Свекровь моя – женщина среднего роста с пышными формами, шатенка с земляного цвета кожей, по-старчески холодно-зеленого цвета глазами, мясистым носом и тонкими, вечно сжатыми губами. Ей идет шестой десяток лет, но на пенсию она не собирается, более того, открыла незадолго до женитьбы сына частный детский сад. Если бы не ее работа, не представляю, во что бы превратилась моя жизнь! Она бы спала между сыном и мной! В деловых кругах она пользуется уважением, никто в жизни и не поверит, что она, божий одуванчик на людях, такой тиран дома.
Она никогда не начинает споры и разборки и не вступает в них открыто, но с ее молчаливого разрешения или тонкого намека начинались все наши ссоры.
Старшая золовка, в отличие от матери, лишена мало-мальски благородной оболочки, которая скрывала бы истинные мотивы ее поведения. Ее намерения так же очевидны, как разлетающиеся во время грома молнии. Даже властность у золовки проявляется не по-женски хитро, как у матери, а по-мужски – открыто агрессивно, из-за чего она и вышла рано замуж, – чтобы сбежать от властной матери. И по наиболее частой закономерности, когда роднятся две семьи по причине женитьбы молодых, одна из семей обязательно должна оказаться отравляющей жизнь, а вторая – терпящей. Моя золовка в новой семье заняла первую позицию.
Сейчас, спустя несколько лет брака, когда я их уже знаю, могу сказать, что моя старшая золовка не обладает остротой ума, что она впитала в себя лишь способность к примитивным манипуляциям мужем и что ее природная лень вылилась в неуважительное отношение к его родственникам, а отсутствие набожности периодически приводят ее, обычно вместе с младшей сестрой, к дверям различных гадалок и шарлатанов, которые обещают укрепить отношения с мужем, облегчить их тяжелую долю и подсказать, что важного ожидается в жизни родственников. Так, я часто нахожу среди вещей мужа какие-то свертки, обереги и талисманы, которые должны укрепить наш союз, улучшить наше взаимопонимание и сделать мужа успешным. Только вот пока эффект ровно противоположный… – усмехнулась пациентка.
– Ее муж рос среди огромного количества сестер и вырос слабохарактерным и ведомым. И, подобно эстафетной палочке на марафоне, перешел из рук женщин своей семьи в руки жены. Отдушиной от морального гнета стал алкоголь, который на время возвращает ему мужество, способность выражать недовольство и голос – громкий и твердый голос. В такие дни он может отлупить жену, и тогда золовка заявляется к нам по мою душу.
Младшая моя золовка – копия своей матери. Характер кошки – пушистой снаружи, но щетинистой внутри, – которая приласкается, когда что-то нужно, и нагадит, когда ты отвернешься…
Способность матери дергать за нужные нитки, чтобы завести человека, оставаясь при этом в тени, передалась ей с лихвой. Только вот с мужем эти игры у нее в полной мере не проходят: тот оказался слеплен из более крутого теста, нежели свояк… У младшей золовки есть одно достоинство, которое отличает ее от старшей сестры, – она не выносит сор из избы…
И вот эти три женщины отравляют мне и мужу жизнь. Если в самом начале муж еще распознавал вторжение в наши отношения, манипуляции с их стороны, то чем дальше, тем слепее он становится, – замолкла на некоторое время пациентка, разглядывая свои раскрытые ладони.
– Полгода назад я должна была стать матерью, – снова начала женщина. – Но этого не случилось. По вине моего мужа, его двух сестер и мамаши…
Первые девять месяцев после нашей свадьбы моя свекровь и две золовки напрямую или намеками доводили меня разговорами о детях. Долго ли я собираюсь сидеть, неужели мы не хотим с мужем детей, что единственному сыну нужны наследники, – устало перечисляла она. – Я понимала, что это давление будет расти, и очень хотела ребенка. Причем если раньше мне было все равно, мальчика или девочку, то некоторое время спустя мальчик казался мне единственным решением.
– Поясните, почему?
– Нашим – я имею в виду своих земляков – подавай сразу мальчиков, потому что они продолжатели рода. Королевским династиям нужны наследники, – с сарказмом усмехнулась пациентка.
