных качеств.

Прежде всего, надо иметь self-discipline, внутреннюю дисциплину. Никогда не опаздывать, никогда не откладывать встречи или свои обязательства. Всегда отвечать в переписке. Даже если вы получаете письмо, на которое вы не можете сразу ответить. Вы пишете: «Я получила письмо и отвечу через неделю» или как можно быстрее.

Потом надо иметь внутренний стержень – обязательства для себя и для другого человека, уважение. Не надо никого использовать, но не надо также, чтобы тебя использовали. Так что всё время надо быть приличным человеком.

– Что такое внутренний стержень, внутренняя устойчивость?

– Внутренняя устойчивость, может быть, это самое главное, потому что всё время происходит внутренняя борьба, борьба с самим собой. Устоять в этой борьбе – это самое важное.

Я говорю про Эрнеста, он в это верил… Каждому человеку нужна помощь. Человек – не Бог, чтобы ни от кого не зависеть. Нет таких людей, которые могли бы всё – в одиночку, всё – сами. И я хочу сказать, что, если есть люди, которые нам близки, их идеи нам тоже должны быть близки. Понимаете? К сожалению, это редко получается. Ваши сыновья вам близки, но ваши идеи могут вообще их не касаться. Ваши стремления, ваши мечты, всё такое. Мы в разных мирах.

Внутренняя устойчивость – это самое главное, то, что помогает нам не сдаваться. Настроение меняется, но нельзя менять своих убеждений. Сегодня он устал, сегодня у него нет настроения, – взял и подписал что-нибудь, что ему вообще не надо подписывать. Не допускать таких ситуаций – это стержень человека. Это самоконтроль. И чёткое, правильное понимание того, что происходит. Не колебаться. Не по-глупому, конечно, не разбить голову, но давать оценку каждой ситуации во всякое время, а ситуации всё время меняются. И идти за своими идеями, которые должны… оставаться навсегда. Даже если человека – автора, изобретателя – уже нет. Наука – самый классический пример: этих ученых уже нет, а наука продолжается.

– Эрнест таким родился, или он как-то в себе это развивал?

– И то, и то. Он родился в семье раввина. Его окружение было еврейским, но в то время в Вене его отец ходил, например, в оперу. Опера, музыка, концерты – это была часть еврейской жизни в Вене. Я говорю, только в Вене. Вы никогда не увидите никакого хасида, который бы пошел в оперу, абсолютно нет. Но их жизнь была очень богатой, очень красивой, очень разносторонней… литература, много языков, много творчества. Это был такой период, но он жил в этот период. Это одна его часть.

А вторая его часть – он был сам по себе творческий человек. Нет сомнений, что если бы не война и всё то, что случилось, я думаю, что он был бы тоже учёным, а не раввином. Он слишком любил эту красивую жизнь. Насколько я помню и знаю, он всегда любил кафе, дорогие отели, гостиницы – красивую жизнь. Он так вырос.

Но то, что он учился в ортодоксальной ешиве, дало ему многое. Такое соединение – это было самое красивое, что может быть. Две вещи совмещались в Эрнесте, и между ними не было соревнования или конфликта, это был прекрасный синтез. Цельная личность, цельный человек, который ещё много передал тем, кто хотел от него взять. Я хотела взять всё. Его дети – нет. Я хотела взять, потому что для меня это было таким интересным, это был своего рода магнит. Я же не знала этой жизни, я не знала Вены, я не знала семинарии, раввинов, но меня это притягивало.

– Что такое ясность ума?

– Это такое прекрасное понятие. На иврите это понятие называется «ишув хадаад». Я могла это перевести только на английский – peace of mind – спокойствие духа: когда вы нервничаете, у вас нет спокойствия, нет возможности собрать свои мысли, собрать самого себя. Рeace of mind – в одном выражении содержится много смыслов, много понятий. На иврите это – два слова.

Или, допустим, мы идём, разговариваем, и вдруг я про что-то подумала: «Ой, какие красивые цветы» – всё, я отвлеклась, моя мысль пропала. Чтобы вернуть её себе, надо собраться: ишув хаадад – это очень красивое понятие.

