– Значит он думает, что и к убийству Инги тоже причастна семья?

– Я понятия не имею, что у него в голове. У нас весьма сложные отношения, но не настолько, чтобы убивать, – прошептал Марат.

– А насколько все сложно?

– Во всех семьях не все гладко. Есть ненависть и злоба, но не так, чтобы пулю в голову или нож в спину.

– А как умер брат Натана Карловича?

У большого театра в центре города сложно было припарковаться: в основном машины уже оставляли за один-два квартала, на платной стоянке еще оставалось несколько свободных зарезервированных мест на особых гостей. Внутри полно народу, стойкий аромат «Шанель N°5», блеск драгоценных камней и скользящий холод шелка. Шлоссеры тоже приглашены на легендарную оперетту «Веселая вдова» композитора Франца Легара, поставленную в оригинале.

По лестнице, застеленной синим с золотом ковром, на второй этаж медленно поднимаются пожилые Филипп и Ярослава, в одной руке у нее трость, другой она держит за локоть старшего брата и внимательно вслушивается в гомон вокруг, стараясь раствориться в нем. На ней глубокого синего цвета платье, на шее десятки жемчужных капель. Ярослава осматривала мраморные стены с золотыми изящными рамками чистых зеркал, что служили будто бы порталом в другой параллельный мир, высокие окна завешаны тяжелыми шторами с золотыми кисточками.

Следом шла Алиса, разговаривала с Ингой, обе словно близняшки облачились в одинаковые вечерние комбинезоны темно-бордового и изумрудного цвета. Алиса не переставала говорить о чудесной жизни в столице, куда она не так давно перебралась, избавившись от вечно опекающей ее бабушки. Инга завистливо слушала, представляя и себя на месте Алисы, неужели она не сможет также наслаждаться своим существованием и радоваться изо дня в день. Особенно сейчас, когда она чувствует себя лишней в семье. Мать не выдержала периода после развода с отцом Инги, уехала, объясняя свое внезапно долгое отсутствие тем, что ей необходимо прийти в себя и найти силы жить дальше без Игната, оставив дочь и сына одних. Даниил увлекся компаниями по интересам, а Инга продолжала жить с отцом и буквально делить когда-то свою жилплощадь со сводным братом Маратом, а любовь отца с мачехой. И больше никто не проявлял никакого внимания к ней, считая, что девочка выросла и должна уже как-то реализовываться в жизни, показывать, на что она способна и чего стоит. Она же Шлоссер. А все семейные проблемы не важны и не стоит о них сильно переживать. «Семью не выбирают. Семья – это святое», – постоянно говорил ей дедушка, как только Инга приходила к нему за помощью.

На втором этаже на роскошных диванах сидел Натан и часто поглядывал на наручные часы, осознавая, что ехать по отдельности оказалось огромной ошибкой, необходимо было организовать совместное прибытие на спектакль вовремя. Рядом с ним сидел шестнадцатилетний юноша в белоснежном костюме-тройке под цвет его светлым волосам и все время переписывался в социальных сетях, не отрываясь от экрана ни на секунду. Савва имел поразительное сходство с персонажем одного из успешных мультфильмов того времени – «Хранители снов». И если кому-то удалось познакомиться с этой историей, то этот человек сразу сравнивал Савву с Ледяным Джеком. Те же ненатурально белоснежные волосы, пребывающие постоянно в стильном беспорядке, прямые темные брови, озорной блеск глаз и вечно ехидная усмешка.

– Наконец-то вы приехали! Что случилось? – поднялся с дивана Натан и по очереди всех обнял и поцеловал.

– Твой брат в очередной раз поссорился с сыном, – упрекнула Ярослава, крепко сжав локоть Филиппа.

– Простите, но я больше не могу! Этот гаденыш променял жену на какую-то профурсетку, – взмолился Филипп, явно устав извергать только яд.