– Я правильно понимаю, что ваши свекровь и золовки заявляли что-то относительно именно мальчика? – уточнила психотерапевт.
– Да, спустя полгода после замужества я услышала разговор свекрови и нашей соседки, они очень тесно общаются. Эта соседка – очень наглый и злой человек, который всегда скажет в лицо то немногое, что не скажет моя свекровь. Она пришла к нам в гости, а я накрывала им стол, бегала на кухню и обратно на веранду, где они сидели. Когда я в очередной раз шла к ним, услышала разговор. Помню его слово в слово.
«Моя никак не остановится, каждый год рожает! – жаловалась соседка. – Из сына моего вон уже все соки выжала, исхудал весь, а сама все хорошеет. Помнишь, какой она была? Когда впервые вошла в наш двор, кости выпирали, а теперь и не знаешь, есть ли они у нее. Все удивляются, что раздобрела замужем, – конечно: живет на моих харчах!» – под понимающие кивки подруги тараторила она.
«А эта, – кивая в сторону дома, куда я ушла за чаем, ответила моя свекровь, – видимо, бесполезна как земля во время засухи. Вот с сыном разговаривала по этому поводу. Не заканчиваться же нашему роду из-за того, что она не может выполнить свою главную женскую функцию»…
– Да, – с сочувствием прозвучал голос психотерапевта, – как вы отреагировали на это?
– Я боялась, что на подносе начнут звенеть приборы из-за моих трясущихся рук, – глядя вниз, на свои руки, ответила пациентка. – Поэтому бесшумно развернулась обратно на кухню. Мне пришлось выпить воды и долго дышать открытым ртом, чтобы прийти в себя. Я была в оцепенении. Думала, когда же состоялся этот разговор матери с сыном, пыталась вспомнить, изменился ли муж в отношении меня, было ли в последнее время с его стороны подозрительное поведение.
– И к чему вы пришли? Были? – спросила психотерапевт.
– Знаете, он в принципе изменился после свадьбы, поэтому ответ не был столь очевидным, – после глубокого вздоха ответила Номер Четыре. – Во время ухаживаний он был очень нежным, внимательным, влюбленным, а потом… – голос осекся, прошло несколько секунд, прежде чем она продолжила. – Наверное, тяжело все время противостоять своим родным женщинам в поддержку той, которую любишь. Даже если любишь, – безжизненным голосом заключила пациентка.
– Номер Четыре, а почему вы считаете, что для мужчины это должно быть тяжело?
– В смысле? – непонимающе уставилась она на психотерапевта.
– Почему вы считаете, что это непосильная задача для взрослого, самостоятельного мужчины? Ведь он женился на вас, остановив свой выбор на вас.
– Просто вы не понимаете, какое давление оказывается на него все время. Сейчас я уже привыкла к этому всему. Представьте еще одну сцену: месяц после свадьбы, у нас в гостях его сестры, я на кухне наливаю чай. Слышу, что золовки дают моему мужу совет: «Ты все время находишься дома. В жизни такого не было! Люди скажут, что сторожишь юбку жены. Выходи, гуляй, знакомься, общайся, ты еще молод!»
– Как вы поступали в таких ситуациях? – спросила Альбина.
– Я, – открыла было рот пациентка, но расплакалась. Она не смогла сдержать эмоций, подбородок по-детски беззащитно затрясся, она закрыла лицо одной рукой, а второй потянулась к салфеткам. – Я не могла ничего поделать, – сквозь слезы оправдывалась она. – Когда мы с мужем оставались наедине после таких моментов, мне хотелось найти в его лице, в его поведении, интонации что-то обнадеживающее, думала, что он скажет мне, что все хорошо, – с этими словами изнутри женщины вырвалась боль, которая давно копилась и не выпускалась наружу.
Психотерапевт встала из-за стола, подошла к столику, стоявшему у стены, налила в стакан воды и протянула пациентке. Спустя минуту женщина продолжила:
– А спросить я боялась, мой язык не поворачивался называть вещи своими именами. Мне казалось, если я сделаю вид, что не слышала, то этого как будто и не было в действительности, а если озвучу – навлеку беду, разозлю его. Ничего я не делала. Пыталась во всем ему угодить, чтобы стереть из его памяти слова матери и сестер, а оставшись одна, плакала вдоволь.