Я надеюсь, что смогла описать эту ситуацию, когда творческий человек собирает свои мысли, когда он собирает свои стремления. Он сам себя собирает в голове. И тогда он может что-то сотворить, уже не только мысленно, но и в действительности.

– Это фокус?

– Нет. Фокус – это когда у вас уже всё есть, вы сказали: «Хорошо, тогда мы пойдём в этом направлении». Но это ещё перед фокусом, это когда вы собираете все данные, рассматриваете все варианты. Это стадия размышления, но в спокойствии, а уже потом получается фокус. Фокус – это следующая стадия, это уже про то, как исполнять.

Я была свидетелем того, как Эрнест это делает, свидетелем этого процесса, размышления. Это было самое прекрасное.

– Расскажите, как он это делал. Можете описать?

– Да. Это всегда был тот же самый процесс, это был процесс «так мыслит талмудист». Я так не мыслю, я так не умею.

Во-первых, он собирает все данные «за» и «против». Потом он их анализирует, вслух, со мной. Он их анализирует, что – «за», а что – «против». По его мнению. Потом он находит доказательства, что это действительно так, что это не было, допустим, какое-то одновременное… вдруг ему так показалось, да… он находит доказательство для доказательства. Вот это было самое интересное. Не то чтобы он сам себе не доверял, нет. Но он должен был доказать какими-то объективными инструментами, что это действительно так.

Вот, например, он размышляет про лечение геморроя и говорит: «Проблема номер один: необходимо найти нетоксичное эфирное масло…Можно взять алтей, ромашку, шелуху семян исфагулы (Ispaghula Husk), подорожник (Psyllum) … И нужна смазка, которая обладала бы смягчающим действием». И продолжает искать доказательства.

Проблема номер один: необходимо найти нетоксичное эфирное масло, экстракт необычного растения, которое можно сочетать со смолой сосны. Этот экстракт с доказанной нетоксичностью должен использоваться повсеместно как лекарство для приема внутрь.

Можно взять алтей, его рекомендовал как средство при геморрое великий раввин, ученый и врач Рамбам.

Эфирное масло – ромашка? Потому что содержит хамазулен11 . (Изготовитель – компания DRAGOCO, производитель концентрированных ароматизаторов, эфирных масел и парфюмерных композиций). В процессе дистилляции – получения экстракта из растения проазулен превращается в хамазулен.

Также можно использовать шелуху семян исфагулы, растения, которое произрастает в Израиле (Ispaghula Husk), применяется для лечения запора, дивертикулита и синдрома раздраженного кишечника. PSYLLIUM – подорожник – обладает теми же характеристиками, что и льняное семя. Это прекрасное противовоспалительное средство. И затем нам нужна GLEITMITTEL (с немецкого) – смазка, которая бы обладала смягчающим действием из-за присутствия в составе ненасыщенных жирных кислот.

Заметки Эрнеста Брауна

по разработке крема от геморроя

Потом он меня спрашивал: «А как ты думаешь?» Он интересовался моим мнением. Не каждый человек будет спрашивать мнение других. Я от него научилась принимать во внимание мнения многих людей.

– Как он разбирался в химических формулах?

– Да, это удивительно. Он вообще не был химиком, ни одного дня не проучился в университете. Чтобы знать такие названия, которые вы сейчас легко читаете, мне надо было два года учиться, не в школе – в университете, а до того нужно было еще поступить в этот университет. А у Эрнеста был именно талмудический подход к вопросу, к проблеме. Это очень интересно, я всегда хотела от него научиться. Мои дети тоже так рассуждают. Они выбирают самый короткий путь. Они думают так: есть цель, давайте посмотрим, как можно ее достичь. Они видят проблему – они пойдут к химикам, к самым хорошим специалистам, профессорам, и сделают заказ. При помощи знаний этих химиков они найдут решение. Сегодня это тоже так делается. Но они сразу идут прямой дорогой. В Риме они пошли сразу в военно-морской госпиталь. Это открыло дорогу в Америку.