Тем временем, на первом этаже Игнат вместе со своей супругой Дианой Загорской и ее сыном зашли в бар. Он взял пять бокалов лучшего шампанского, по мнению бармена. Однако шампанское не понравилось ни Марату, который в принципе отрицал алкоголь в любом его виде, ни Диане. Она сослалась на то, что не хочет оставить помаду на бокале, поэтому после первого глотка больше не притронулась к напитку. Она старалась не так откровенно любоваться собственным платьем, которое объективно ей шло, несмотря на весьма солидный для женщины возраст по паспорту. Черное бархатное на бретельках, демонстрирующее всем достоинства ее фигуры. Как и любая женщина, Диана имела свои вполне оправленные комплексы и в отношении прожитых и оставшихся лет, однако она старалась их затмить своим образом жизни. В частности, это касалась и стабильных занятий йогой, где достижением считала удавшуюся ей позу «ширшасана», которую не то, что выполнить получается не с первого раза, а хотя бы просто произнести. А также факт замужества с человеком, который был ее младше; и недавняя история на берегах Черного моря в отпуске, когда прогуливающихся вдоль бурлящих волн маму и сына приняли за женщину с молодым любовником, что возмутило Марата, однако весьма польстило Диане.

И сейчас на троицу около высокого столика в баре падали восхищенные взгляды.

– Что же, предлагаю тост за новый год, и пускай все наши желания сбываются, – поднял бокал Игнат, стараясь незаметно подтянуть штаны, которые не могли удержать его объемный живот и вечно сползали в неподходящий момент. Под глазом был умело замаскирован синяк.

– Потрясающая идея, – радостно поддержала Диана, делая вид, что отпивает безумно кислое шампанское.

– А вы, что же, Марат Львович, не желаете отметить с нами новый год? – Игнат всегда обращался с сомнительно уважительным тоном к пасынку, отмахиваясь от возмущенных комментарием: «Мальчику пора привыкать, ведь Марат Львович будущий учитель химии». И этот аргумент пришел лишь полгода назад с момента поступления в педагогический университет, а до этого Игнат просто хохотал и делал вид, что все обижаются его невинно почтительным обращениям.

– Который уже как пять дней наступил.

– Но до рождества это волшебный период, когда можно загадывать желания, надеясь, что все сбудется.

– А после вашего рождества будет старый новый год, который отмечается с тем же размахом, где тоже грех не выпить и не загадать желание. Вот у нас и вся страна полмесяца не просыхает.

– Марюш, – прошептала Диана, погладив сына по спине. – Не надо.

– Вы поэтому себе аж два лишних бокала шампанского взяли, – он указал на одинокие искрящихся пузырьками фужеры на столике. – Чтобы все ваши желания сбылись, надо, наверное, всю бутылку в одну рожу всосать.

– Марюш…

– Что, ма? – он взглянул в ее изумленные глаза. – Все прекрасно, – чмокнул в щеку. – С новым годом. – И вышел из бара.

За двадцать минут до начала спектакля у крыльца остановилось такси, из него вышел Ренат и его молодая любовница, которая, по словам Филиппа, свергла законную жену. Вдвоем они зашли в театр; Ренат помог девушке снять манто.

Она, извиваясь в его объятьях, поправляла ему платок-паше, делая складочки на ткани более изящными, а он ей шептал милые непристойности на ухо.

Измеряя зал широкими шагами, Марат чуть не сбил Рената, когда пожелал уехать, не оставаясь на просмотр легендарной оперетты.

– Воу, чувак, ты совсем не видишь, куда летишь.

– Прости, реально не заметил, – извинился Марат и засеменил вниз по лестнице.

– Погоди, куда ты?

– Домой!

– Не понял, – Ренат что-то снова шепнул своей спутнице и сбежал на первый этаж, пропуская по ступени-две, пытаясь перехватить Марата. – Чувак, куда ты собрался?

Марат схватился за голову, издал странный звук, граничащий между стоном и рыком, взъерошил волосы и не поднимая глаз, попытался объяснить причину своего внезапного ухода.

– Ну ты перегибаешь палку. Знаю, мой брат не подарок, но можно же просто на него не обращать внимания.

– Отлично, – закатил глаза Марат. – Прям как мамочка советовала. Не бей никого первым, конфликт можно решить словами, а если не получается, то просто не обращай на человека внимания, он обязательно когда-нибудь отвяжется.